Манящая тайна - Маклейн Сара

Их отец… Человек, невольно толкнувший их с братом на этот путь. Богатый как Крез — и вечно неудовлетворенный. Ему всегда хотелось большего. Лучшего. Он хотел сына более умного, чем Кит. И хотел, чтобы дочь стала герцогиней.

Но он не получил ничего.

Кит горько засмеялся:

— Старик наверняка следит за нами со своего насеста в аду и ужасно злится.

Мара покачала головой:

— Он над нами больше не властен.

Брат посмотрел ей прямо в глаза:

— Еще как властен! Без него ничего этого бы не произошло. Ты бы не сбежала. Я бы не начал играть и не потерял бы все деньги. — Кит ткнул пальцем в сторону улицы за окном. — Ты не жила бы среди бродяг и шлюх… — Он вздохнул и спросил: — Почему ты пошла к нему?

— У него все наши деньги.

Кит прищурился:

— И что же он сказал?

Мара медлила с ответом; она знала, что брату он не понравится.

— На что ты согласилась? — допытывался Кит; он все больше раздражался.

— Как ты думаешь, на что я согласилась?

— Ты продалась!

Если бы это было так просто…

— Я сказала, что покажусь людям и верну его в общество. Кит задумался, и Маре показалось, что он сейчас начнет возражать. Но она забыла, что отчаявшиеся люди часто становятся корыстными.

— И я верну свои деньги? — спросил брат.

Он сказал лишь о себе, и Маре это очень не понравилось.

— Там не только твои, Ки т, деньги.

Он презрительно фыркнул:

— Твоих там — всего ничего.

— Приютских денег хватило бы на целый год…

— Мне есть о чем волноваться, Мара, и я вовсе не собираюсь беспокоиться еще и о твоих щенках.

— Но они — дети! И они во всем полагаются на меня! Брат взмахнул рукой, как бы отметая все ее возражения.

— Так ты получишь мои деньги или нет?

Ему на нее наплевать, даже если она потеряет все, что создала за эти годы. Ему плевать на все — лишь бы вернуть свои собственные деньги.

И Мара сделала то, что у нее особенно хорошо получалось. Она соврала:

— Нет, к сожалению.

Лицо брата исказилось от ярости.

— Ты заключила сделку с дьяволом и ничего не получишь взамен? С тебя никакого толку! — Он в раздражении начал расхаживать по комнате. — Ты все испортила, Мара!

Она, прищурившись, посмотрела на брата:

— Я сделала то, что нужно было сделать. Он не будет драться с тобой и оставит тебя в покое.

Кит схватил стоявший у него на пути стул и швырнул его в стену. Стул разлетелся на несколько обломков.

Мара тяжко вздохнула. Немного помедлив, она отступила за стол и ухватилась за столешницу, чтобы скрыть дрожь в руках. Она теряла контроль над ситуацией. И вероятно, заслуживала осуждения.

Вероятно, это и происходило с женщинами, пытавшимися взять свою судьбу в собственные руки. Она поступила именно так, изменив свое будущее. Изменив жизнь. И прожила этой жизнью двенадцать лет.

Настало время и брату жить самостоятельно.

— Такую сделку мы заключили. А твой. Кит, единственный шанс сохранить честь — это осознать все произошедшее. Я привела мужчину в свою комнату и опоила его наркотиком. Я залила кровью простыни, а потом сбежала. Поэтому прощения должна просить именно я, и Темпл это знает.

— А как же я?..

— Ты его не интересуешь, Кит.

Брат подошел к окну и выглянул наружу, в холодный ноябрьский день. Он долго молчал, затем прошептал:

— А напрасно… Этот человек не знает, на что я способен. Закатное солнце окрасило каштановые кудри Кита золотом, и Мара вспомнила один давний день в доме их детства в Бристоле. Брат, смеясь, бежал вдоль берега небольшого пруда около их дома и тащил за собой игрушечную лодочку. Внезапно он споткнулся о корень дерева и упал, отпустив веревку. Сильный порыв ветра подхватил лодочку и отнес ее на середину пруда, где она быстро набрала воды и затонула.

Их с братом наказали за «проступок» и отправили в постель без ужина; Кита — за то, что упустил игрушку, стоившую денег, а Мару — за то, что у нее хватило наглости напомнить отцу, что его дети не умели плавать.

