Бас. Любимица Иллари - Лисина Александра

Не спрашивайте только, как такое стало возможно, и почему в человеческой ипостаси мой вес составлял едва ли треть от веса звериной. У всех остальных пород кошачьих, как и у волков, масса тела в различных формах оставалась примерно одинаковой. Но баскхи, носители той самой чистой крови, которая по прихоти Иллари приобрела совершенно особые свойства, испокон веков нарушали все существующие в мире законы. Просто потому, что наше появление стало результатом прихоти верховной богини. А единственным неприятным следствием ее вмешательства в нашу природу был и оставался резко повышенный аппетит, который становился особенно сильным после смены формы.

Одним словом, у Нарана не было ни единого шанса. А когда он попытался взбрыкнуть, я просто положила лапу ему на голову и чуток придавила, чтобы он осознал, насколько я была к нему добра.

Поскольку моя лапа шириной была в половину его морды, то волк проникся и смиренно попросил прощения. Только после этого я соизволила его отпустить и, напоследок прикусив клыками холку, милосердно отошла в сторону.

Рокхета трогать не стала, потому что он, в отличие от остальных, сумел меня недавно порадовать. А вот за то, что поутру этот нахал посмел меня разбудить раньше полудня, я все-таки решила его наказать. Правда, не сразу. Когда лохматые собрались, оседлали коней и выбрались на дорогу, я сперва нахально забралась к вожаку на колени и, уютно устроившись, задремала, добирая те часы, которых не хватило утром. А вот когда проснулась, испытала прямо-таки нестерпимое желание похулиганить. И, поскольку своим желаниям привыкла потакать, немедленно принялась за дело.

Для начала я уселась в седле спиной вперед и, обхватив волка ногами за талию, старательно обнюхала его шею, неожиданно обнаружив, что запах у лохматого стал еще более насыщенным, чем раньше. Потом принялась внимательно изучать гладко выбритый подбородок и острую линию скул, хищные обводы которых определенно привлекали внимание. Сперва просто оценивала, тихонько намурлыкивая под нос что-то умиротворяющее. Затем решила потрогать, не отказав себе в удовольствии пощекотать недовольно сопящего оборотня кончиками пальцев за ушком и едва не рассмеявшись, когда Рокхет раздраженно отдернул голову.

Ой, какие мы недотроги… Но куда ты денешься, дорогой, если тут даже развернуться негде?

Когда волк отдернул голову во второй раз, я придвинулась ближе и нахально провела пальцами по его шее – от подбородка до опрометчиво расстегнутого ворота, из-под которого выглядывали жесткие волоски. Вообще-то излишнюю растительность на мужских телах я не уважала, но у волков иначе не бывало. Брей их, не брей – после первого же оборота повышенная лохматость возвращалась в полном объеме, и ничего с этим поделать было нельзя.

С котами проще – благодаря милости богини, в человеческом облике мы сохраняли гладкую кожу и абсолютно не мучились с избыточным волосяным покровом. Но сегодня мне было важно подвести вожака к пониманию, что игнорировать мои желания может быть опасно для здоровья, поэтому я гладила его и увлеченно ласкала грубую кожу. До тех пор, пока волк не зарычал и не перехватил своими огромными лапищами мои шаловливые ручки.

– Хватит, – жестко сказал он, уставившись на меня сверху вниз опасно пожелтевшими глазами.

Я изогнула губы в коварной улыбке:

– А то что? Накажешь меня? Обругаешь? Отшлепаешь? А может быть… м-м-м… поцелуешь?

Оборотень раздраженно выдохнул и отвернулся, посчитав ниже своего достоинства отвечать кошке. А руки завел мне за спину и уже там перехватил поудобнее, чтобы они не лезли ему в глаза.

Ха-ха.

