Девять дней Дюнкерка - Дэвид Дивайн

В понедельник 20 мая адмирал Рамсей созвал в Дувре совещание для выработки конкретных мер, которых требовала быстро меняющаяся обстановка. На повестке дня совещания (настолько изменилось положение за сутки, прошедшие после предыдущего совещания) стоял вопрос: «Экстренная эвакуация крупных континентов войск через Ла-Манш». На этом совещании (которое на следующий день было продолжено в военном министерстве) было решено, в случае если экстренная эвакуация станет необходимой, проводить ее из трех французских портов: Кале, Булони и Дюнкерка. Пропускная способность каждого порта «с учетом умеренного противодействия» противника была определена в 10 тысяч человек в сутки. Был подготовлен перечень имеющихся в наличии судов. Офицерам службы морских перевозок в Харидже, Лондоне, Ньюхейвене, Саутгемптоне, Пуле и Уэймуте были даны указания взять на учет все малые суда грузоподъемностью до 1000 тонн, включая колесные пароходы и прогулочные суда, и сообщить необходимые данные вице-адмиралу Рамсею в Дувр. Операция по эвакуации войск получила кодовое наименование «Динамо».

К концу первого дня работы штаба стали известны предварительные результаты контрудара под Аррасом: немецкие танковые дивизии, наступавшие на Булонь и Кале, были остановлены.

22 мая военное министерство заявило, что до пятницы 24 мая никакого решения об эвакуации не предвидится, что оно не намерено проводить эвакуацию «паническим» образом и рассчитывает, что перевозка будет проходить организованно. Министерство считало, что намеченного количества судов будет достаточно для обеспечения всех потребностей. Однако во второй половине дня 22 мая немецкие танковые силы снова ринулись вперед. К утру 23-го из окон кабинета Рамсея в Дувре можно было видеть разрывы снарядов 2-й танковой дивизии, наступающей на Булонь. В ярком свете дня берег Франции отчетливо просматривался с английского берега, и в Дувре видели, как впервые начал рушиться план эвакуации.

Быстрое продвижение немецких танковых сил потребовало решительных мер. Тыловой эшелон штаба английских экспедиционных сил уже отправил все подразделения, не требующиеся непосредственно для боевых действий, в Вимре, около Булони, и генерал-лейтенант Дуглас Браунригг получил указание от Горта как можно скорее вывести все «лишние рты» из Булони, Кале и Дюнкерка. Это выражение требует некоторого пояснения.

Позади английских экспедиционных сил, располагавшихся в течение первых девяти месяцев войны вдоль франко-бельгийской границы, вырос огромный «хвост» из небоевых элементов, какой обычно тянется за всякой современной армией. Он был гораздо больше, чем требовалось для самих экспедиционных сил, ибо правительство рассматривало их лишь как ядро огромных вооруженных сил, которые будут развернуты после введения воинской повинности. Поэтому в тылу были сосредоточены административные и хозяйственные учреждения, склады, учебные и опытные части, предназначенные для приема пополнений из Англии, после того как широкая программа боевой подготовки, вступившая в действие в начале войны, начнет наконец приносить плоды. Многие из этих частей были укомплектованы нестроевыми, очень много было необученных и невооруженных людей. Те части, которые находились ближе к фронту, были привлечены для формирования сводных отрядов на линии каналов, а остальные только поглощали все уменьшающиеся запасы продовольствия и служили мишенью для немцев. Это и были «лишние рты», и при планировании операции «Динамо» надо было считаться с фактом их существования и обеспечить суда для их перевозки.

Рассматривая проблемы, стоявшие перед командованием при окончательном планировании операции «Динамо», следует иметь представление о событиях, происшедших за последнюю неделю. В самом конце предыдущей недели подвергся атаке с воздуха «Вестминстер» – старый английский эскадренный миноносец, переоборудованный для эскортных целей. 19 мая дуврский спасательный буксир «Леди Брэсси» получил приказ следовать в Дюнкерк и отбуксировать пострадавший корабль в один из английских портов. Капитан буксира Блэкмор в тот же вечер доложил, что на рейде у Кале стоит на якоре плавучий маяк Уэст-Хиндер. Это весьма знаменательно: маяки уже были в движении. В ту ночь с буксира «Леди Брэсси», стоявшего на якоре у Гравлина, было видно, как самолеты противника наносили удары по Дюнкерку и Кале, в результате чего возникли большие пожары. В тот же день в другом пункте побережья, между Ньюпортом и Остенде, английский корабль «Уитли», находившийся в оперативном подчинении французов, был серьезно поврежден бомбами и был вынужден выброситься на берег.

