Проходимец (сборник) - Автор Бабука

– Ну, так вот, слушай, – восемь лет назад со мной развелась моя жена.

– Как жена? – Тони удивлен. – Ты мне раньше не говорил, что был женат.

– Как-то не представлялось случая.

– Ну, это твое дело, – говорит Тони тактично и тут же интересуется: – а почему вы развелись?

Действительно, почему? Из всех возможных гипотез для объяснения неприятного события большинство людей выберут ту, в которой они предстают в наиболее выгодном свете – то есть в виде жертвы. Я в этом смысле не исключение.

– Ну, в общем, она подумала, что я буду для нее обузой. Она, видите л и, разочаровалась во мне. Решила, что я никогда не оправдаю надежд, которые некогда подавал.

– Да, это хреново. И она была неправа. Если любишь человека, надо в него верить.

Это как сказать – иногда одной веры мало, кое-кто без хорошего пинка под зад не начнет шевелиться. Но это ведь не про нас.

Тони смотрит на меня с сочувствием. Наверно представляет, каково было бы ему самому, если бы Оливия собрала манатки и свалила, прихватив детей. А потом еще отобрала бы у него дом и отсудила бы один бог знает сколько тысяч долларов в месяц алиментов на детей и себя. Нет, чтобы жениться в Калифорнии, надо быть большим альтруистом. Я таковым с некоторых пор не являюсь.

– Ну, так вот. После того, как я снова стал холостым, я вдруг понял, что на Родине мне делать нечего. Решил уехать куда-нибудь подальше. В Америку. А как? Не еврей, значит, как беженец не попадаю. Не программист – на работу не пригласят. Не спортсмен, не художник и даже не служитель культа. Никто. Денег, что характерно, тоже нет. Ну, я и подумал, что самый верный путь – уехать учиться, а там – как кривая вывезет.

– Правильное решение, – хвалит Тони. – И куда ты решил поступать?

– А куда возьмут – нищим выбирать не приходится. Я, правда, наивный был, как-то не сообразил, что за учебу платить надо будет.

Тони смеется:

– А ты что думал, тебя будут бесплатно учить?

– Да я, если честно, вообще об этом не думал, поэтому неприятно удивился, узнав, что для обучения даже в третьесортной государственной школе иностранному студенту надо иметь как минимум двадцать тысяч долларов на счету, иначе ты не считаешься зачисленным, и посольство не даст визы.

– И как же ты вышел из положения? – спрашивает Тони Мак-Фаррелл.

Точеная азиаточка подбегает, и мой стакан снова наполняется теплым рубиновым светом. Эх, хорошо-то как, Настенька!

– Заработал, Тони.

Мак-Фаррелла вполне устраивает такая формулировка. Ну, конечно, взял и заработал, чему тут удивляться?

– Весь вопрос, как. Зарплата-то у меня была аж шестьсот долларов в месяц, и это до налогов, – сообщаю я доверительно и оглядываюсь по сторонам, чтобы убедиться, что нас не подслушивают. Иногда так хочется быть загадочным. Суперагентом. Киберпреступником. Особенно летя над Тихим океаном в просторном кресле бизнес-класса, предвкушая вице-президенство, о котором я, разумеется, Тони ничего не сказал. Сил нет, тянет поведать о ступенях к успеху, об этапах большого пути.

Тони косится на меня:

– Неужели подался в эскорт-сервис для состоятельных дам? Или господ?

– Нет, не стал даже и пытаться: по экстерьеру не подхожу. Понимаешь, я тогда работал в одной западной фирмешке. Занимались перевозками. Я ничего в этом деле не понимал, и меня посадили проверять счета разных агентов перед их отправкой в бухгалтерию на оплату. Агентов было довольно много. Тетки в бухгалтерии оплачивали все, что я подписывал, а кроме них проверять меня было некому: начальство было сплошь иностранное, а все счета были на русском. А у меня был один приятель, на которого была зарегистрирована фирма и имелся расчетный счет. Понимаешь?

Тони смотрит на меня. Пристально смотрит. Неужели я так изменился за последние несколько минут?

– То есть ты хочешь сказать, что ты совершил хищение денег у своего работодателя?

Я гляжу в напряженное, ставшее вдруг колючим лицо Тони Мак-Фаррелла и разражаюсь смехом.

