Леди-убийцы. Их ужасающие преступления и шокирующие приговоры - Тори Телфер

слоем мусора и кипой сена обнаружились тела Маргарет и Сары Маккуиллан. Руки и ноги у них были связаны, а головы обмотаны тканью. Обе женщины получили множественные пулевые ранения в грудь.

Поначалу Лиззи отмахивалась от жутких улик и твердила: если и произошло что-то плохое, она не имеет к этому никакого отношения. Но довольно скоро женщина начала вести себя странно. Она теребила одежду, утверждая, что по ней ползают жучки. Позже, когда ее спросил о найденных телах любопытный сосед, она отказалась встречаться с ним взглядом, но, отворачиваясь, посмотрела на него «украдкой».

Постепенно у окружающих стал назревать вопрос, и его Лиззи Холлидей будут задавать до конца ее дней: она и впрямь не в своем уме или только притворялась?

Успешные авантюристки

Лиззи арестовали и отправили в тюрьму в Берлингеме, а на ферме продолжались поиски тел. Оставшихся в живых детей Пола Холлидея ужасно беспокоила судьба отца. Однажды рано утром один из них привел друга, и они вдвоем пробрались на ферму, чтобы посмотреть, не упустила ли чего полиция. Добравшись до кухни, двое мужчин заметили, что некоторые половицы выглядят не так, как остальные, и подняли их.

Земля под ними была рыхлой и свежей. Мужчины принесли лом и погрузили в землю. Они на что-то наткнулись, но предмет, которого коснулся лом, не был твердым, как камень или кирпич. Под землей лежало что-то мягкое. Не на шутку испугавшись, они побежали за подкреплением.

Вскоре худшие опасения сына подтвердились: Лиззи Холлидей похоронила его отца под полом собственной кухни.

В «сильно разложившемся» теле Пола Холлидея обнаружились множественные пулевые ранения в грудь, а еще его сильно били по голове – так сильно, что левый глаз оказался выбит из глазницы.

8 сентября 1893 года Лиззи перевели в тюрьму в Монтиселло, штат Нью-Йорк. Весть о совершенных ею преступлениях разлетелась по всему региону, и ее старый дом под Ньюбургом разобрали по косточкам любители жутких вещиц. В Монтиселло улицы затопили сотни людей, желающих на нее взглянуть. Тюремщики без проблем загнали ее в камеру, но время от времени она издавала «оглушительный визг», словно пытаясь «напомнить столпившимся снаружи зевакам, что находится в заточении».

В тюрьме Лиззи устраивала настоящие представления, что не добавляло очков в глазах общественности. Все думали, что заявленное безумие слишком неправдоподобно: и бессвязные монологи, и оглушительные крики. Она рвала на себе одежду, издирала в клочья одеяла, отказывалась от еды и отвечала на вопросы невпопад. Кроме того, ее безумные выходки по большей части были рассчитаны на зрителей.

Если кому-то удавалось мельком увидеть Лиззи, когда она думала, что рядом никого нет, женщина могла просто сидеть на кровати «с угрюмым выражением лица и погруженная в свои мысли». Вполне нормальное поведение для заключенной. Общественность продолжала гадать: была она безумной или нет? 12 сентября газета «Нью-Йорк Таймс» постановила: «Миссис Холлидей в своем уме». К 7 ноября заголовок той же газеты кричал: «Миссис Холлидей не в своем уме». Никто не мог прийти к окончательному решению.

В то время апелляциям к невменяемости подсудимых как-то инстинктивно не доверяли. Обыватели называли их уловкой. Они были убеждены: некоторые заключенные притворяются сумасшедшими, чтобы избежать наказания. Широко бытовало заблуждение, будто недобросовестные адвокаты «часто злоупотребляют» заявлениями о невменяемости подопечных, прибегая к ним как к «последнему средству для обмана правосудия». В действительности опасения были безосновательны. «Общество находится во власти иллюзии… что уловка с невменяемостью очень часто срабатывает, – заявил доктор Карлос Ф. Макдональд в 1895 году, описывая случай Лиззи на собрании Медицинского общества штата Нью-Йорк. – В определенном числе случаев невменяемость продвигают неправомерно, но можно считать общеизвестным тот факт, что в таком случае заявления о невменяемости редко достигают цели».

Одна женщина решила самостоятельно узнать, пользовалась ли Лиззи невменяемостью как прикрытием. Нелли Блай была бесстрашной журналисткой, которая к тому моменту успела прославиться обличительными расследованиями, посвященными условиям в женской психиатрической лечебнице на острове Блэквелл и грязному делу о торговле детьми в Нью-Йорке. Она воспользовалась известностью, чтобы добиться эксклюзивного интервью с Лиззи из двух частей, и в октябре встретилась с убийцей троих человек в ее камере.

Блай отметила, что помещение украшали вырванные из журналов фотографии моделей нижнего белья и политических деятелей. На подоконнике была выставлена газета с крупным заголовком: «Успешные авантюристки», а рядом притулилась маленькая жестяная банка с цветами.

Прошло много времени, прежде чем Лиззи заговорила об убийствах Маккуилланов. Сперва она обсуждала только свое финансовое состояние, но Блай наконец удалось вывести Лиззи на откровенный разговор. Ну, или почти откровенный. Лиззи состряпала безумную историю о той ночи, когда произошли убийства. Она заявила, что пила самогон и ела хлеб с маслом в компании Пола Холлидея и троих Маккуилланов, когда кто-то внезапно усыпил ее хлороформом. Пока Лиззи была без сознания, этот же загадочный человек убил Пола Холлидея и двух женщин, а когда она пришла в себя, то даже не подозревала, что произошло что-то плохое.

По понятным причинам Блай отнеслась к этому дикому рассказу со скепсисом. Журналистка спросила, как Лиззи могла не заметить кровавых пятен и пулевых отверстий или того факта, что под полом кухни явно что-то закопано. «Я ничего не видела», – невозмутимо заявила та.

Лиззи уже прибегала к такой странной тактике: она признавала, что находилась на месте преступления, но полностью отрицала свою причастность.

Когда ее посадили в тюрьму за поджог в Пенсильвании, отговорки были столь же инертными и неубедительными: «Из лампы на пол вылили масло, а потом подожгли спичку. Я все видела, но не совершила. Я молчала из-за страха, что меня убьют, но лежала в постели с открытыми глазами и наблюдала за происходящим».

Во время разговора с Блай Лиззи упомянула таинственную «банду», члены которой убивали своих жертв выстрелами «туда, где это будет наиболее эффективно», – то есть прямо в сердце. На второй встрече с Блай Лиззи убрала из рассказа момент с хлороформом, но добавила банду. Она сказала, что во время совершения убийств вообще находилась на улице и наблюдала за всем через окно. «Женщины Маккуиллан сидели на диване, и [мужчина] в них выстрелил, – заявила она. – Я слышала, как одна из них застонала, а потом открыла глаза и сказала: “Боже! Ты привел меня сюда, чтобы убить?”»

Блай поняла: правды от Лиззи не добиться. В конце концов она разозлилась и решила надавить. «Я считаю, вы в одиночку и без посторонней помощи убили своего мужа, Маргарет и Сару Маккуиллан и похоронили их, – отрезала журналистка. –