В память о Саре - Муни Крис

ГЛАВА 9

Последний раз Майк был в Роули примерно полтора года назад, на похоронах матери Джесс. После завершения церемонии прощания Джесс поблагодарила его и пригласила в дом. Он согласился, отчасти из уважения к Джоди Армстронг, но больше из-за Сары. Примерно в это время его воспоминания начали тускнеть. Может, если он своими глазами увидит дом, где Сара провела столько уик-эндов и каникул, то это стимулирует ту часть его сознания, которая отвечала за сохранение ее образа.

Шел легкий снежок, когда Майк въехал на подъездную дорожку Джесс. Он заглушил мотор, взял лежавшие на пассажирском сиденье цветы, вылез из кабины и рысцой побежал по дорожке. Поднявшись на крыльцо, он уже собрался открыть наружную дверь и войти внутрь, как вдруг вспомнил о своем новом статусе в ее жизни. Он закрыл дверь и нажал кнопку звонка. Мгновением позже передняя дверь резко распахнулась.

Сначала — длилось это, правда, долю секунды — он даже не узнал ее. Джесс сделала себе мелирование, коротко подстриглась, и сейчас ее пушистые волосы торчали в разные стороны, словно она спала и только что проснулась. Хотя выглядела она совсем по-домашнему — на ней были серые армейские брюки и белая рубашка, — у него вдруг появилось отчетливое ощущение, что она ждала кого-то другого. Улыбка на ее лице сменилась гримасой удивления, может, даже легкого шока, когда она увидела его на пороге с букетом цветов в руках.

— Мне позвонил отец Джек, — сказал он.

Джесс опустила взгляд, открывая наружную дверь.

— Я пытался дозвониться тебе на мобильный, а потом и сюда.

— Я отключила телефон и вышла прогуляться, — сказала она, — и вернулась всего несколько минут назад. Заходи.

В прихожей было тепло и непривычно тихо — не работали ни радио, ни телевизор. И явственно пахло соусом дня спагетти. Майк вспомнил, какое удовольствие она получала, готовя это блюдо, — еще бы, ирландка самостоятельно готовит домашний соус из подручных ингредиентов. На выложенном белой плиткой полу, у лестницы, стоял и два черных чемодана, которые он подарил ей на Рождество сто лет назад.

Джесс закрыла дверь. Майк протянул ей цветы.

— Каллы… — сказала она. Это были ее любимые цветы. — Они очень красивые.

— Я просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке.

Зазвонил телефон.

— Извини, я сейчас, — сказала она, и Майк смотрел, как она вошла в кухню, положила цветы на стол и сняла радиотелефон с базы на стене.

Исповедь. Вот единственная причина, по которой Джоуна отважился бы зайти к отцу Джеку. Несмотря на свой статус лишенного духовного сана лица, Джоу на по-прежнему оставался набожным католиком — Майк слышал, что Джоуна неизменно приходит на воскресную мессу в церковь Святого Стефана, которая начинается в шесть утра.

Приготовления к похоронам можно было уладить по телефону, посему тот факт, что Джоу на пожаловал собственной персоной, мог означать только одно — он хотел получить отпущение грехов. По телефону этого не сделаешь.

Но если Джоуна явился вот так, без приглашения, значит, он прекрасно сознавал, что ему осталось всего несколько дней.

Или часов.

— Разумеется, я понимаю, — прошептала на кухне Джесс. Она взяла бокал с вином и сделала большой глоток. — Со мной все в порядке, честное слово. Не волнуйся на этот счет.

Этот тон Майку был хорошо знаком. Джесс разозлилась, но не хотела, чтобы человек на другом конце линии догадался об этом.

— Встретимся в аэропорту… Да, я тоже. Пока.

Джесс повесила трубку и вышла обратно в прихожую, изо всех сил стараясь скрыть разочарование.

— Надеюсь, ты едешь куда-нибудь в теплые края, — заметил Майк, кивая на чемоданы.

— Пять недель в Париже, а потом — Италия.

— Едешь с кем-нибудь из сестер?

— Нет, — с напряженной улыбкой ответила Джесс. — С другом.

Вот, значит, как. Судя по тону, этот «друг» был ее кавалером или даже чем-то более серьезным.