– Что ты, что ты, Тони! Я хочу сказать, что в тот момент я понял, насколько важно в любой компании иметь хорошую, надежную систему учета и контроля. Насколько уязвима может быть без нее фирма для разного рода прохиндеев и расхитителей собственности. Так что, отвечая на твой вопрос, именно так и тогда я решил стать аудитором.

Тони вздыхает с облегчением. Еще бы: стандарты профессии требуют немедленно сообщать о фактах неэтичного поведения коллег. Но на всякий случай интересуется:

– А деньги на учебу ты откуда взял?

– Частично занял у того самого друга-коммерсанта – потом расплачивался несколько лет. Ну, и еще подрабатывал. Только на кампусе, в строгом соответствии с иммиграционными правилами для иностранных студентов, – прибавляю я на всякий случай.

– A-а, ну тогда все понятно.

Лицо Тони Мак-Фаррелла снова становится добрым и родным.

Часть Вторая

Глава XV. Ли и Чо

Корея – страна довольно заурядная, по крайней мере, Сеул. Никакой экзотики. Такое ощущение, что находишься где-нибудь в Казахстане, только улицы чище и по-русски никто не понимает. Сеул – огромный, растянутый во все стороны город, а количество машин в нем, думаю, больше, чем в любом другом, включая Нью-Йорк и Москву. Каждая поездка на такси, даже на совсем небольшое расстояние, превращается в экспедицию если не по количеству впечатлений, то по времени – уж точно. Вечером над городом со всех сторон, как длинные огненные мечи ангелов господних в день Страшного суда, загораются неоновые кресты церквей. Они, по-моему, есть в каждом квартале. Несколько неожиданно для страны, на флаге которой изображены инь с янем. Буддистских храмов гораздо меньше, хотя площади они занимают немалые. Храмы эти похожи на окруженные заборами воинские части, где вместо казарменных бараков стоят строения с загнутыми кверху стропилами и перевернутыми свастиками над входом. Между строениями изредка в колонну по одному проходят одетые во что-то серое монахи, тощие и бритые как духи-новобранцы.

Еще больше, чем неоновых крестов, в Сеуле крутящихся столбиков с синими и красными спиралями. Переводчица Чан-Сук, которую мы с Тони наняли по рекомендации, объяснила нам, что это парикмахерские. Эти столбики вообще на каждом углу. Невольно вспоминается уездный город N: правда, похоронные конторы в Сеуле в глаза не бросаются.

Глава корейского представительства «Логан Майкротек» господин Ли оказывается вялым человеком, которому может быть любое количество лет – от тридцати до пятидесяти. Он молча и почему-то с закрытыми глазами слушает наши объяснения по поводу цели нашего визита. Господин Ли не должен беспокоиться, ровным приятным голосом говорит Тони Мак-Фаррелл. Мы просто хотим убедиться, что бухгалтерия в Сан-Франциско правильно отражает в отчетности сделки, заключаемые в Корее. Для этого нам нужно посмотреть условия договоров с дистрибьюторами и поговорить с некоторыми из сотрудников сеульского офиса «Логан Майкротек» и с самими дистрибьюторами. Мы хотели бы понять, на каких условиях отпускается товар, какие права возврата существуют у агентов и так далее. При этом нас интересует только бухгалтерская сторона вопроса.

Если бы Ли не кивал изредка головой, я бы подумал, что он уснул. Мне хочется потрясти его за плечо и крикнуть ему в ухо: «Алло, чувак, вставь спички в глаза!» Интересно, всегда Ли такой дохлый или это вчерашняя встреча с клиентами прошла в полном соответствии с национальными традициями ведения бизнеса? Накануне мы с Тони имели возможность наблюдать группы вполне взрослых, солидных мужчин в костюмах, отправляющихся среди недели напиваться до поросячьего визга. А потом петь караоке. Или, может быть, наоборот: сначала петь, а потом напиваться. Или это происходит одновременно. Но с задачей по части нажраться они в любом случае справляются блестяще. Мы даже видели одного господина, передвигавшегося на четвереньках. При этом пухлую папку, возможно с только что подписанным контрактом, он держал в зубах. Галстук волочился по земле, как выпавший из руки хозяина собачий поводок.

Конец ознакомительного фрагмента.