Покахонтас - Сюзан Доннел

Они скрылись из виду за несколько секунд. Часовые у шлюпа устроились у мачты, держа мушкеты не по уставу, как если бы приготовились к долгому ожиданию. Джон Смит оставил свой наблюдательный пункт у поручней «Годспида» и помолился о ниспослании ему терпения.

Глава 4

Дорога в Кекоутан, май 1607 года

Покахонтас поджидала отца на тропинке, по которой ходил только он один. Она была твердо уверена, что он будет в хорошем настроении после утренних обрядов. Богиня реки Ахонэ не просила ежедневных пожертвований табака, но требовала каждодневных купаний в ее реках и океане. Все подданные королевства были обязаны исполнять обряд, причиной отступления служила только болезнь. Чистое тело было так же важно, как чистый дух.

Летом, когда вода в реке была теплой и нежно ласкала кожу, а мелкий песок манил к себе, Покахонтас иногда по два часа ждала, пока отец совершит омовение. В зависимости от настроения великий вождь брал с собой одну или даже нескольких своих жен.

Покахонтас прислонилась к росшему у тропы буковому дереву. Она никогда не посмела бы отыскивать его бухточку, так же как ее братья и жители деревни. Смерть грозила тому, кто незваным оказывался в принадлежавшей Паухэтану части реки.

Солнце стояло высоко. Она лениво наблюдала, как клюет на дорожке семена иволга. Прилетела ее товарка — всплеск цвета на фоне деревьев. Покахонтас смотрела, как выступают они в дружеском танце — одна перед другой. Они были такими яркими по контрасту с бледными людьми, занимавшими ее воображение. Окажутся ли они такими же бледными, как бог зла Океус, стоящий в капище? У чужеземцев, наверное, есть свои боги. То, что слышал Номех, не сделало их более привлекательными. Он сказал, что они странно одеты и пахнет от них, как от хорьков, но сам он их не видел. «А я должна, — с решимостью подумала Покахонтас, — должна их увидеть».

— Белоснежное Перышко!

Это позвал ее брат Секотин, один из охранявших отца этим утром.

Покахонтас вздрогнула и выпрямилась. Секотин игриво подтолкнул ее своим луком. Он всегда задирал ее без всяких на то причин. Она никогда не знала, до какой степени может на него положиться. Но что-то было в его глазах, какое-то непередаваемое выражение, из-за которого она сомневалась в его преданности. Но когда-нибудь она устроит ему взбучку за то, что он постоянно изводит ее.

— Он идет?

Секотин не успел ответить, потому что в ту же секунду из-за поворота появился Паухэтан. Рядом с ним была его последняя жена, его рука покоилась на ее плече. Еще одна из жен шла следом, собирая цветы по краю тропинки, а за ней шла личная стража Паухэтана.

— Покахонтас, ты ждала меня?

Великий вождь приветственным жестом протянул к дочери руку.

Покахонтас тут же заметила, что суровые черты его лица разгладились. Да, она выбрала верный момент, чтобы изложить свою просьбу. Волна любви к отцу охватила ее, и она улыбнулась.

— Да, отец, я хочу расспросить тебя о тассентассах.

Движением руки он заставил ее умолкнуть. Повернулся к женам, с улыбкой отсылая их прочь, затем приказал страже отойти за пределы слышимости. Он сел в тень, жестом пригласил ее присоединиться к нему, потом сказал:

— Ну так что, Озорница?

Покахонтас ответила довольной улыбкой. Отец всегда называл ее так. Он сам дал ей это прозвище, и оно было для него чем-то особенным, гораздо более сокровенным, чем Матоака — Белоснежное Перышко, — ее тайное имя. Ему нравилось, когда она храбрилась. А она знала, что может без опаски попросить его о чем-то и почти всегда получить разрешение.

— Отец, я хотела бы увидеть грязных людей.

— Увидеть их, Покахонтас? Но они на расстоянии дня пути от нас.

— Значит я должна пойти туда, где они. Я хочу знать, какие они.

Паухэтан нахмурился:

— Любопытство опасно, дочь. Многие из наших людей пошли, чтобы увидеть тассентассов, когда они впервые пришли на нашу землю. Некоторые не вернулись или вернулись только для того, чтобы заболеть и умереть. У бледных людей могущественное колдовство.

— Они уже приходили в наши земли. Ты так сказал во время праздника весны.

— Мы не часто говорим об этом, Покахонтас, но за прошедшие годы я видел их много раз. Последний раз, когда они потревожили наши берега, ты была слишком мала. Тебя тогда интересовали только твои игрушки и развлечения. В любом случае, все это не должно касаться женщин и детей.

— Но я больше не ребенок, и теперь они меня интересуют. Они, должно быть, приплыли из диковинной страны, раз они другого цвета.

— Ты слишком любопытна, Покахонтас.

— На весеннем празднике ты, отец, сказал, что собираешься изгнать их, но если они все время возвращаются, может, будет лучше разрешить им остаться. Мы можем принять их в свое племя, как делаем с другими покоренными людьми. Похоже, что, несмотря на все их колдовство, от них может быть прок.

Паухэтан добродушно фыркнул:

— Мы уже пробовали, но ничего не получилось.

Внезапно Покахонтас ощутила неуверенность. Она никогда не думала, что кто-то может быть могущественнее Паухэтана и сильнее его армии. Тассентассы, возможно, опаснее, чем она предполагает. Нужно сменить тактику, чтобы отец принял ее план.

— Это не любопытство, отец. Я хочу помочь тебе, я хочу помочь прогнать их до того, как наступит лето и придет время...

— Жертвоприношений, — сумрачно закончил за нее Паухэтан. — Мы все этого хотим. Но что мы можем сделать, моя Маленькая Озорница? Ты еще даже не женщина. Это дело мужчин. Ужасно, когда приходится приносить жертвы. Никто из нас не хочет, чтобы это случилось. Но минуют четыре луны, прежде чем соберутся жрецы. Мы должны думать и наблюдать, прежде чем напасть на грязных людей.

— Тогда позволь мне следить за ними для тебя. Мои глаза остры, и слух тоже. И то, что я пока девочка, может, даже лучше. Я пройду там, где не пройдут мужчины. Бледные люди при мне скажут что-то, о чем никогда не заговорят в присутствии воинов. Я смогу уговорить их.

— Ты не сможешь понять их странные звуки, — заметил Паухэтан. — Да, это правда, Озорница, все знают о твоем остром уме, но ты пойдешь к грязным только вместе с людьми Починса.

Он задумчиво хмурился.

— С людьми Починса?

Починс был ее братом и старшим из сыновей Паухэтана.

Паухэтан бросил на нее быстрый взгляд.

— Починс самостоятельный правитель. Тассентассы приплыли из-за моря и высадились на земле Вовинчо, но люди Вовинчо загнали их назад на их большие каноэ. Вчера вечером гонцы принесли весть, что они продвигаются к землям Починса.

— Тогда разреши мне отправиться в Кекоутан, отец, — с надеждой взлетел голос Покахонтас. — Я могу навестить Починса и его людей. Я знаю дорогу в Кекоутан, я легко найду ее.