Свет любви - Энн Уинстон

— Я бы с удовольствием, — рассмеялся Брендон, — только проблема в том, что я обожаю рассказывать о Гражданской войне и иногда чересчур увлекаюсь. Если диктору на диске достаточно трех часов, то мне может не хватить и трех дней.

— Ты прав, трех часов будет достаточно, — поспешила согласиться она.

Экскурсия началась. Иногда Брендон просил ее остановить запись и описать места, которые они проезжали, пересказывая ей истории и анекдоты давно прошедших лет. Говоря откровенно, ей больше нравилось слушать Брендона, чем диктора.

Повествование длилось, и давно забытые подробности этой войны, которую Линн рассказывали еще на уроках истории, потихоньку всплывали в памяти.

У кладбищенского холма они выбрались из машины. К счастью, никто не попросил их убрать собак. Дальше они отправились пешком.

Линн шла по полю, на котором произошло решающее сражение, и думала о людях, которые здесь полегли. Кто знает, может, среди них были ее родственники или родственники Брендона?

Особенно сильное впечатление на нее оказал мемориал, воздвигнутый в центре кладбища и посвященный погибшим бойцам обеих армий. На монументе была изображена картина, на которой капитан северян Генри Бингем оказывает помощь смертельно раненному генералу-конфедерату Армистеду.

На ее глазах выступили слезы, когда Брендон рассказал ей о дружбе, связывавшей Армистеда с Винфилдом Хэнкоком — генерал-майором армии войск противника.

Особенно ей понравилась скульптура Роберта Эдварда Ли верхом на коне.

— Эта скульптура мне тоже очень нравится, — заметил Брендон, правильно истолковав ее тихий вздох. В его голосе было глубокое уважение.

— Я думала, ты преувеличивал, когда говорил, что можешь рассказывать о войне три дня. Хорошо еще, что я ни на что не спорила, — улыбаясь, произнесла Линн.

Брендон хмыкнул.

— Я увлекся историей еще в школе, но лучше всего знаю Гражданскую войну. До того как произошел несчастный случай, я несколько раз приезжал сюда один. Бродил и представлял…

— Что меня восхищает, так это то, что ты до сих пор помнишь мельчайшие подробности.

— На самом деле со временем все забывается, и сейчас некоторые детали я уже и не вспомню. А жаль, — он вздохнул. — Я держу в голове основу, какие-то главные моменты, дополняя их по ходу рассказа. То, что вспоминается. Раньше я хотя бы мог записывать.

— А как ты выходишь из положения, если тебе, допустим, нужно поставить подпись на документах или снять деньги со счета?

— Я стараюсь не пользоваться кредитной картой и расплачиваюсь только наличными. Кроме того, есть специальные каталоги для слепых, по которым я могу заказать все, что мне нужно, а основное покупаю в магазинах, в которых у меня открыт счет. Что касается документов, то для подписи у меня есть специальная пластинка. Также мою жизнь облегчает тот факт, что многие документы стандартизованы и составляются по одному образцу. Плюс у меня есть помощник, который всегда готов мне помочь.

Брендон перечислил все это так обыденно, что Линн почувствовала к нему новый прилив уважения. Лично ей было сложно представить, как бы справилась она, случись нечто подобное с ней. Несчастный случай полностью перевернул жизнь Брендона, но он мужественно справился со всем, что на него навалилось, и научился не унывать.

Они ехали дальше по Эммитсбергской дороге, а из окна виднелось открытое поле, на котором полсотни лет назад южане гибли тысячами, идя в атаку на северян, укрытых за брустверами на холмах.

Она закусила губу, чтобы удержать слезы, когда Брендон сказал, что после сражения поле было сплошь усыпано солдатами в серых мундирах, лежавшими ровными рядами. Все это было запечатлено на фотографиях, которые ему довелось увидеть.

— Штурмовать холмы, укрепленные со всех сторон и с которых отлично просматривалась местность, было равносильно самоубийству. Солдаты попадали под прицельный огонь и гибли на месте ротами, полками, дивизиями. Рассказывают, что, когда командующий дивизией Пикет был вызван к генералу Ли с приказом выступать, он с горечью сказал, что ему некому отдавать приказ: к тому моменту вся его дивизия уже полегла…

Они вышли из машины и направились к памятникам, воздвигнутым каждым из штатов в честь своих погибших героев. Брендон предложил Линн подняться на холм. Молодая женщина с сомнением посмотрела на разбросанные валуны и камни. Ей-то они проблем не доставят, но вот Брендону…

Она посмотрела на него. Он, не дождавшись ее ответа, уже медленно шел вперед, осторожно обходя обломки.

Линн прибавила шаг и пошла рядом, готовая в любой момент помочь ему. Впрочем, Сидар отлично справлялся со своей работой.

— Мы идем на север или на северо-восток? — Брендон задрал голову вверх.

Она на секунду смешалась, и, прищурившись, посмотрела на солнце.

— Точно не скажу, но куда-то в северном направлении. Как ты догадался?

— По тому, как лучи солнца падают мне на лицо. Возьми меня за руку, — вдруг попросил он.

Не задавая больше никаких вопросов, Линн протянула ему руку. К ее удивлению, он едва коснулся ее пальцами, затем взял Линн за подбородок и повернул ее голову налево.

— Если я правильно сориентировался, то мы смотрим на восток, — начал он. — Атаки, предпринятые именно в этом направлении федеральной армией, предопределили исход сражения. Хотя все могло бы быть иначе. Все-таки генерал Ли был тонким стратегом и отличным главнокомандующим. Будь разведданные поточнее, может, его солдатам и удалось бы взять ключевую высоту, и тогда исход войны мог бы быть совсем иным. Да и вообще, если бы генерал Ли принял требование президента Линкольна возглавить армию северян, а не конфедератов, может, война могла бы закончиться, так и не начавшись, — он вздохнул. — Вот только слишком много «если», а история, увы, сослагательного наклонения не признает.

Его лицо было напряженным, словно он к чему-то прислушивался. На миг Линн даже показалось, что она и сама слышит звуки канонады и крики людей.

Линн жаждала прикоснуться к его лицу и разгладить морщины, прорезавшие его лоб. Брендон сжал ее руку так крепко, что она поморщилась от боли, но ничего не сказала. Ей хотелось, чтобы он просто стоял рядом и держал ее за руку еще полсотни лет…

— О, прости! — Брендон осознал, как сильно сжал руку Линн, и отпустил ее. — Я не сделал тебе больно?

— Нет, — слабо запротестовала она, потирая запястье.

— Тогда почему твой голос едва слышен? — с беспокойством спросил он. — Тебе не понравилась наша экскурсия?

— Нет! — Линн энергично замотала головой, забыв о его слепоте. — То есть я хотела сказать, что понравилась. Но дело совсем не в этом… Экскурсия была очень познавательной, и я очень рада, что у меня был такой рассказчик. Просто я задумалась и попыталась представить себе, как все здесь могло происходить на самом деле. Мне даже послышались, — ее голос понизился до шепота, — крики и грохот.