В понедельник 20 мая на рассвете буксир «Леди Брэсси» направился в Дюнкерк и подвергся удару с воздуха недалеко от порта. Около 9.00 он вошел в порт и взял «Вестминстер» на буксир. В трех милях к северо-западу от Кале команда буксира увидела, как лондонский пароход «Мейвис» подвергся удару с воздуха и был покинут командой. «Мейвис» был одним из первых малых судов, использовавшихся для снабжения английских экспедиционных сил через порты Ла-Манша.

Между тем из-за минирования с воздуха устья Сены серьезно задержалось снабжение французских войск.

Первоначально рассчитывали отправить первое судно 20 мая, но конвой вышел только 24-го. Всего было реквизировано 37 грузовых судов и отправлено 11 конвоев. Они понесли тяжелые потери. Только 13 судов в конце концов прибыли в Дюнкерк, причем 5 из них были уничтожены в порту бомбами. Поэтому было решено отказаться от попыток прямого использования грузовых судов, поставить их на якорь в Даунсе, близ Дувра, и перегрузить запасы на мелкие суда для отправки в Дюнкерк.

Тем временем в самом Дюнкерке предпринимались вспомогательные меры. 20 мая, после серьезных потерь, нанесенных немецкой авиацией, адмирал Абриаль решил вывести из порта все крупные французские суда. Первая группа судов вышла из порта беспрепятственно. Со следующим приливом предполагалось вывести двадцатитысячетонный танкер «Салом», танкер «Нижер», грузовое судно «Павон» и ряд других судов. Суда начали двигаться в полночь и почти сразу же подверглись мощному удару с воздуха. Попытку отбуксировать «Салом» пришлось оставить. «Нижер» был атакован, когда отходил от пирса, а при следующем налете на нем возник пожар. В конце концов он затонул около Гравлина. «Павон», сильно поврежденный, выбросился на берег между Гравлином и Кале. Эсминец «Л’Адруа», имевший задачу прикрывать суда, получил прямое попадание и в безнадежном состоянии выбросился на мель около Мало-ле-Бена.

Через два дня эсминец «Джегуар», приближаясь к Дюнкеркскому рейду, был торпедирован, по-видимому, подводной лодкой и затонул недалеко от порта.

Затем вследствие повреждения шлюзовых ворот ряд бассейнов подвергся действию приливов, и адмирал Абриаль приказал эвакуировать и малые суда.

Таким образом, снабжение английских экспедиционных сил в соответствии с новым планом протекало в чрезвычайно трудных условиях и в обстановке весьма реальной опасности. Обстрел моторного бота «Соуделити» орудиями, установленными вблизи Кале, знаменовал появление нового фактора, которому суждено было оказать серьезное влияние на перевозки в целом. Немцы установили батареи – сначала легких полевых орудий, а после прибытия необходимого оборудования – тяжелых орудий на высотах около Кале, откуда они контролировали ближайшие подходы к Дюнкеркскому рейду.

Хотя снабжение имело первостепенное значение, но проблема эвакуации раненых в этот период была, пожалуй, не менее важной и трудной. Заранее разработанная система эвакуации с изменением обстановки была нарушена. Импровизированные госпитали, созданные на северном участке взамен отрезанных 20 мая от армии, подвергались все большей опасности: надо было теперь эвакуировать не только раненых, но и личный состав этих госпиталей.

Масштаб воздушных налетов противника быстро увеличивался. Около Кале, где все еще мужественно держалась 30-я бригада, в результате налета авиации английский флот потерял эсминец «Уэссекс», обстреливавший позиции противника. Во время того же налета прямым попаданием была разрушена носовая часть польского эсминца «Бужа». За двое суток четыре эсминца было уничтожено и шесть выведено из строя. Все эти потери в совокупности оказали огромное влияние на возможность эвакуации, но планировать операцию «Динамо» продолжали с неослабевающим рвением.

Однако сверх всего возникло новое осложнение. Пытаясь как-то выправить отчаянное положение, сложившееся на всем фландрском фронте, военное министерство по просьбе Горта приняло решение бросить в бой 1-ю канадскую дивизию. Поскольку главной целью этого решения было усиление измотанных частей английских экспедиционных сил, дивизию можно было перебросить только через порты, где уже шла напряженная деятельность. 24 мая передовые части дивизии погрузились на суда. В последний момент, когда часть солдат уже была посажена на суда, решение об отправке дивизии было отменено. Было признано, что восстановить положение, бросив в бой свежую дивизию, не удастся и что эвакуация теперь неизбежна, а в этих условиях лишние 15 тысяч человек лишь усилили бы замешательство и внесли беспорядок на маршрутах движения отходящей армии. Части, уже погрузившиеся на суда, вернулись на берег.