Темные души - Ана Рома

правильно, позволяя Каморре покинуть страну, ограждая всех нас от больших последствий.

Теодоро в отчаянии метался по берегу, выкрикивая мое имя. Мне пришлось стиснуть зубы до боли в челюсти, чтобы сдержать слезы нахлынувшей тоски. Успокаивало лишь то, что Тео был в безопасности, они все оставались в порядке. Легкий кивок в сторону Кристиано – мне было жизненно важно, чтобы он успокоился, принял взвешенное решение. Прежде всего, он должен думать об Эйми, она будет нуждаться в нем. Это будет непростое испытание для всех членов семьи.

Марко схватил меня за предплечье, потянув внутрь, когда солдаты Каморры открыли огонь.

– Что происходит? Почему они стреляют? – дернувшись, мое сердце набирало обороты. – Разве ты не получил что хотел?

Заходя вслед за Бернардо, закричала я, уставившись на их праздничное застолье. Мужчина поднял на меня свои ледяные глаза, закидывая ногу на ногу, но не ответил ни на один вопрос, переведя взгляд на Марко, что стоял позади.

– Шумно. Покажи, где ее место.

Будто я была диким волком, отбившимся от стаи. Он хотел воспитать меня и приручить, как домашнюю собачонку. Я собираюсь укусить его раньше.

– Это был длинный день, но чертовски успешный. Стоит хорошо его отметить, – Мартина выпустила дым из легких, подмигнув мне, прежде чем меня увели.

Спустившись на нижнюю палубу, Марко затолкав в одну из кают, закрывая за собой дверь на ключ, освободил мои руки. Разминая кисти, осматривая пространство, двуспальная кровать стояла по центру, заправленная в пастельных оттенках, напротив висел плазменный телевизор и ванная комната с душем. Учитывая мое внешнее состояние, принять душ было бы отлично, но, видимо, в моем случае туалет уже великая роскошь.

– Без глупостей vendetta, я устал, – проходя мимо меня, Марко снял ботинки и улегся на кровать, запрокинув руки за голову.

– О, мне жаль, наверное, это утомительно, похищать чужих жен, – огрызнулась я, направляясь в туалет.

– Не закрывай дверь, – его глаза двигались со мной в одном направлении.

– Иди к черту! – захлопнув дверь, поворачивая замок.

Наконец пришло время встретиться с новым отражением Витэлии. Все оказалось не так плохо, как мне казалось. Небольшая припухлость на губе и гематома по линии челюсти. Порез был незначителен, что оставил Марко, шрама не должно остаться. Вздохнув, улыбаясь своему отражению в зеркале, взявшись за кран, как на меня с грохотом падает дверь, которую я закрыла минуту назад.

Прикрывая голову руками в тщетной попытке защитить тело от новых травм, я открыла глаза и увидела искаженное злостью лицо мужчины. Этот безумец вырвал дверь с петель, словно она была не из дерева, а из картона. Схватив меня за локоть, Марко сжал руку до боли и дернул на себя с такой силой, что я врезалась в его грудь.

– Я сказал не закрывать дверь! Долго ты еще будешь вызывать у меня приступ бешенства? – его горячее дыхание обжигало порез на щеке, из-за чего тот защипал.

– Может, тебе лучше сходить к ветеринару, а не винить меня в своем бешенстве? – поднимая голову, склоняя набок.

– Хочешь, я отрежу тебе ухо? Может, так ты сможешь лучше слушать просьбы? – холодная сталь ножа коснулась кожи за ухом. – Что? Думаешь, не смогу?

Он ждал моего ответа, а я продолжала изучать его мимику и жесты. Жалея парня, которому сломали жизнь.

– Я тебя не боюсь, Марко. Ни тебя, ни твоего отца, отдавай приказы сколько тебе захочется. Исполнять их я не стану, – отступая, чувствую, как его хватка ослабла. – Выйди, мне нужно в туалет.

Мой голос был ровным и спокойным, переступая щепки, отколотые от двери, подходя к унитазу, поднимая крышку.

– Хочешь посмотреть? – поднимая бровь, уточнила я, потому что он продолжал наблюдать.

– Не думаю, что твоя киска отличается от тех, что я когда-либо пробовал, – убирая нож, ответил он.

– Ну конечно, – ухмыльнувшись, потирая лоб. – Ты тот самый парень, который одаривает женщин букетами венерических заболеваний.

– Я тот самый парень, который отрезает языки у непослушных девочек.

– Марко, отец зовет тебя! – голос Каролины послышался за дверью.

– Тебе повезло, vendetta.

Он вышел, и у меня было всего несколько минут, чтобы опустошить свой мочевой пузырь, прежде чем в каюту вошли люди Каморры. Их было двое, одетые в темные джинсы и черные рубашки, бритые головы, у одного был шрам в области скулы. Солдаты Каморры были больше похожи на заключенных, у которых нет принципов и морали.

Приведя себя в порядок, как только это было возможно. Смыв утренний макияж, вернее, то, что от него осталось, я устроилась в углу кровати. Веки слипались от усталости, и это было сильнее, чем неприятное ощущение во всем теле. Мужчины продолжали стоять молча у двери, погруженные в свои телефоны, но я чувствовала, как их любопытство съедало изнутри, и они то и дело поглядывали в мою сторону.

Сдаваясь своим человеческим потребностям, я погрузилась в дремоту, облокотившись на спинку кровати, пока не появилась Каролина и не испортила эти счастливые три минуты.

– Подъем! – открыв глаза, я даже не соизволила обернуться. – Ты оглохла?

– Каролина, я еще не успела соскучиться.

Подняв голову, спокойно ответив девушке, замечая в ее руках тарелку.

– Мне плевать! У тебя есть пять минут на еду, прежде чем я разобью эту тарелку о твою голову. Но это в любом случае, если ты продолжишь бесить меня.

Каролина поставила тарелку на кровать, сложа руки. За спиной послышались приглушенный смех мужчин, которых она смерила злым взглядом, в каюте снова стало тихо.

Взглянув на содержимое в тарелке, а именно на слипшийся комок макарон. Странно, что их вообще пытались отварить, а не высыпали в тарелку сырыми.

– Время уже пошло! – предупредила она.

– Предпочитаю не есть тяжелую пищу на ночь, – переводя взгляд с макарон, уставившись в ее голубые глаза.

И если бы было возможно найти в них желания жизни, но кроме красивого цвета небесного тихого утра, я видела лишь опустошенность, боль и озлобленность на собственное существование.

– Я недостаточно тебя била? – схватив меня за волосы, сталкивая с кровати на пол.

Каролина была вспыльчивой, но я не была причиной ее агрессии. Скорее, служила той самой грушей для битья, на которой она срывала свою злость, вымещая ее ударом за ударом. Мои слова едва ли могли стать причиной столь бурной реакции; девушке и вовсе не нужен был повод для атаки. Даже если бы я была послушной пленницей и выполняла требования беспрекословно, она все равно нашла бы способ причинить боль.

Проскользнув между ее ног, я ударила ее ногой по ребрам и повалила на пол, усаживаясь сверху, вжимая ее лицо в пол, блокируя