Вспомни, что ты сделала - Уиллоу Роуз

Мелиссу трясло, мы сидели рядом, не зная, что сказать. Когда она пришла в чувство и разревелась, я крепко ее обняла. Она долго еще вздрагивала и всхлипывала в моих объятиях. Мэтт переговорил с врачом и подошел к нам.

– Они пригласили судмедэксперта по делам об изнасилованиях и проведут экспертизу, – сообщил он, глядя на Мелиссу.

Его голос дрожал. Он закусил губу, пытаясь справиться с эмоциями, затем с трудом произнес:

– Я достану этого урода, обещаю! Ему это с рук не сойдет.

Мэтт смял свой пустой кофейный стаканчик и с громким рыком выбросил в мусорное ведро. Затем в ярости пнул стул и замер в напряженной позе с кулаком у рта. Мне была абсолютно понятна его реакция, я испытывала то же самое.

Отчаяние, беспомощность, гнев.

Мелисса шмыгнула носом и вытерла глаза:

– Хотя бы жива, это главное. Я, наверное, должна радоваться, да? Но что-то никак.

– На тебя столько всего навалилось, еще надо все это переварить, – сказала я.

Мелисса пыталась не заплакать, но не выдержала, слезы снова хлынули ручьем. Я обняла ее. Всхлипывая, она спросила:

– То есть моего ребенка изнасиловали?

– Ну… врач так сказал. Это ужасно… – с трудом выдавила я.

– На моего ребенка напали, изнасиловали, и к тому же она теперь слепая! Она больше никогда на меня не посмотрит, я никогда не увижу ее глаз. У нее были самые чудесные глаза на свете! Такие красивые и всегда сияли, когда она улыбалась. Она не увидит, как растут ее братишки, сестренка. Не увидит звезд на небе. Она часто любовалась звездами. Почему ее этого лишили? Что она им сделала? Зачем ее ослеплять? Я ничего не понимаю, Ева Рэй. Кто мог сотворить такой ужас? Кто? Зачем? Они погубили мою девочку, сломали ей жизнь!

– Слепые дети тоже могут жить полноценно, – произнесла я, чувствуя, как фальшиво это звучит.

Мне хотелось кричать от бессилия: у Мелиссы такое горе, но я ничем не могу ей помочь, и это невыносимо. Моя подруга столкнулась со страшным испытанием, а я сижу и выдавливаю из себя никчемные фразы. И я сказала то, что хотела сказать с самого начала.

Я обхватила ладонями лицо подруги и, глядя ей прямо в глаза, произнесла вместо дежурных утешений слова, наполненные для меня абсолютным смыслом:

– Я найду этого нелюдя, Мелисса. Слышишь? Сделаю все возможное и невозможное. С Мэттом вместе. Обещаю тебе здесь и сейчас: он будет наказан за то, что сделал с Молли. Слышишь меня?

Мелисса всхлипнула, затем кивнула и улыбнулась сквозь пелену слез:

– Спасибо тебе, Ева Рэй.

Глава 22

– Блин, как жарко! Я больше не могу! – Ава заерзала на матрасе, брякая цепью о перекладину. – Я вся такая мерзкая, липкая, и воздух здесь ужасно спертый, я просто задыхаюсь!

Карина посмотрела на стену рядом с собой. Она оставляла на пористой поверхности отметку каждый раз, когда, по ее мнению, начинался день: после того, как похититель менял ведро и приносил свежую воду и еду. Пятнадцать царапин говорили о том, что они здесь уже долго, нескончаемо долго. От тел воняло до рези в глазах, и – Ава права – дышать было практически нечем. Цепь впивалась в шею, растирала кожу, у Карины появились болезненные язвы. Открывая глаза посреди этого ада, она еле сдерживалась, чтобы не зарыдать. Иногда она поддавалась порыву и тихо роняла слезы, размышляя, выберутся ли они отсюда когда-нибудь. Плакала Карина тайком от подруг. Она решила, что будет сильной. Здесь, в страшном подземелье, нужен кто-то не теряющий хладнокровия, и других кандидатур, кроме нее, просто не было. Ава и Тара по нескольку раз в день впадали в истерику, кричали, плакали, порой даже обвиняя Карину в излишнем спокойствии, но она сохраняла самообладание.

Кто, если не она?

– Я тоже уже больше не могу! – со своего матраса откликнулась Тара. – Бесит этот запах, бесит этот воздух, и эти коричневые стены тоже бесят!

– Я все понимаю, девочки, – сказала Карина в попытке приободрить подруг. – Предлагаю сегодня сделать то, о чем мы говорили.

Тара села. В тусклом свете она казалась очень бледной. Девушка стремительно теряла вес с первого дня пребывания в плену, и от нее остались кожа да кости. Они все похудели, но по Таре это было особенно заметно. Карина понимала, что подруга долго не протянет и пора назначать день икс.

– Сегодня? – переспросила Тара.

Карина кивнула:

– Да. Хватит уже обсуждать. Пора переходить к делу, пока мы тут не чокнулись.

– Но ты вроде говорила, что план еще надо довести до ума, – прошептала Ава.

– Ну да, надо. Но шлифовать план мы можем вечно, а силы у нас уже на исходе. Если мы прождем слишком долго, то потом вообще ничего не получится.

– Согласна, – сказала Тара.

Ключица над разорванной горловиной выпускного платья выпирала у нее с каждым днем все больше. Щеки ввалились, глаза казались огромными. Она глянула на Аву:

– Слышишь? День икс наступил.

Ава кивнула. Она была намного крепче Карины с Тарой и, казалось, переносила физические страдания лучше подруг. Но, конечно, она тоже страдала от нехватки кислорода, вид был измученный, глаза потускнели.

– Наверняка он уже скоро придет, поэтому давайте еще раз проговорим план и будем сидеть наготове.

Обе девушки взволнованно закивали. Карина еще раз повторила детали, а потом они прислонились спинами к стене и уставились на дверь, ожидая появления мерзкого типа в маске.

Глава 23

Ранее

День был замечательный. Пришла весна, расплескав вокруг сочные краски. На ярко-голубом небе сияло солнце, и наконец-то потеплело. Зимы всегда казались Айрис Пирс длинными и мрачными, а эта была особенно долгой, хотя и ознаменовалась прекраснейшим событием. Рождение ребенка стало главным достижением Айрис. Понятно, что этим гордится большинство родителей, но Айрис с Гари шли к цели неимоверно долго. Целых пять лет они пытались зачать, и этот марафон выжал из супругов все соки и чуть не привел к краху их брак. Айрис было очень стыдно оттого, что она не может забеременеть. Какая из нее женщина, жена, если она не способна подарить Гари то, о чем он мечтает? Никакая, считала Айрис.

Она завернула Оливера в одеяльце, вышла на улицу и положила его в коляску. Солнце светило сыну прямо в личико, и Айрис развернула коляску в другую сторону. Натягивая москитную сетку, она любовалась Оливером. Ее забавляло сходство сынишки с отцом: просто Гари в миниатюре, крошечный, сморщенный Гари. Малыш был таким чудесным, что Айрис не могла поверить своему счастью. Как, впрочем, и Гари. У него все