Я изогнулась и из вредности прижалась к лохматому всем телом, благо поза этому способствовала. А на свирепый взгляд лишь рассмеялась, наглядно демонстрируя, что испытывать его терпение могу и без рук. Для этого достаточно было лишь время от времени касаться его грудью, покачиваться в такт движениям лошадиной спины и тереться об него животом, бедрами, всем телом. Собственно, мне даже не требовалось ничего говорить и делать, чтобы вызвать у сидящего рядом мужчины прилив вполне объяснимого желания – желания удавить меня, если кто не понял, а вовсе не того, о чем вы сейчас подумали.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Глухо рыкнув, Рокхет в какой-то момент дернул за скрещенные за спиной руки, заставив отстраниться, но лучше после этого не стало. Потому что воинственно торчащая грудь внезапно оказалась перед самым его носом. Равномерно приподнимаясь и снова опускаясь вниз, она продолжала дразнить, притягивать внимание. Заставляла злиться еще больше и метаться взглядом по сторонам, не зная, куда девать глаза от такого безобразия.

– Кошка блудливая! – процедил в конце концов волк, а затем не выдержал, и обхватив меня за талию, рывком заставил сесть боком и на всякий случай стиснул второй рукой, чтобы не рыпалась. А мне только того и надо – перехватив беспокойный взор Роара, я лихо ему подмигнула. А когда натолкнулась на осуждающий взгляд Нарана, подвинулась так, чтобы лучше его видеть. И, обхватив руками мощное плечо, перегораживающее обзор, задала крутившийся в голове вопрос:

– Скажи-ка, лохматый друг мой, а тебе ничего странного не показалось в тех шавках, которых мы порвали на ленты позапрошлой ночью?

Плечо под моими пальцами напряглось, но я сделала вид, что не заметила. А вот Наран откровенно помрачнел:

– Мне очень не понравилось их оружие, миледи.

– Ты прав: оборотни обычно не таскают в карманах серебро. Да еще столь специфического назначения.

Наран метнул в мою сторону острый взгляд, но ничего на это не сказал.

– Ты тоже думаешь, что они неспроста захватили с собой именно это оружие? – прищурилась я. – В обычном селе такое не купишь, в том числе магический жезл, из которого едва не убили вашего друга. Но за нами псы двинулись практически сразу. Значит, «игрушки» носили при себе. И судя по тому, как уверенно ими пользовались, это было их привычное снаряжение.

– Да, миледи, – все-таки неохотно отозвался волк, отведя глаза. – Похоже, шакалы охотились в этих краях специально. И отнюдь не на простых людей. Похоже, мы наткнулись на команду убийц.

Я задумчиво кивнула.

Эта мысль крутилась в моей голове с того самого мига, как я увидела серебряные болты. Недешевые, прямо скажем, вещицы. Простым наемникам точно не по карману. Но думать о том, что кто-то из двуликих, пусть даже из беспринципных псов, охотился на своих же собратьев ради наживы, было, прямо скажем, неприятно.

– М-да. Болты у них непростые, – обронила я, придя еще к одному нехорошему выводу. – Роар, у тебя ведь плечо еще не зажило?

– Повязка сухая, – тут же насупился волк.

– Но руку ты по-прежнему бережешь…

Угу. И даже не попытался ударить, когда я откровенно его спровоцировала.

– Кто-нибудь догадался осмотреть арбалеты этих уродов повнимательнее? – спросила я, справедливо заподозрив неладное.

Наран поморщился:

– Мы забрали болты. Трубка, из которой в нас целились, оплавилась после выстрела, так что она для нас бесполезна. А вот болты мы хотели друидам показать. Может, они подскажут, чья это работа?

– Просто так вы бы не стали этого делать, – моментально насторожилась я. – В чем дело? На них был яд? Что-то еще, о чем вы мне не сказали?

Лохматые быстро переглянулись и промолчали.

– Мальчики-и-и, – пропела я, одарив их преувеличенно ласковым взором. – Я ведь могу в следующий раз не попросить, а потребовать. И должна предупредить: вам это не понравится.

Наконец Роар тяжело вздохнул:

– Нет, яда мы не обнаружили. Но, похоже, болты еще и заговорены, миледи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Почему ты так решил?

– Потому что прошло уже больше суток после нападения, а я за это время ни разу не смог обернуться, – убито признался рыжик. – Для серебра это слишком долгий срок. А значит, помимо него там было что-то еще.

Я тихо присвистнула. Потом так же тихо выругалась, прекрасно представляя, чем это могло грозить молодому волку. И чисто машинально, по привычке, с досадой прикусила маячившее перед глазами мужское плечо.