— Рад за тебя, — совершенно искренне сказал Майк. Джесс, похоже, явно испытывала неловкость, поэтому он сменил тему. — Твоя мать всегда мечтала побывать в Италии.

— Мама мечтала о многих вещах. На прошлой неделе я разбирала вещи в спальне для гостей и нашла конверт под полом. Угадай, что в нем было? Облигации, выпущенные еще в пятидесятые годы. Их там целая стопка. Она уже три раза могла выкупить этот дом со всеми потрохами.

— Твоя мать всегда боялась, что новая Великая депрессия начнется со дня на день.

— Она накопила кучу денег, и для чего? — Джесс глубоко вздохнула и покачала головой. — Я приготовила лазанью. Может, пообедаешь со мной? Сразу говорю, что ты не отвлекаешь меня от дел.

Пo ее тону Майк заключил, что она действительно хочет, чтобы он остался. А вот он отнюдь не горел желанием обедать с бывшей женой и вновь возвращаться к прежней жизни, пусть даже ненадолго. Он начал мысленно подыскивать подходящий предлог, чтобы отказаться, но тут какая-то часть сознания напомнила ему, сколько раз Джесс забирала его мертвецки пьяным из бара МакКарти, убирала его блевотину и осколки стаканов, кружек и тарелок, которые он швырял в стену, потому что был пьян, страшно боялся за Сару и видел, как его брак разваливается на глазах, а он не может ничего с этим поделать. И не стоит забывать о том, что она осталась с ним, когда по всему выходило, что они могут лишиться дома, а все их сбережения пошли на оплату залога и гонорары адвокатам. У Джесс была масса причин отойти в сторону и предоставить его самому себе, но она не сделала этого. Она осталась с ним и, хотя могла претендовать на половину всего, что у них было, при разводе попросила всего лишь о двух вещах: сделать копии фотографий и видеопленок, на которых была снята Сара, и отдать ей вещи ее матери.

— С удовольствием, — сказал он.

Нa плите стояло блюдо с лазаньей, а на кухонном столике красовались два бокала, откупоренная бутылка красного вина и две тарелки. Джесс явно ждала гостей.

Майк снял куртку и повесил ее на спинку стула, а Джесс занялась тарелками. Окно над кухонной раковиной выходило на застекленную веранду, и со своего места Майк видел гигантский игровой комплекс «Джунгли», который подарила им Джоди, когда Саре исполнилось два годика.

— Как работа? — поинтересовалась Джесс.

— Хватает, как всегда. А ты по-прежнему работаешь секретарем в этой аудиторской фирме в Ньюберипорте?

— По-прежнему. Можешь не верить, но платят они больше, чем учительнице в школе. Кстати, политкорректность требует называть мою должность «офис-менеджер». — Она улыбнулась, протягивая ему тарелку, а потом открыла холодильник и достала оттуда запотевшую банку колы.

Джесс уселась за стол, взяла льняную салфетку и расстелила ее на коленях. Взявшись было за вилку, она отложила ее.

— Он открыл мне дверь и придержал ее.

Майк потер затылок и шею.

— Он просто стоял и смотрел на меня… и гадко улыбался. «Вы очень хорошо выглядите, миссис Салливан. Должно быть, жизнь в Роули пошла вам на пользу». А потом он открыл передо мной дверь. Я выскочила оттуда, не чуя под собой ног.

— Почему ты мне не позвонила?

— Чем бы ты мне помог?

— Я мог бы отвезти тебя домой.

— Если бы ты заехал на парковку, то нарушил бы условия своего испытательного срока. Джоуне достаточно было увидеть тебя в окно кабинета отца Джека, и тебя бы моментально упекли в тюрьму. Такое вот у нас замечательное законодательство.

— Мне очень жаль, Джесс. — Майк не совсем понимал, за что извиняется: то ли за ее встречу с Джоуной, то ли вообще за все.

Она небрежно отмахнулась, давая понять, что уже вполне пришла в себя.

— Как, по-твоему, для чего Джоуна приходил туда? — поинтересовался он.

— Тебе лучше спросить об этом отца Джека.

— Я пробовал, но он не захотел отвечать..

Джесс взяла бутылку и налила себе вина. Характерное бульканье напомнило ему о том, как льется виски в стакан с кубиками льда и как, бывало, он не мог дождаться вечера, чтобы попасть домой и ощутить в животе приятное жжение.