Многоточие - Оливия Карент

Так и не повернувшись, она тихо отозвалась:

— Я хочу, чтобы вы ушли.

— Но…

— Я ничего не хочу и не буду объяснять, — прервала она Эдуарда. — Откровенно признаю одно. Мне тоже жаль, что все так сложилось. Представьте, я даже не чувствую себя оскорбленной. Хотя ваше предложение… Да что говорить!.. — она резко повернулась в его сторону и решительно объявила: — Наше знакомство аннулируется. Не было его. НЕ БЫЛО!!! Прощайте.

Она снова отвернулась к окну.

— Ну что ж!.. Нет так нет. Я уезжаю. А вам желаю приятного отдыха, Валентина!

Эдуард немного постоял, потом направился к двери, открыл ее и, обернувшись у порога, произнес:

— Я, — подчеркнул он, — факт нашего знакомства аннулированным не признаю. Так и знайте!

Он ушел. Тина какое-то время задумчиво смотрела в окно ничего не видящим взглядом, потом взяла мольберт и сумку и направилась, как и намечала, к морю.

Все. В коротких и, как оказалось, малоприятных взаимоотношениях с Эдуардом поставлена точка. Без особых усилий Тина выбросила всякие мысли о нем из головы…

Отдых подруг продолжился по первоначально задуманной программе. Но в размеренное течение их жизни вмешался Его Величество Случай.

ВАЦЛАВ

1

Выдалась на редкость теплая ночь, и Вера уговорила Тину пойти искупаться. Они спустились к морю, разделись и, весело беседуя, поплыли вдоль побережья. Почувствовав усталость, они выбрались из воды, непринужденно подшучивая друг над другом.

— Простите, уважаемые дамы, но здесь — частный пляж, — услышали они негромкий размеренный мужской голос.

Обе сразу замолчали и одновременно повернулись. У расположенного поодаль дома они заметили мужчину.

— Извините, пожалуйста. Мы этого не знали. А на ограждение не обратили внимания. Извините! — вежливо попросила Тина. — Позвольте, мы немного передохнем?

— Что с вами делать?!! — усмехнулся тот и назидательно продолжил: — Впредь рекомендую быть внимательнее. Частные владения и установленные правила не следует нарушать.

— Спасибо. Мы учтем, — все так же вежливо отозвалась Тина.

А Вера шепотом прокомментировала:

— Вот зануда!

Воцарилось напряженное молчание. Первым нарушил его мужчина.

— Ветер, хоть и небольшой, но есть. Велика вероятность простуды. Поднимайтесь сюда, к дому. Я дам вам полотенца.

— Не беспокойтесь, пожалуйста. Нам не холодно, — возразила Тина.

— «Не холодно»!.. — иронично повторил тот. — Говорю вам, ступайте к дому. Что у женщин за манера такая — всегда противоречить? Вопреки здравому смыслу.

— Хорошо, — сдалась Тина.

— Вот привязался! — буркнула Вера.

Обе послушно направились к дому, где их ждал хозяин с полотенцами в руках. Как показалось, он придирчиво и недовольно осмотрел подруг. Потом указал на шезлонги, стоявшие на открытой террасе, и коротко бросил:

— Садитесь!

Без лишних возражений они закутались в полотенца, устроились в шезлонгах и с интересом принялись рассметривать хозяина.

На вид ему было около 50 лет. Седовласый, крепкий, подтянутый, чуть выше среднего роста, он поражал строгостью черт и властным выражением лица.

— Не одобряю я ночных купаний! — заявил он, откупоривая бутылку. Затем плеснул немного в стоящие на столике бокалы и поочередно протянул их гостьям. — Выпейте! — повелительно произнес хозяин и без перехода объявил: — Меня зовут Вацлав.

— Вера! Валентина! — слегка ошеломленно представились они.

Неожиданно Вацлав широко и открыто улыбнулся и с иронией сказал:

— Ну что ж! Будем знакомы! Русалки!..

Ответом ему был дружный смех подруг…

2

Вацлав был четвертым ребенком в семье. Появлению долгожданного мальчика обрадовались и отец, и мать, и три старших сестры. Казалось, всесторонняя опека должны были его избаловать. Но этого не случилось во многом благодаря тому, что Вацлав пошел характером в отца. Как и он, Вацлав был сдержанным, вдумчивым, серьезным, порой угрюмым и малообщительным. Эти черты с возрастом дополнились решительным нравом, твердостью и последовательностью в исполнении принятых решений. Наверное, поэтому неслучайной оказалась избранная Вацлавом профессия военного. Он уверенно начал продвигаться по служебной лестнице. Ему прочили блестящее будущее. Многие завидовали счастливому избраннику Судьбы. Но Жизнь внесла свои коррективы.

На этот ежегодный офицерский бал Вацлав отправился потому, что так было положено. Это входило в круг обязанностей, соблюдать которые следовало неукоснительно. Хотя сам Вацлав шумных застолий, веселых вечеринок, бесшабашных компаний не любил, считая подобные занятия напрасной потерей времени и сил. В то же время он прекрасно понимал, что постоянно быть «застегнутым наглухо» — неправильно. Поэтому от коллектива не отрывался, появляясь и на товарищеских мужских попойках, и на вечеринках. Если бы Вацлав только узнал, то очень удивился бы, что его считают замечательным парнем, вполне компанейским, хотя и молчаливым. Среди сослуживцев быстро расходились и на все лады повторялись редкие, но меткие комментарии и реплики Вацлава, которыми он славился. Его умение остроумно резюмировать какой-либо горячий спор принесло ему неувядаемую славу дипломата и миротворца в порой нешуточных конфликтах между сослуживцами.

На этом балу все было, как всегда. Пока не появилась Она. Высокая, стройная, ярко и броско одетая красивая темноволосая девушка. Все в ней было необычно: и стильная короткая стрижка, и экстравагантный наряд, и немного вызывающее, эпатирующее окружающих поведение.

Но Вацлаву, наблюдавшему за ней весь вечер, почему-то понравились и ее независимость, и гордость, даже надменность, и некоторое высокомерие. Весь вечер, впервые в жизни, он сожалел о том, что в свое время не научился танцевать, посчитав это ненужным и бесполезным делом, а отдал предпочтение только спорту. Что такое какие-то танцы?!! Греко-римская борьба — это серьезно, это для настоящего мужчины. Только теперь Вацлав с горечью признал, как ошибался! Она так замечательно танцует! И ухажеры вокруг вьются роем.

Просчитав в голове множество возможных вариантов, Вацлав решительно направился к девушке. Он, как и предполагал, остановился напротив нее точно с первыми звуками музыки и, слегка поклонившись, молча протянул руку.

Она удивленно вскинула брови, чуть наклонив голову и слегка прищурившись, пристально посмотрела в его лицо и положила свою руку на его раскрытую ладонь.