Вильгельм Оранский Мятежный принц - Роберт ван Роосбек

Инициатива Оранского добиться единства и претворения в жизнь решений унии была все еще осложнена религиозными отношениями. Напряженность между католиками и кальвинистами влияла на сотрудничество Голландии, Зеландии и Утрехта, с одной стороны, а с другой — всех остальных провинций; разногласия по этому поводу существовали также и в городах. Терпимость, проповедуемая принцем, не нашла отклика. Кальвинизм приобрел много сторонников среди ремесленников и носил определенную социальную и политическую окраску не без демагогического оттенка, что привело к сдержанности дворянских и католических соратников принца. Религиозные различия стали опасными в городах Фландрии и Брабанта, где управляли кальвинистские коллегии, которые часто запрещали католическую религию (например в Генте); они держались также на расстоянии от центральных органов власти и отказывали Оранскому в повиновении. С опасностью религиозных различий была связана угроза обособленности. Так, например, в Генте нетерпимые проповедники Модед и Датхеен, вернувшиеся на родину из Пфальца, подчинились фанатичному пфальцграфу Иоганну Казимиру и клеветали на Оранского. Речи и выступления Оранского и Генеральных штатов против тирании кальвинистов не исправили положения, и в конце концов католики Южной и Французской Фландрии стали защищаться и нашли поддержку у валлонских католиков Геннегау и Артуа, которые уже некоторое время противостояли Генеральным штатам. Принц прекрасно осознавал опасность. В конце декабря 1578 г. он побывал в Генте, но безуспешно. По истечении года «недовольные», т. е. католики из Фландрии, Артуа и Геннегау, объединились в Утрехтский оборонительный союз (6 января 1579 г.). Они еще признавали власть Матвея и Оранского, переписывались с ними и кроме всего прочего требовали непременного соблюдения «Гентского умиротворения» по вопросам религии. Оранскому не удалось выполнить этого требования. Гент оставался глух к просьбам принца, и валлонские «недовольные» в конце концов примкнули к новому испанскому правителю Александру Фарнезе, герцогу Пармскому, сыну Маргариты. В мае 1579 г. распался генералитет, союз — мечта Оранского, на севере началось сепаратистское движение, на этот раз в кальвинистском направлении.

Между тем у принца появились новые заботы, обнажившие его слабость и отсутствие цели. Они отразились и на внешней политике. В период этого кризиса у принца трудно обнаружить прямую внешнеполитическую линию, более того, не будет преувеличением сказать, что она вообще отсутствовала, если не считать таковой его постоянные усилия заполучить французскую помощь.

Оранского покинула всякая надежда на германцев. Принадлежность к кальвинизму лишила его этой возможности. Помочь мог бы только курфюрст Пфальцский, но его сын Иоганн Казимир являлся нетерпимым нарушителем общественного порядка в Нидерландах.

Характерным для политики Оранского было использование противоречий между Англией и Францией; только для Елизаветы французский противник был не очень-то важным. К тому же, как только возникли планы о браке Елизаветы с Анжу, дипломатической игре принца помешали. Французский курс принес Оранскому большие трудности. Анжу исповедовал католицизм, и хотя Оранский заявил, что французский принц очень терпим к религии и не собирается причинять зла кальвинистам, его мало кто поддерживал. В Голландии существовала сильная оппозиция этому курсу, но еще сильнее она действовала во Фландрии и в Брабанте, там Францию считали заклятым врагом.

Сидеть на двух стульях Оранскому сначала удалось. Он предупредил королеву Елизавету о планах нападения дона Хуана на Англию (испанский наместник хотел освободить Марию Стюарт); через Анжу он хотел завести друзей среди валлонского католического дворянства. В августе 1578 г. состоялась договоренность с Франсуа Анжу: его признали «защитником свободы Нидерландов от тирании испанцев и их приспешников!». Французский принц был готов оказать военную помощь, а в качестве ответной услуги получал в залог города в Геннегау и обещание (опасное по своей сути): все завоевания, совершенные им в Люксембурге и свободных графствах, перейдут в его собственность. Анжу двигался в направлении Рейна, и Оранский, теряя престиж, освобождал ему этот путь. Ранее уже упоминалось, что брат Оранского Иоганн, правящий граф Нассау и наместник Гельдерна, предостерегал принца от этой антигерманской дипломатии.

Между тем и в империи началось беспокойство по поводу Нидерландов. Император Рудольф изъявил желание посредничать между Филиппом II и Генералитетом, но при условии, что будет сохранена верность королю и католической религии. Его брат Матвей, наместник Генералитета, настаивал на помощи Нидерландам как члену Вестфальского округа. Генеральные штаты послали к императору представителя; на рейхстаге, состоявшемся в апреле 1578 г. в Вормсе, появились нидерландские дипломаты Марникс Сент-Альдегонде, верный советник Оранского, и Иоганн Гентский. Марникс должен был потребовать от германских принцев помощи, так как Нидерланды были частью империи и «вообще-то входили в Вестфальский округ». Делегатам рейхстага также нужно было доказать, что покорение Нидерландов повредит империи. Эта тема обсуждалась в феврале 1578 г. на собрании Вестфальского округа в Кельне.

В Вормсе одобрили назначение эрцгерцога Матвея наместником, однако военной помощи не пообещали, хотя к Оранскому отнеслись доброжелательно. Препятствием послужили кальвинистские убеждения Оранского, да и французский курс вызвал на рейхстаге неудовольствие.

Тем временем Оранский почувствовал растущее волнение в стране. По его мнению, нужно было изменить в «умиротворении» статью о религии, что и послужило причиной для возникновения плана установления религиозного мира, который он предложил на Государственном совете в июне 1578 г. Принц предложил следующие условия: во всех городах и деревнях должны были разрешить католическую, лютеранскую и кальвинистскую религии. Но этот религиозный мир не соответствовал соглашению и сначала был отклонен на различных собраниях штатов. Принц настаивал на своем плане, который наконец издался в виде закона 15 октября 1578 г., как раз в тот момент, когда кальвинисты уже повсеместно проповедовали свое учение. Оранский рассуждал правильно: только религиозный мир, пусть даже теоретически, мог принести объединение. В действительности же все было иначе. Непреклонное католическое духовенство и дворянство, с одной стороны (декрет папы, июль 1578 г.), а с другой — энергичные, не считающиеся ни с чем жестокие кальвинисты, видевшие в религиозном мире новый повод для ссор и разъединения, что нашло свое выражение в Атрехтской и Утрехтской униях.