Теория и практика расследования преступлений, связанных с незаконной добычей водных биоресурсов - Сергей Воронин

Под этим углом зрения дальнейшего исследования требуют следственные ситуации, через разрешение которых и лежит путь к установлению истины по уголовному делу.

Впервые появившись в 60-е годы почти одновременно в работах А.Н. Колесниченко2 и В.К. Гавло3, учение о следственной ситуации продолжает развиваться, обогащая методику расследования преступлений новыми знаниями. Теоретические и практические разработки данной проблематики позволяют сделать вполне определенный вывод о возникновении новой и перспективной частной криминалистической теории - теории следственных ситуаций.4

По вопросу определения следственной ситуации среди ученых до сих пор нет единства точек зрения. На момент настоящего исследования существует более тридцати ее дефиниций. Состояние понятийного аппарата криминалистики на сегодня позволяет все многообразие точек зрения по вопросу о понятии следственной ситуации условно свести к трем позициям.

Согласно первой точке зрения, следственная ситуация представляет собой системное образование, формируемое сочетанием различного рода компонентов и функциональными связями между ними.1

Другими авторами следственная ситуация определяется как мысленная динамическая модель, отражающая информационно-логическое, тактико-психологическое, тактико-управленческое и организационное состояние, сложившееся по уголовному делу и характеризующее благоприятный или неблагоприятный характер процесса расследования.2

Очевидно, что в первом определении подчеркивается системный характер и значение объективных детерминант в развитии следственных ситуаций, что не исключает и существование субъективных факторов. Во втором определении выделяется субъективный фактор, что не исключает влияние объективных детерминант на генезис следственной ситуации.

Сравнительно недавно появилось еще одно определение следственной ситуации, согласно которому она рассматривается как "...степень информационной осведомленности следователя о преступлении, а также состояние процесса расследования, сложившееся на любой определенный момент времени, анализ и оценка которого позволяют следователю принять наиболее целесообразные по делу решения"3.

Полагаем, каждая из приведенных позиций авторов имеет право на существование, так как отражает различные стороны явления объективно-субъективного порядка, каким является следственная ситуация.

Еще большее многообразие взглядов обнаруживается у ученых по вопросу о том, какие именно элементы следует включать в содержание следственной ситуации.

Согласно одной точки зрения в содержание следственной ситуации включается обстановка расследования или определенное положение в расследовании, характеризуемое "... наличием тех или иных доказательств и информационного материала и возникающими в связи с этим конкретными задачами его собирания и проверки"1, "... значимой для расследования информации, которая принимается во внимание наряду с источниками ее получения"2 , или как ". . . конкретная следовая картина, возникающая к моменту обнаружения признаков преступления".3

Для вышеприведенных и подобных им взглядов примечательно то, что авторы в содержание следственной ситуации правильно включают такой ее компонент как обстановка, характеризующаяся наличием совокупности доказательств, фактических данных, суммой информации, следовой картиной. То есть, то главное, что определяет ее содержание - объем собранных сведений и их информационную значимость.

Представители другой точки зрения полагают, что в содержание следственной ситуации должны входить и другие элементы, компоненты, условия как равнозначные, например: оценка следственной ситуации4, "компоненты психологического, материального, организационного, технического характера"5, "возможности судебных экспертиз, квалификация эксперта, опыт, трудолюбие следователя, наличие или отсутствие у него в производстве других дел, сроки расследования"6 и т.д.

Наиболее полно такой подход рассмотрен Р.С. Белкиным, который выделяет в следственной ситуации "... компоненты 1) информационного; 2) психологического; 3) процессуально-тактического; 4) материального и организационно-технического характера".

На наш взгляд, следует согласиться с точкой зрения В.К. Гавло, полагающего, что такая позиция является чрезмерно широкой, "... ею охватываются не равнозначные по своей сущности компоненты, которые лежат за пределами "узла" следственной ситуации. То есть, той ее содержательной части, первоосновы, которая несет главную доказательственную и иную информацию, представляет совокупность фактических признаков деяния в их истинном правовом значении о происшедшем и расследуемом событии преступления, лице, его совершившем, и других обстоятельствах предмета доказывания. Лишь система фактических и иных данных действительно "диктует" следователю алгоритм выполнения задачи, показывая ход и отражая состояние расследования, независимо от того, болен следователь или утомлен, есть ли у него в производстве дела или нет, квалифицированный ли эксперт работает с ним или не очень и т.д. Эти факторы (условия), безусловно, имеют место в реальной действительности, могут оказать влияние на расследование (затормозить, ускорить), создать затруднительное положение, но они - не главные и лежат за пределами внешнего и внутреннего воздействия ситуации расследования как криминалистической категории".1

Более того, они являются объектом исследования других наук, например, НОТ2.

Теория и практика подтверждают необходимость учитывать в структуре следственной ситуации в качестве ее основных элементов:

1) следственные и оперативно-розыскные данные о способе, механизме, личности субъекта преступления, объекте и предмете преступного посягательства, личности потерпевшего, обстановке, мотиве, цели и других обстоятельствах расследуемого события преступления;

2) следственные и оперативно-розыскные данные в целом о расследуемом событии;

3) наличие доказательств о расследуемом событии и его отдельных обстоятельствах;

4) данные о возможной инсценировке расследуемого события;

5) сведения о противодействии следствию со стороны заинтересованных лиц;

6) сведения о возможных источниках получения фактических и иных данных;

7) данные об обстановке, в которой выявлено, возбуждено уголовное дело, начато расследование и проводятся первоначальные следственные и иные действия;

8) данные об обстановке, в которой ведется расследование после производства первоначальных следственных и иных действий;

9) данные, затрудняющие расследование, как следствие своеобразия обстановки и условий по сохранению отдельных доказательств1.

Предложенная В.К. Гавло структура элементов предметно раскрывает содержательную сторону следственной ситуации вообще и способствует определению так называемой проблемно-поисковой следственной ситуации, как ее классификационной ветви, в частности.

Впервые проблемная ситуация как разновидность следственной ситуации была выделена в классификации Л.Я. Драпкина. Он предложил дифференцировать следственные ситуации на пять классификационных подгрупп: проблемные; конфликтные; тактического риска; организационно-неупорядоченные; смешанные. В основе проблемных ситуаций, по мнению Л.Я. Драпкина, лежит, так называемая, семантическая (логико-познавательная) неопределенность, а сама проблемная ситуация - это своеобразное противоречие между знанием и незнанием, специфическое соотношение известного и неизвестного по делу, при котором искомое не дано и непосредственно в исходных данных не содержится, но находится в неоднозначной, вероятностной связи с уже установленными фактами, в какой-то мере ограничивающими и направляющими поиск решения1.

По поводу выделения в данной классификационной системе проблемных ситуаций в литературе было высказано мнение о некорректности именования их "проблемными". Авторы аргументируют свою позицию тем, что в расследовании нет и не может быть непроблемных следственных ситуаций: любая ситуация, с которой сталкивается следователь вплоть до окончания расследования, может быть рассмотрена как проблемная2. В связи с этим предлагается назвать подобные ситуации "ситуациями познавательного типа"3.