Это был не первый раз, когда Киту сильно не повезло, и не первый, когда она, Мара, пыталась оградить его от отцовского гнева.

Но сегодня она не будет защищать брата. Сегодня она защищала то, что для нее намного важнее. И она не доверяла ему настолько, чтобы посвятить в свои планы.

— Ты будешь держаться в стороне, Кит. Ясно?

— А если не буду?

Мара рывком распахнула дверь комнаты, давая понять, что разговор окончен.

— У тебя нет выбора.

Брат повернулся к ней лицом, и на какой-то миг из-за игры света ей показалось, что перед ней стоял отец.

— Ты попала в лапы герцога-убийцы? Он и его клуб забрани у меня все, чем я владел. И я должен так просто оставить это? Мара, а как же мои деньги?

Он снова говорил только о своих деньгах, не более того. Конечно, это не должно было удивить ее, но все же удивило. Скрыв свое удивление, Мара вскинула подбородок и заявила:

— Деньги — это еще не все.

— О, сестра, — пробормотал Кит со вздохом, — ты и в этом ошибаешься.

Мара молчала. Было ясно, что брат прекрасно запомнил уроки отца.

А он посмотрел ей в глаза и добавил:

— Я не смогу держаться в стороне. А теперь — и ты тоже.

И это была чистейшая правда.

Спустя несколько часов, когда Мара пыталась сосредоточиться на работе, в ее маленький кабинет вошла Лидия Бейкер, заявившая:

— Я устала притворяться, что ничего не замечаю. Пытаясь изобразить удивление, Мара, широко распахнув глаза, взглянула на подругу:

— Прошу прощения, ты о чем?..

— Не прикидывайся. Ты все понимаешь. — Лидия уселась на стул с другой стороны бюро и похлопала себя по коленке, привлекая внимание Лаванды, лежавшей на подушке у ног Мары.

Свинка подняла голову, посмотрела на подругу хозяйки и тут же отвернулась.

— Эта свинья меня не любит, — заявила Лидия.

Мара тотчас ухватилась за новую тему.

— Бедняжка провела все утро, убегая от мальчишек…

— Уж лучше так, чем от фермера с топором. — Лидия, прищурившись, посмотрела на свинку.

Лаванда тихонько взвизгнула, и Мара рассмеялась. Лидия же снова обратила все свое внимание на подругу.

— Мы семь лет работаем бок о бок, и я никогда не расспрашивала тебя о твоем прошлом.

Мара откинулась на спинку стула.

— За что я тебе очень благодарна.

Лидия нахмурилась и вновь заговорила:

— Если бы речь шла только о том мужчине, что приходил к тебе днем, я бы, наверное, промолчала. Но с учетом утреннего визитера… В общем, я решила, что хватит отмалчиваться. — Лидия на несколько секунд умолкла. Подавшись вперед, она ритмично постукивала по краю бюро письмом, которое держала в руке. — Пусть я работаю в сиротском приюте, Маргарет, но и мир за его дверью не остался для меня совсем уж незнакомым. Я знаю, что огромный мужчина, явившийся сюда утром, — это герцог Ламонт. — Она помолчала и добавила: — Герцог-убийца.

О Господи! Мара уже начинала ненавидеть это прозвище.

— Он вовсе не убийца.

Слова эти вырвались у нее раньше, чем она успела прикусить язык. И тем самым Мара невольно признала, что знакома с герцогом Ламонтом.

Глаза Лидии широко распахнулись, и она пробормотала:

— Правда?

Свой следующий ответ Мара тщательно обдумала. И только после этого произнесла:

— Правда.

Лидия ждала, когда подруга продолжит. Ее белокурые кудряшки, непослушные и встрепанные, едва держались на месте при помощи нескольких дюжин шпилек. Не дождавшись продолжения, Лидия откинулась на спинку стула и, положив руки на колени, заявила:

— Он приходил не для того, чтобы привести ребенка, верно?

Не такое уж неслыханное для аристократа дело — привести в приют своего внебрачного сына.

— Нет, не для того.

— И не для того, чтобы забрать? — допытывалась Лидия.

Мара покачала головой:

— Нет, не для этого.

— А может, он хотел сделать щедрое пожертвование приюту?

Мара невольно усмехнулась:

— Нет, не хотел.