Тысяча порезов (ЛП) - Малком Энн

Я провела рукой по своим растрепанным волосам.

— Когда я переехала в город, то нашла клуб. «Империя».

Я ждала, скажет ли он что-нибудь, узнает ли это название. Потом вспомнила фиолетовый свет, толстые ковры и бархатную мебель. Стены, оклеенные темными обоями, создававшие ощущение тишины, как в обитых войлоком комнатах сумасшедшего дома. Клуб был расположен в пустынном месте — некая игровая площадка богачей. Конечно, этот человек должен знать это место. Но он продолжал молчать.

Я перевела дыхание.

— Это не секс-клуб, хотя пуританская публика восприняла бы его именно так. Это было гораздо больше. Репутация и коррупция. Это был разврат, преподнесенный на блюдечке с голубой каемочкой, с икрой и Дом Периньоном. — Я втянула в себя воздух. — Это был солидный отель. Чертовски высокого класса. Он обслуживал самых богатых людей города.

Я сделала паузу, рассматривая мужчину в темноте.

— Странно, что тебя я там не встречала, — сказала я.

Его руки сжались вокруг меня.

— Я грязно трахаюсь, Сиенна, — пробормотал он. — Я самый развратный ублюдок, которого ты когда-либо встречала. Вот почему ты никогда не найдешь меня в подобном месте. — Он протянул руку, чтобы убрать волосы с моего лица. Она была влажной от пота. — Владельцы этих мест охотятся за богатыми придурками. А те идут туда, чтобы почувствовать себя могущественными. Но на самом деле они в безопасности. Там есть выход. Там есть люди, которые их защитят, — его большой палец коснулся моей нижней губы. — Я не люблю подобные зоопарки, Сиенна.

Мое сердце забилось от правды в его словах.

Нет, этот человек никогда не вписался бы в такую среду. Он был настоящим хищником. И бы съел всех живьем.

— Расскажи мне о клубе, Сиенна, — попросил он, после того как я некоторое время молчала.

Я дернулась. Не только от ровного тона его голоса, но и от самих слов. Он хотел, чтобы я продолжала говорить. Хотел узнать больше. Не похоже, что незнакомец собирался вышвырнуть меня из своей постели.

Я сглотнула, взвешивая решение уйти. Прекратить все сейчас. Я достаточно сделала. Более чем достаточно. Больше, чем с кем-либо. Самым безопасным решением было бы встать с его постели и оставить всю эту ночь в воспоминаниях, думая о том, что в то время я была близка к абсолютному краху. Потому что крахом был человек, знающий меня.

Настоящую меня.

Это дает людям истинную силу.

Я никогда не давала мужчине ничего подобного.

— Это была не проституция, — сказала я, слегка причмокивая губами. — Клуб платил мне зарплату независимо от того, трахалась я с кем-нибудь или нет. И мне не нужно было ни с кем трахаться, чтобы хорошо выполнять свою работу.

Я слегка пошевелилась на кровати. Или, по крайней мере, попыталась. Его руки обнимали меня слишком крепко, и он даже не ослабил хватку, когда я извивалась. Мне нравился страх, который пробудился во мне.

— Секс был не обязателен, — сказала я хрипло. — Не со всеми. Они приходили к нам, потому что проститутки не давали им то, что нужно. Им нужны были развратные женщины. Почти бездушные. — Я облизнула губы. — Я была их самым ценным гребаным сотрудником.

Я позволила ему переварить эту часть обо мне, продолжая рисовать круги на его груди. Мне нечего стыдиться. Мне ведь удалось выбраться из трейлерного парка с дипломом средней школы и дерьмовыми оценками.

— Было не так много женщин, которые могли бы удовлетворить самые темные желания мужчин. Они думали, что я работаю на них, хотя на самом деле они работали на меня. Они кормили меня. В течение многих лет.

В моих мыслях прокручивались ночи с мужчинами. Всегда старше меня. Иногда только один в день. Обычно больше. Они делали со мной всякие вещи. И друг с другом. Некоторые наблюдали. Были даже богатые парочки, пытавшиеся спасти умирающий брак. Женщины с такими же потребностями, как у меня, которые были слишком напуганы, чтобы пройти весь путь.

