Ускоренный мир. Том 4. Вверх, к синему небу. - Рэки Кавахара

Такуму ответил мгновенно – всего одним словом, «Понял». Почувствовав в этом кратком мэйле беспокойство своего лучшего друга, Харуюки наконец расслабил плечи и почти бегом направился к классу, чтобы не опоздать на следующий урок.

Большая перемена.

Как только прозвенел звонок, Харуюки в одиночестве отправился в школьную столовку.

Без третьеклассников здесь, естественно, было куда свободнее обычного. Совершенно не собираясь обедать на крыше, где совсем недавно произошло нечто неприятное, Харуюки встал в очередь к стойке самообслуживания. В появившемся перед ним меню он выбрал карри со свининой и подливкой из баклажанов и бамии. Перед ним появился голографический запрос на подтверждение; Харуюки нажал «Да».

Бабуля в кухне со сверхзвуковой скоростью наполнила миску карри, потом поставила на стойку блюдце с подливкой.

Взгляд Харуюки сам собой сместился в сторону рекреации. Но ворваться туда, где стояли круглые столики в окружении декоративных растений и где была совершенно другая атмосфера, у него не хватило смелости; в итоге он сел в уголке одного из длинных столов, расставленных здесь.

Взяв ложку, он огляделся. Все вокруг обедали и галдели. Никто не смотрел на Харуюки – не должен был смотреть.

Однако невольно его охватило ощущение, что все они телепатически говорят друг другу: «Смотри, вон явился тот чувак с камерой». Харуюки пытался убедить себя, что это невозможно, однако та неприятная атмосфера невысказанного подозрения, которая его встретила сегодня утром, когда он вошел в кабинет класса 2С, все еще чувствовалась всей кожей.

Он принялся запихивать в себя карри в надежде отогнать это ощущение, но, хотя обычно этого оказывалось достаточно, чтобы настроение улучшилось, сейчас в горле у него застрял ком и не желал исчезать.

Если…

Если уверенность в том, что «Арита из класса 2С подсунул видеокамеру в женскую душевую» уже охватила всю школу, несмотря на отсутствие доказательств...

Справиться с этим будет тяжело даже Черноснежке, вице-председателю студсовета. Более того, если она останется на стороне Харуюки, то может и сама утратить свои позиции в школе. В таком случае – ну, чисто гипотетическом – едва ли она его бросит, но – что если и на Черноснежку будут из-за Харуюки так же холодно смотреть? Что если и она станет в школе изгоем, как он сам в прошлом году, в худшем случае – что если и над ней будут как-то измываться?..

От этих мыслей Харуюки охватила дрожь.

Его ложка со клацаньем упала на тарелку; он с силой обхватил руки ладонями –

И, ощутив чье-то присутствие, поднял глаза.

Он увидел компанию из четырех-пяти человек, идущих поодаль.

В частной средней школе Умесато существовала система стипендий для учеников из спортивных секций. Конечно, Умесато – не какая-нибудь престижная спортивная школа, так что эти стипендии представляли собой лишь уменьшение платы за обучение для тех, кто показывал хорошие спортивные результаты на уровнях выше муниципального, но тем не менее разделение на обычных учеников и стипендиатов существовало.

Компания, которую увидел Харуюки, состояла как раз из этих элитных спортсменов. Там были игроки основного состава женской софтбольной команды и мужской команды по плаванию, и с ними беседовал, улыбаясь, тощий и низенький ученик…

Вне всяких сомнений, это был первоклассник из секции кендо Сейдзи Номи.

Конечно, в средней школе Умесато была довольно сильная секция кендо, но ведь Номи только в этом месяце в нее вступил и еще не имел постоянной турнирной практики – он только выиграл турнир секции на прошлой неделе. Достаточные основания для стипендии у него появятся не раньше второй половины учебного года, однако он уже начал крутиться в таких компаниях – это просто поражало.

Но это не твоя собственная победа!

Невольно Харуюки закусил губу. И в этот миг, будто ощутив на себе взгляд, посланный Харуюки из-за дальнего угла стола, Номи непринужденным движением повернул голову в его сторону.

Харуюки увидел, как невинная улыбка на красивом, почти девчоночьем лице мгновенно изменилась.

Маска свалилась, из-под нее выползла садистская, злорадная усмешка, острая и холодная, как заточенная до предела бритва.

«Ну как тебе, Арита-семпай, это ощущение, что ты весь в грязи и съезжаешь с холма вниз, как бы ни старался взобраться? Как тебе это ощущение, когда все, что тебе дорого, по очереди у тебя отбирают и ломают?..»

Затем Номи повернул голову обратно и, улыбаясь старшим ученикам прежней невинной улыбкой, без стеснения вошел в рекреацию, залитую ярким светом.

Даже когда растения закрыли Номи от взгляда Харуюки, тот продолжал застывшим взглядом сверлить то место, где он только что был.

Похоже, сомневаться не приходилось. Это из-за Номи весь класс так быстро узнал, что классрук вызвал Харуюки к себе. И не только это – быть может, он же изначально и стукнул администрации, что Харуюки был в школе в воскресенье.

Чувствуя, как в нем одновременно поднимаются волнами сильнейшая ярость и еще более сильный страх, Харуюки отчаянно сопротивлялся желанию стукнуть кулаком по столу.

Нет. Нельзя сейчас раскисать. Иначе я снова стану тем же беспозвоночным, каким был полгода назад. И не только. Если я позволю себя раздавить и упаду в ямину, которую вырыл Номи, я утяну за собой и Такуму, и Тиюри, и Черноснежку.

…Я выберусь.

Так Харуюки мысленно бормотал, изо всех сил сжимая ложку.

Я в такой заднице уже уйму раз бывал. И я опять выберусь. И буду выбираться раз за разом, сколько бы ни понадобилось. Я больше уже не иду только вниз.

Он сунул в широко раскрытый рот полную ложку карри и заработал челюстями. Девчонка-первоклашка, сидящая по диагонали от него, смотрела разинув рот, как Харуюки с немыслимой скоростью опустошает тарелку.

Глава 4

До двух часов дня Харуюки не покидало ощущение, что он сидит не на стуле, а на терке. Пожалуй, ему еще повезло немного – благодаря тому, что Исио из баскетбольной секции высказал ему напрямую все, что думает, остальные не пытались как-то еще с ним общаться.

Тем не менее взгляды девчонок были на 30% холоднее обычного, а некоторые из парней, похоже, обсуждали, какую бы кличку прилепить к Харуюки прямо сейчас. Прежде чем они выбрали из двух оставшихся вариантов «Камеари» и «Папаюки»[3], Харуюки схватил сумку и зонт и вылетел из класса.

Он выбежал в передний двор, где, как и обещал прогноз погоды, во второй половине дня пошел дождь; но лишь шагнув за ворота школы, он выдохнул с облегчением. Как только Харуюки отсоединился от локальной сети, получив напоследок сообщение «Пожалуйста, будьте внимательны по дороге домой», на него хлынула разнообразная информация из Глобальной сети; чувство причастности к миру быстро успокоило его сердце.