Рам и Гау - Софья Радзиевская

Рам в ужасе не издал ни звука: горло сдавило страхом, точно его стиснула чья-то рука. Он лишь повернулся спиной к стене, прижался к ней так крепко, словно хотел вдавиться в неё или спрятаться в самую маленькую трещину. Он уже забыл о двух головах наверху, но те неожиданно напомнили о себе, подняли нетерпеливый голодный крик, так не подходивший к их большому росту. Чудовище оскалило пасть, в которую упряталась бы, наверное, вся голова мальчика, и зарычало, отвечая тем двоим наверху. Затем неуклюжим и быстрым скачком оно оказалось на последнем уступе. Рам головой не доставал даже до живота серого существа. Крепко стоя на мохнатых кривых ногах, оно легко скинуло с плеча тушу крупного кабана и подняло её огромными ручищами вверх. Радостное рычанье и визг оглушили Рама. Почти теряя сознание, он увидел, как четыре лапы вцепились в кабана и потащили его в пещеру. Серый великан одобрительно рявкнул и, повернувшись к мальчику, нагнулся, чтобы ближе разглядеть его. Ноги Рама задрожали. Ещё мгновение — и он полетел бы со ступени вниз, но мощная лапа подхватила его и подняла за шею, точно крохотного зайчонка. Рам покорно висел в воздухе, не делая попытки освободиться. Жёлтые глаза великана оказались как раз на уровне его лица. Это было так страшно, что Рам даже попробовал закрыть глаза, но они не послушались. Они видели всё: лицо, покрытое серебристой шерстью, огромный черногубый рот и зубы величиной с кулачок ребёнка.

Вдруг жёлтые глаза блеснули угрожающе, рот искривился в страшной гримасе, и пальцы начали сжимать горло мальчика, медленно и неумолимо.

В глазах его, ещё открытых, потемнело, дыхание стало прерывистым. Но тут пальцы разжались. Опустив полуживого Рама на уступ, великан проворно схватил сетку, висевшую у него на боку. Толстые пальцы без всякого усилия разорвали крепкие волокна и вытащили драгоценное рубило. Великан осторожно потрогал острое лезвие и с радостным рёвом взмахнул рубилом, ещё и ещё раз.

Рам видел всё как во сне. И точно во сне, он почувствовал, что мохнатая рука ухватила его за плечо, подняла и передала рукам, протянутым из пещеры. Затем глаза его закрылись…

Глава 16

Рам, конечно, не мог знать, что это был обморок. Он открыл глаза, чувствуя сильную боль в голове, шее и с ужасом увидел, что лежит в пещере. Пол был неровный, что-то острое кололо ему спину, но он боялся пошевелиться. Около него сидели на корточках двое серебристых — очевидно, те, что выглядывали из пещеры. Им очень нравилось навивать на пальцы тёмные волосы Рама и сильно дёргать, вырывая целые пучки. Рам слабо простонал. Серебристым стало ещё веселее: они вскочили и, кривляясь, неуклюже запрыгали около него, продолжая свою жестокую забаву. Рам, боясь ещё больше рассердить мучителей, не сопротивлялся, хотя и еле сдерживал стоны.

Наконец, досыта навеселившись, они вспомнили о добыче, принесённой великаном. Оттолкнув Рама с дороги, они кинулись к туше, лежавшей посередине пещеры, и принялись рвать мясо руками и зубами, ворча и огрызаясь друг на друга. Это не удивило Рама: так же вели себя и дети его орды. Серебристые были ростом со взрослых людей орды, но Рам быстро понял по их повадкам, что это всё-таки дети великанов. Третий, самый маленький, чуть поменьше Рама, теребил великаншу-мать и пронзительным визгом требовал своей доли в добыче. Мать всовывала ему в рот разжёванные куски мяса. Рам с тоской вспомнил ласковую Маа. Она не раз кормила его так, когда матери орды отталкивали его, голодного, от добычи, оделяя ею лишь собственных детей.

Теперь, когда мучители оставили его в покое, он понемножку приходил в себя и, не двигаясь, исподтишка, наблюдал за серебристыми. Их было немного. Рам не умел считать, но понимал, что их было гораздо меньше, чем людей орды. Детей было вовсе мало — мучители Рама и малыш, которого кормила мать. Все серебристые были заняты едой: одни руками отрывали куски мяса, выдирая ребра, словно слабые прутики, другие ударами камня не столько рубили, сколько разбивали мясо или крошили кости, доставая мозг. Острые глаза Рама заметили, что их камни не похожи на рубила Мука. Это были просто осколки со случайно заострённым краем.

Великан, притащивший Рама в пещеру, не расставался с его великолепным зелёным рубилом. Он резал им мясо, хвастливо показывал другим серебристым, но угрожающе рычал, если кто протягивал к нему руку. Рам не догадывался, что удивительное рубило спасло ему жизнь. Серебристый, увидев его сквозь сетку, забыл о намерении задушить мальчугана. Это не значило, что ему снова не придёт охота свернуть Раму шею. Рам понимал это, старался даже дышать как можно тише, чтобы и этим не привлечь к себе внимания великана.

Но что это? Огромная рука вдруг протянула ему жирное кабанье ребро. Ух, как давно Рам не пробовал такой еды! Однако он не посмел поднять дрожащую руку, и серебристый нетерпеливо швырнул мясо к его ногам. Не успел Рам и пошевелиться, как один из маленьких мучителей кинулся и перехватил брошенный ему кусок. Великан угрожающе взревел, оскалился, показав огромные жёлтые зубы. Его тяжёлая лапа впилась в мохнатый затылок воришки. С пронзительным визгом тот выпустил добычу, и мясо шлёпнулось опять у самых ног Рама, перепуганного чуть не до обморока. Ему уж и есть не хотелось, только бы его оставили в покое. Но жёлтые глаза великана смотрели на него с такой яростью, что он понял: надо слушаться, и робко, подняв подарок, осторожно поднёс ко рту. Сочное мясо точно растаяло, в руках Рама оказалось чистое ребро. Он ещё поворачивал его во все стороны, тщетно отыскивая, не пристала ли где незамеченная крошка, как тут же к его ногам шлёпнулся второй, ещё лучший кусок. Молодые уже не смели на него нападать, грызли свои куски в уголке, с завистью на него поглядывая. Остальные серебристые и вовсе не обращали на него внимания: сидели рядышком у стены, положив головы на подтянутые к подбородку колени. Они дремали, изредка сонно почёсывались, лениво отмахивались от больших синих мух, привлечённых обглоданными костями,

Не спал только самый старший серебристый. Он напряжённо разглядывал рубило, отнятое у Рама, пальцем осторожно трогал лезвие и при этом упорно поглядывал на мальчика. Рам вздрагивал и старался отползти подальше, чтобы сделаться незаметнее. Огромная серая фигура внушала ему ужас. В то же время он смутно чувствовал: в глазах великана злости нет. Они лишь о чем-то спрашивали, снова и снова. Но это было тоже страшно. Наконец, задремал и серебристый. Было тихо. Над разбросанными по пещере кабаньими костями тоже сонно жужжали синие мухи.

Рам с тоской смотрел на вход в пещеру. С сытостью постепенно пришла смелость. Он встал и тихонько шагнул к краю. Но молодые серебристые с визгом кинулись и схватили его за руки. Терять живую игрушку они были не согласны. Рам чуть не запустил острые зубы в руку одного, но вовремя опомнился и, не сопротивляясь, дал утащить себя в глубь пещеры.