Утреннее сияние - Сара Джио

Меня внезапно охватило смущение – я вдруг осознала, что мой внешний вид никуда не годится: растрепанная, в старых легинсах и зеленой фланелевой ночной рубашке. Но тут я вспомнила, что Джоани говорила, будто жители Сиэтла не слишком заморачиваются по поводу стиля одежды, и немного успокоилась. И вообще, почему меня должно волновать, как я сейчас выгляжу?

– Ну что ж, – сказала я. – Было приятно с вами познакомиться.

– А вы здесь надолго? – спросил Алекс. Он вытащил левую руку из кармана, и я невольно обратила внимание, что на безымянном пальце не было кольца. Надо сказать, я всегда с подозрением относилась к привлекательным мужчинам зрелого возраста, не связанным узами брака. Как-то у меня случился кратковременный роман с тридцатилетним финансовым аналитиком, который казался почти идеальным мужчиной. Я даже познакомилась с его родственниками на свадьбе его сестры и втайне мечтала о собственной, пока не выяснила, что он голубой и затеял наши отношения лишь для того, чтобы убедить семью в своей якобы нормальной ориентации.

– Честно говоря, я пока понятия не имею, сколько времени здесь пробуду, – честно призналась я. – Я подписала договор до конца лета, но еще не решила, когда уеду.

Он кивнул.

– А чем вы занимаетесь в?..

– Нью-Йорке. Я из Нью-Йорка. – Я удивилась, что так разоткровенничалась с Алексом, но с ним было так легко общаться, и мне даже показалось, что в его присутствии печаль отступила. – Я журналист. Работаю редактором в «Санрайз».

– В журнале?

– Да, – сказала я. – А теперь, может быть, вы расскажете о себе?

– Я фотограф, – ответил он. – В основном делаю фотографии для кулинарных изданий. Но только не подумайте, что я преуспел в кулинарии. На самом деле я даже омлет не сумею приготовить.

Я рассмеялась.

– Как же так? Не умеете готовить и при этом фотографируете всевозможные блюда?

– Знаю, что нормальному человеку это невозможно представить. Но если вы что-нибудь приготовите, я смогу профессионально запечатлеть ваш шедевр.

– Насколько я понимаю, вам нравится есть то, что вы снимаете?

– Разумеется, – ответил он. – Это самая лучшая часть процесса. – Он заглянул за угол, где стоял книжный шкаф. – Я дал Роксанне пару книжонок, чтобы скрасить досуг арендаторов.

– Вы имеете в виду владелицу домика, не так ли?

– Да, – ответил он. – Последний раз я получил от нее весточку, когда она находилась на Аляске.

Я кивнула, вспомнив, что сказал мне продавец в магазинчике о пропавшей женщине, но не стала об этом упоминать.

– Во всяком случае, уверен, что кулинарные книги все еще где-то здесь.

– Я непременно их поищу, – пообещала я.

Он улыбнулся.

– Что ж, мне, пожалуй, пора. Было очень приятно с вами познакомиться, Ада.

– Вас ведь, кажется, зовут Алекс? Простите, у меня очень плохая память на имена.

– Представьте, у меня тоже, – ответил он, направляясь к двери. Я в окно наблюдала, как он садится в каноэ и направляется через небольшой канал к своему домику.

Поднявшись по лестнице в спальню, я попыталась уснуть. Прошло какое-то время, но сон не приходил. Я вспомнила о прочитанной когда-то в журнале статье, где советовали в случае бессонницы встать и заняться чем-нибудь в течение двадцати минут, а потом снова попробовать заснуть. Все лучше, чем снотворное.

Я принялась рыться в чемодане – вещи так и не были разобраны – и наконец нашла роман, который искала. Я начала читать книгу, но после пары страниц потеряла к ней интерес. Я вспомнила про книги Алекса, и внезапно меня охватило любопытство. Подойдя к книжному шкафу, я начала рассматривать корешки. Множество романов, некоторые из них в бумажной обложке, были настолько зачитаны, что, казалось, их потрепанные страницы скрепляют лишь любовь и капля клея. Путеводитель по северо-западу, руководство по туристическим походам в сопровождении собак… Затем, на самой верхней полке, я заметила целую стопку книг большого формата. С трудом дотянувшись до них, я достала ту, которая была похожа на кулинарную книгу. На обложке красовалось имя Алекса Милстеда, и я не смогла сдержать радостную улыбку. Книга была посвящена рецептам для барбекю, и ее автором была Келли Адамс. Я пролистала страницы. Да, фотограф действительно хорош. Изображения были яркими, живыми и по качеству ничуть не отличались от тех, которые можно видеть на страницах «Cанрайз». Я снова бросила взгляд на обложку и отметила, что книга отмечена премией Джеймса Берда[6]. Впечатляет. Заинтригованная, я открыла последнюю страницу, где была напечатана биография автора. Должна сказать, что эта Келли Адамс была весьма недурна. О ее литературной плодовитости я умолчу – судя по упомянутым данным, она написала четырнадцать кулинарных книг, и каждая из них была удостоена награды. Я даже увидела знакомое название – «Поздний завтрак», у нас в «Санрайз» несколько лет назад была опубликована на нее рецензия. Интересно, а не было ли у них с Алексом романа? Я прочитала данные о нем: «Фотограф Алекс Милстед, работы которого удостоены многочисленных премий, в течение многих лет работал в Судане как фотокорреспондент «Тайм», пока не сменил бронежилет на кухонный фартук. Несмотря на то что сам он считает себя дилетантом на кухне, его фотографии опубликованы в «Гурмэ», «O, Опра Мэгэзин», «Нью-Йорк таймс» и многих других журналах. В настоящее время живет в плавучем домике в Сиэтле».

Надо же, он, оказывается, вполне состоявшийся человек. Я положила кулинарную книгу на полку, потерла глаза и зевнула. Наконец-то я почувствовала, что меня клонит в сон. Я снова прошла в гостиную и на кофейном столике заметила стакан с водой, который там оставила. Впрочем, это был не кофейный столик, а скорее старинный деревянный сундук, который использовался не по назначению. Он был очень древний, с потускневшими медными петлями. Я опустила стакан на стойку в кухне, а затем снова вернулась к сундуку. На одной из петель висел небольшой замок, но, когда я подергала его, пытаясь открыть, он не поддался. Что же там внутри?

Я поднялась по лестнице и забралась в постель. Прошло уже два года, но мне все равно было странно спать в одиночестве. Странно и очень грустно. Люк был открыт, и я слышала шум дождя на улице. Вначале он лишь слегка моросил, окутывая озеро легким туманом. Потом я услышала оглушительный гром, и капли яростно забарабанили по крыше.

Дождь – божьи слезы.

Я натянула стеганое одеяло из гусиного пуха до подбородка и лежала, прислушиваясь к настойчивому звуку дождя. Монотонность успокаивала, и, закрывая глаза, я подумала, что Сиэтл и вправду может быть идеальным пристанищем для того, чье сердце разбито.