— Пока я этим занималась, пыталась закончить колледж. Хотела стать адвокатом. Не из-за какой-то мечты всей жизни, я просто хотела заработать денег. Однако оплата за обучение вынудила меня отложить это дело. Даже с теми деньгами, которые я зарабатывала, я бы влезла в долги.

Я нахмурилась при одной мысли о долгах, которые могли бы у меня быть.

— Все в моем трейлерном парке были в долгах по уши, — продолжала я. — Они ездили на машинах за пятьдесят тысяч долларов, но едва могли оплачивать счета за электричество. Кредиты, карты, сроки платежей… все сделано с учетом интересов бедных. Чтобы они оставались бедными. А я не хотела оставаться бедной.

Он все еще молчал, все еще подо мной. Но мужчина крепко обнимал меня руками, накручивая прядь моих волос на палец, натягивая кожу головы до боли. Эта боль успокаивала. Наверное, это признак того, что он вовлечен в разговор. Его профиль вырисовывался из тени.

— Продолжай, Сиенна, — сказал он железным голосом. — Я, блядь, не позволю тебе остановиться, пока ты не расскажешь мне всё о себе. Пока я не стану единственным человеком на земле, который действительно знает тебя.

Мою кожу покалывало от дискомфорта и возбуждения от его слов. Такое мне еще не говорили после секса на одну ночь. Большинство мужчин хотели мое тело. Хотели чувствовать, что оно принадлежит им.

Но они не хотели меня знать. Это разрушило бы любую фантазию, которую они создали об этой ситуации. Обо мне. Это разрушило бы их представление о самих себе.

Этот мужчина, тот, кто обнимал меня до боли, владел моим телом так, как хотел бы любой другой мужчина, но не был похож ни на кого.

Незнакомец не был удовлетворен лишь телом.

Он также хотел мою душу. Я слышала жажду в его голосе.

Я заговорила не сразу. Может быть, лгала себе о власти, которую он имел надо мной. Якобы я обдумывала его приказ, как будто у меня была возможность отказаться от него. Отказать ему.

— Эдвин Пайк пришел в клуб. Заметил меня, — вздохнула я, тиканье часов в комнате было единственным, что нарушало тяжелую тишину, воцарившуюся после его требования.

— В то время я не знала, кто он такой. Именитый партнер одной из самых влиятельных фирм в городе. Он тоже был женат. Опять же, в то время я этого не знала. Но он любил поговорить. Я узнала его получше и поняла, что он не был хорошим человеком. Нельзя оказаться в его положении, будучи хорошим человеком. Так что и я не утруждалась быть хорошей. Я шантажировала его, — прямо заявила я.

Не было никаких причин приукрашивать это, пытаться что-то скрыть. Меня не беспокоила мораль. Я проверяла этого мужчину рядом с собой, давая ему всю информацию. Проверяла, соответствует ли он тому образу, который я создала в своей голове. Насколько же он порочен? Вызовет ли у него отвращение или возбуждение правда о том, кем я была?

— Я работаю в его фирме уже много лет, — добавила я. — Зарабатываю более чем достаточно денег, поэтому не вижу смысла становиться адвокатом.

— А мужчина? — наконец он заговорил, его резкий голос эхом разнесся по темной комнате. — Тот, которого ты шантажировала? Он ничего от тебя не ждет?

Что-то закипело в его голосе. Что-то опасное покалывало мне затылок, намекало на то, кем он был на самом деле.

— Нет, — ответила я ровным голосом. — Хотя я думала, так и будет. Думала, будет пользоваться мной, будто я дешевка, и принадлежу ему. — Я улыбнулась. — Ни один мужчина не может владеть мной. Я ясно дала это понять. И, что удивительно, он принял это.

Мне нравились дружеские отношения с Эдвином, потому что он был безжалостным куском дерьма. Он ценил то, что я тоже была такой. И знал, что я выполню свои угрозы. Он стремился сохранить свою жизнь в неприкосновенности. А еще я чертовски хорошо справлялась со своей работой.

— Не многие мужчины согласились бы с этим, — сказал он хриплым голосом. — Думаю, многие захотят сделать тебя своей.

Что-то в его голосе задело меня до глубины души.

— Пусть попытаются, — бросила я вызов.

Его рука сжалась на моем бедре, и воздух стал плотным. Заряженным. Прошло несколько минут, прежде чем он снова заговорил.