Скандальная любовь - Джойс Бренда

Николь взглядом дала ему понять, что очень довольна собой и не намерена прекратить экзекуцию.

— Мы крутились около того ласкового ручейка, что течет по территории наших владений. Нам было все равно, где гулять, потому что границы между добрыми соседями условны. — Она опять посмотрела на него долгим, интимным взглядом, которым женщина приглашает мужчину еще на одно свидание. Это немало удивило герцога, но он оставался внешне невозмутимым. Ясно, что она будет дразнить его, пока ей не надоест мстить ему за попытку завести с ней интрижку. Напряженность нарастала с каждой минутой. Он знал, что семья вот-вот начнет беспокоиться, пытаясь понять скрытый смысл их разговора.

Все. Пора и ему вступить в эту начатую ею игру и проучить ее. С едкой улыбкой он обратился к ней:

— Припоминаю, что вы очень страдали от какой-то личной травмы.

Николь вспыхнула. Упоение победой сразу исчезло. Она уставилась на него со страхом.

— Когда ваша лошадь понесла, — уточнил он. Ей стало немного легче.

— Я вам так обязана, — наконец-то справилась она с собой.

— За то, что я вас спас? — спросил он нежно, думая о том, как едва не лишил ее девственности. — Честный человек и не мог поступить иначе, он должен был прийти на помощь, чтобы облегчить… э… э… страдания леди. — Он ясно представил себе ощущения, испытанные ею в его объятиях и под его горячим, возбужденным телом. И он вспомнил свое желание облегчить эти страдания…

— У меня нет слов для благодарности, — едва нашлась Николь.

— Ну что вы! Я уже вполне отблагодарен. Разве не выражением благодарности был ваш второй визит?

Сжав зубы, она процедила:

— Конечно.

Он дотронулся до щеки, на которой еще еле заметно проступал след ее плетки.

— Вам очень повезло, — задумчиво произнес он, вспомнив, как ее дикая ярость и очевидное смятение возбудили в нем вожделение.

— Так повезло! — охотно согласилась Николь, и лицо ее засветилось.

Оба замолчали. Возникшая пауза придала перепалке молодых людей какую-то двусмысленность. Чед не выдержал и нарушил молчание:

— Николь отлично ездит верхом. Не могу себе представить, чтобы ее лошадь понесла.

— Видите ли, — без тени улыбки заговорил герцог, вспоминая ее мягкое тело под своим, — мой конь еще плохо обучен, никогда не знаешь, что у него на уме, чего он хочет. Это моя ошибка. Я не сдержал, наехал прямо на нее, не мог остановиться до самой последней минуты, как ни старался.

Николь тяжело дышала, и грудь у нее поднималась и опускалась в такт дыханию — она была в ярости. Герцог остро ощущал ее близость, их разделяло всего несколько дюймов. Ему было очень интересно, справится она со своею горячностью или взорвется, как вулкан.

Но Николь заговорила мягко, даже очень мягко:

— Мне так повезло, что на меня наехал герцог, я имею в виду конь герцога, не так ли? Ведь не каждый день удостаиваешься такой чести.

— Вы хотите сказать, что если бы я на вас не наехал и ваша кобыла не испугалась, я не удостоился бы высокой чести спасти вас! — Герцог едва справился с обрушившимся на него приступом злости.

Николь фыркнула, не сказав ни слова.

Герцог был в гневе, но улыбался.

Графиня с мужем обеспокоенно переглянулись.

Быстро, прежде чем они опять начнут эту словесную дуэль, Джейн предложила:

— Почему бы нам не пройти за стол? — Она чересчур весело улыбнулась и предложила руку герцогу, и все направились в столовую.

Герцог как почетный гость сидел справа от графа. Обед накрыли в маленькой столовой, где обычно собирались семьей или с очень близкими людьми. Графиня сидела на другом конце стола, справа от нее разместился Чед. Николь сидела напротив герцога, а Джейн — слева от графа. Усаживаясь, Николь наклонилась вперед, и груди в низком разрезе платья стали видны почти наполовину.

