Морской узел - Александр Граевский

Побывать там, конечно, надо бы, но сначала предстоит заложить раскоп. Петрович собирает всех первокурсников и младших научных сотрудников — эмэнэсов (так именуются его помощники — старшекурсники), ведет их на место стоянки, которую начали раскапывать в прошлом году.

В невысоком соснячке он подходит к ничем не примечательным, на первый взгляд, маленьким ложбинкам. Ничем не примечательными они оказываются только для неопытного глаза. На самом же деле — это остатки так называемых жилищных ям, остатки древних полуземлянок.

И, как бы в подтверждение возможностей интересных находок, одна дивчина уже тащит Петровичу прекрасно сохранившийся каменный наконечник стрелы. Прямо на поверхности нашла...

На другой день жизнь входит в колею. Ранним утром команда: «Подъем». Дежурные уже приготовили завтрак, ждут. После завтрака все отправляются на раскоп. А мы трое садимся в лодку. Нам предстоит заложить разведочный шурф на берегу озера Поздеевского, что находится в нескольких километрах ниже по реке. В прошлом году там копнули малость, ничего особенного, правда, не нашли. Но у Петровича нюх на эти дела. Он решил разведать место капитальней.

Эдик и Дима не первый раз в экспедиции. Знают, что делать. Им можно поручить самостоятельный поиск. С Димой мы и на Кельтме побывали. Ну, а я так, в придачу...

Вдоль озера тянется небольшая сосновая гривка. Мы с Димой составляем план местности. Собственно, составляет Дима, он даже на дерево лезет, чтобы оглядеться. Я же только помогаю ему делать обмеры. Эдик в это время начинает копать шурф.

В лесу душно, на нас набрасываются целые полчища оводов. Эдик орудует лопатой, ему некогда от них отмахиваться. И на спине у него не разглядеть, какого цвета рубаха — сплошь уселись оводы.

Вот снят слой дерна, и сразу же лопата звякает о что-то... Эдик осторожно расчищает землю и достает черепок. Потом еще и еще. Мы с Димой расходимся в разных направлениях, чтобы осмотреть гривку, и вдруг слышим призывный клич: «Сюда-а!».

Когда подходим, Эдик торжествующе поднимает над головой какой-то маленький предметик, потом передает его Диме. Тот долго разглядывает находку, затем бросается к Эдику и целует его. Оказывается, нашли медное шило, а такие находки относятся к разряду особых.

А потом пошло. Обломки керамики, обломки каменных ножей и наконечников стрел... Тонкими слоями срезают ребята песчаный грунт и почти все время находят что-нибудь новое. Вот Эдик извлек порядочный продолговатый камень, повертел его. Вроде бы камень, как камень. Но Дима смотрит зорче.

— Грузило! — объявляет он. — Грузило для сети. Видите?

И действительно, теперь и мы видим, что это каменное грузило. На средине камня ясно обозначен желобок, по которому это грузило привязывали к сети.

Рядом с первым грузилом сразу же нашлось еще несколько. Видно, древний рыбак бросил тут старую сеть, А может быть, случилось с ним что-нибудь...

В верховьях Березовки природа завязала большой водораздельный узел. До самой Октябрьской революции везли товары на Печору через устье притока Березовки — Еловку. Здесь и пристань была Усть-Еловка, от которой шел тракт на Якшу. По Еловке, а потом через небольшой волок можно было попасть в речку Волосницу, приток Печоры. Недалеко от другого притока Березовки — речки Молоха — протекают также притоки Нема, который в свою очередь является притоком Вычегды.

Одним словом, на любую из трех великих рек — на Печору, на Каму, на Вычегду попасть из этих мест не так уж трудно. И не удивительно, что издревле шли по этим путям люди, шли в поисках новых земель и угодий, осваивая богатый край. Позже проходили здесь новгородцы за данью, беглые холопы, искавшие лучшей доли на новых землях, всякие предприимчивые торговые люди.

Да, этот путь, видимо, был значительно удобней, чем путь по Джуричу и Южной Кельтме. Здесь и места более приспособленные для жилья, и болот меньше, да и рыбы, пожалуй, больше. Находки археологической экспедиции Пермского университета подтверждают такую догадку. Они помогают прочесть еще одну страницу истории наших далеких предков, за много веков до нас населявших Прикамье.

Такая река — Молох

Еще в июле, перед отъездом из Васюково, Сергей Николаевич не раз приговаривал:

— Это что, здешние места. Тут, можно сказать, многолюдье. Вот приезжай осенью, на Молох съездим. Там-то есть что посмотреть. Там — красота... Там, по-моему, уже восемь лет никто не бывал.

После такого приглашения трудно усидеть дома. Тем более, что до поселка Головного из Перми добраться вовсе не трудно.

Удалось мне соблазнить одного приятеля-охотника рассказами о чудесных местах, и где-то в первых числах сентября мы тронулись в путь.

И вот — опять расстилается перед глазами ширь Чусовского озера. Лодки, на которых мы едем, соединены наподобие катамарана. Так на них здесь возят сено. На каждой лодке — мотор. У одного за рулем сидит старинный приятель Сергея Николаевича Василий Андреевич. У другого — сын Василия Андреевича Юрка.

Озеро встретило неприветливо, ветер гнал по нему крутую волну. Василий Андреевич норовил на всякий случай держаться ближе к берегу. А Юрка со свойственной его возрасту лихостью хотел пересечь озеро напрямик. В результате наш катамаран стал скрипеть и распадаться, а в лодки нахлестало порядочно воды. Пришлось приставать к берегу, отливать ее.

Когда же въехали в Березовку, то даже не верилось, что позади осталось такое бурное озеро. Здесь, на реке, царила предвечерняя тишина. В темной воде тускло отражались молодые березки и осинки. И только нудный, совсем осенний дождь, временами принимавшийся рябить речную гладь, портил неяркую, но такую милую сердцу картину северной природы.

До Васюково добрались уже в сумерках. Радушный хозяин встретил нас, помог выгрузиться. Мы, конечно, с ходу завели разговор о Молохе. Сергей Николаевич сначала отмалчивался, потом прихлопнул ладонью по столу:

— Завтра, конечно, ничего не выйдет. Дня через два... Раньше не управиться, дела есть...

Что ж, два дня — не так много. За разговорами просидели всю ночь, а когда ранним утром я вышел на крыльцо, то услышал какие-то необыкновенные звуки. Ни разу таких не слыхал. Раздавались они из соснового лесочка, где летом велись раскопки.

Когда вышел Сергей Николаевич, спросил у него, что это за звуки.

— А это косачи токуют. Недалеко тут, рядом.

— Косачи? Осенью?

— Ну да. Молодые косачи. Они по молодости, бывает, путают осень с весною.

Тут невольно подумалось, что если здесь, где народу бывает сравнительно много, ток у самого дома, так что же ждет нас на Молохе? Ведь мы должны пройти еще километров восемьдесят. В самую глушь заберемся.