SOSнание-1 - Андрей Петрович Черных

– Спасибо, спасибо! Очень благодарен за теплое худи, Евгений! – улыбался ЛЕКАРЬ.

– Да не за что. Только одно но: я – Арсений, а не Евгений, хорошо? Хотя, в целом, называй так, как хочешь…

– Ой, ой, извини, Арсений, Сеня! Я случайно, да. Извини! – забеспокоился гость.

– Вот и славно, но ничего катастрофического, так сказать, не произошло. Итак, перейдем к основной части нашего выпуска – вопросам, – Сеня обратил взгляд на экран телефона. – ЛЕКАРЬ – это новое имя в российской хип-хоп сцене. Скажи мне, ожидал ли ты такого быстрого роста своей популярности, который мы наблюдаем в последние месяцы?

– Эээ… ну, как сказать… Я знал, что делаю доброе дело, а любое добро оплачивается. В истории полно случаев, когда человека рано или поздно оценили по достоинству, да. Взять, к примеру, того же Достоевского – какую жизнь прожил, а? Счастливую – едва ли. Но зато сейчас он классик с мировым именем, которым гордится целая страна. Себя я сравниваю как раз с ним, – в этот момент камера перемещается на лицо ведущего, который, ненадолго оторвав взгляд от экрана телефона, выразил на лице недоумение, смешанное с легкой иронией, – потому что и Федор, и я как бы идем к Богу. Это наша, если угодно назвать, миссия. И я ей безумно предан. Вот, – самодовольно заключил ЛЕКАРЬ.

– Интересная аналогия, не задумывался насчет этого. Но все же, ты ожидал того, что рост популярности будет настолько сильным, потому что одно дело признание спустя век, да; а совсем другое – так хайпануть, как хайпанул ты, – желая получить больше конкретики, продолжал Сеня.

– Ну, видишь ли, Евгений, популярность… А в чем она проявляется? Стало больше слушать меня людей – да, на концерты стало больше ходить – да, приглашать на интервью стали – тоже да, но стало ли меня понимать больше? Мне кажется, популярность – это когда твои идеи помещаются в головах тысяч, а они за ними следуют. Ну как у Иисуса. Или, повторюсь, тот же Достоевский: «Тварь право имеет или дрожащая…», ой, ну как там: «Имеет ли право тварь дрожащей…», нет!

– Тварь я дрожащая или право имею? – тихо проговорил ведущий.

– Да! Да, точно! Тварь я дрожащая или право имею, вот! Это же Идея, с большой буквы Идея! Вот в чем популярность заключается, мне кажется. А стриминги и прочее – это типа уходящее и приходящее. В иных масштабах нужно мерить, Семен! – гордо заключил гость.

– Хорошо, будем считать, что мы поняли друг друга! – улыбаясь гостю, проговорил как бы напевая Сеня. – Так, далее меня интересует вот что: в твоем хите «Я КОСМОПОЛИТ», как мне кажется, вполне ясно высказывается идея того, что все национальное – это атавизм своего рода. Ну то есть по-настоящему цивилизованный человек должен принять за абсолют общемировые ценности и как бы отойти от страны, правительства. Песня про это?

– Знаешь, Жень, ведь все это так условно… Национальные ценности, мировые ценности – это от слова «цена», правильно? В таком случае надо искать того, кто эти цены устанавливает – он и управляет всем на самом деле. Что законы конкретной страны, что нормы международного права – это лишь границы дозволенного для каждого, они могут отличаться, конечно, но суть их – ограничивать нашу деятельность.

– Но мы же прекрасно понимаем, какая цель у национального законодательства, а какая – у международного. Они различны, весьма различны, – перебил ведущий, пытаясь уловить отвлеченный взгляд гостя.

– Ну цель всегда одна, о которой я уже сказал. Намного интереснее понять того, кто границы ставит. Как писал Достоевский: «А судьи кто?»

– Достоевский? По-моему, это не он писал, – не скрывая насмешки сказал Сеня.

– Ну не Достоевский, значит, другой гений. Важна не личность, а дела. Короче, песня на самом дело про то, как важно человеку взлететь вверх над всеми ограничениями, познать истину, если угодно, – спокойно закончил ЛЕКАРЬ.

– Ну пока одни даруют нам права человека и демократические ценности, другие заставляют платить штрафы и гнить в тюрьме! Очевидно ведь, кто прав и кто хочет нам добра, разве нет, Денис? – на этот раз даже не смотря в глаза гостя, сказал Сеня.

– Если сегодня одни засовывают, извини меня, тебе в жопу дубинку, – нельзя было отметить то, что в этот момент лицо гостя окрасила самодовольная улыбка, ведь интернет был полон слухов о том, что делали с Сеней в СИЗО, – а вторые ласково гладят по головке, это не значит, что одни только хорошие, а вторые – абсолютно плохие. У всех свой, Евгений, интерес, но методы его достижения разные.

– А тебя не привлекали ни разу ни за что, да? – напрягся ведущий.

– На данный момент – нет. Да и не за что привлекать. Я не против страны, я за разумность каждого человека. Как сказал Достоевский: «Человек – это звучит гордо!»

– Это Горький сказал. В общем, я про то…

– Да, вероятно, Федору Михайловичу тогда было очень горько. Он ведь, понимаешь, чуткая душа, чувствует все пороки наши, болезненно чувствует!

– Да это не Достоевский сказал, а Максим Горький, Денис! Я про это, – грубо перебил Сеня.

– А, ну перепутал, значит. Извини, Жень!

– Я – Сеня. Пожалуйста, не путай больше!

– Ох, елки-палки…

– В общем, если бы каждого из населения нашей страны приняли и подержали в местах отдаленных, он бы четко научился различать добро и зло. Вот такая у меня позиция, – смотря в камеру, заключил ведущий.

– У тебя, Сень, полярная логика. Это либо хорошее, либо плохое. А наш мир серо-буро-козявчатый, причем каждую секунду оттенки и цвета меняются. В мире нет ничего хорошего и плохого, ведь эти понятия носит субъект в своей голове. А также эти понятия весьма нестабильны, зависят от воспитания, образования, рода деятельности, да и от того же настроения… Вот, допустим, два человека едут в одном автобусе. Первый внезапно захотел срать, да притом так, что еле держит. А второй вышел слишком рано на встречу с любимой девушкой и ему бы еще постоять в пути минут пятнадцать. Очевидно, что для каждого из них ускорение либо замедление скорости езды, красный либо зеленый свет светофора и прочие дорожные явления будут нести противоположные эмоции. Первый хочет побыстрее третий глаз от пепла быта освободить, а второму хочется еще философски наблюдать за жизнью из окна маршрутки. Но водитель один и тому надо следовать расписанию. Считай, что это аллегория на жизнь – как бы сильно срать или меланхолично наблюдать ты не хотел, все решит посторонний для тебя и твоих планов человек. Именно такие чертят границы, о