Специально? Он был достаточно опытен, чтобы сомневаться в этом. Ее словесные выпады и близость притягательного тела сделали свое дело — зажгли в нем огонь, который он не хотел поддерживать ни сейчас, ни когда-либо в будущем. Сделав над собой усилие, он решил не смотреть на нее.

Но ее последнее замечание все-таки ужалило. Посмела ли она намекнуть на то, как легко он возбуждается в ее присутствии? Он не мог удержаться и взглянул в ее сторону, и она одарила его такой улыбкой, которая и возбуждала, и соблазняла, и приводила в яростное исступление.

Она дразнила его, и если бы они были не в Драгморе, он бы вытащил ее из-за стола и показал, что случается с теми, кто позволяет себе играть в такие игры с мужчинами его типа. Еще никто так не возмущал его, как Николь в прошлую встречу и сегодня. Кто она — дура или безрассудно смелая женщина? Время покажет, подумал он. Жаль только, что он предвосхитил продолжение их отношений. Это не только невозможно, об этом даже думать нельзя. Их взгляды встретились, когда они были за столом в Драгморе, но скоро придет ее черед. Он так долго ее рассматривал, что это стало невежливым, и она первая отвела взгляд.

— Что вы намерены делать с Чепмен-Холлом? — спросил граф, когда подали первое блюдо: холодную кету в нежном лимонном соусе.

— Еще не решил, но думаю, что буду продавать.

— Столько работы проделали в имении и только для того, чтобы продать? — удивилась Николь, а в голосе слышалась явная провокация. Их глаза опять встретились.

— Некоторые предприятия требуют немалых усилий и труда, и чем больше труда затрачено, тем большая награда в конце. — Эта фраза могла быть отнесена к чему угодно, но в данном случае он имел в виду Николь.

Она улыбнулась:

— А иногда бывает так, что люди вкладывают много труда и не получают никакого вознаграждения. — Она выдержала его взгляд.

Как было бы хорошо, если бы удалось довести эту игру до конца, подумал он. Как бы сделать так, чтобы она полностью попала под его власть и не смогла его отвергнуть.

— Но такие случаи весьма редки, — сказал герцог, желая приостановить сражение, опасаясь того, что они уже слишком много о себе рассказали. Он резко повернулся к ее матери.

— Кета великолепна, леди Джейн.

Джейн не в силах была отвести глаз.

— Я очень рада, — произнесла она слабым голосом, поймав наконец взгляд мужа.

Поняв ее, граф сменил тему разговора, заговорив о состоянии рынка. Хотя такие вопросы и не принято было обсуждать в присутствии дам, но граф как хозяин дома мог выбрать для обсуждения любой вопрос, тем более что обе женщины внимательно слушали мужчин. Герцог поддерживал беседу почти автоматически, его внимание было обращено на другое. Николь продолжала битву, бросая на него долгие взгляды из-под ресниц. Она была почти уверена, что это пройдет без последствий.

После обеда все перешли в бар, где им подавали различные напитки. Граф спросил, не возражает ли герцог против женской компании. К этому времени герцог был в крайней степени раздражения от соблазнительных взглядов Николь и теперь был бы рад в обществе графа и Чеда спокойно выкурить сигару. Но Герцог был джентльменом: он не стал возражать против общества дам.

Минут через двадцать Николь извинилась и ушла, выразительно взглянув на герцога. Он смотрел ей вслед. Было ли это каким-то знаком? Взгляд, брошенный на прощание, был ледяным, самодовольным и в то же время… застенчивым. Пришел ли его черед сравнять счет в игре?

Через пять минут он извинился, что ненадолго покинет компанию. Хозяева решили, что он вышел по естественным надобностям. Герцог пошел по коридору. Инстинкт охотника подсказывал ему, что Николь где-то рядом. Проходя мимо библиотеки, он заглянул туда и увидел девушку.

Она лежала на диване в позе Венеры и читала. Он видел полные, округлые, соблазнительные бедра и шикарные груди, не умещавшиеся в платье. Николь удивилась его появлению, хотя это могло быть продолжением игры.

Войдя в библиотеку, он закрыл за собой дверь и улыбнулся. Это была его первая настоящая улыбка за весь вечер.

— Что вы себе позволяете? Сюда нельзя!

— Нельзя? — Он направился к ней. Она села, не спуская ног с дивана.