В конце вечности - Артем Евгеньевич Белянин

Кем поручено, разрешите осведомиться?! — сменив выражение лица на более благосклонное, но всё же не доверительное, спросил офицер.

— Это вас не касается, — невозмутимо глядя на военного, ответил Остап. — Меня заверили, что этот конь известен здесь каждой собаке. И что лишних вопросов по пути задавать нам станут, ровно как и задерживать. Видимо, ваше начальство плохо знакомо с нравом своих подчинённых, — воспользовавшись обстоятельствами, схитрил Остап.

Командир поджал губы и ещё раз осмотрел их с головы до ног. Поведя головой, офицер ухмыльнулся, но всё же жестом приказал солдатам опустить оружие.

— Прошу простить мою неучтивость, если имел неосторожность вас оскорбить. Бдительность в наше непростое время редко бывает излишней. Сами понимаете! Пожалуй, вы правы! Ваш конь говорит сам за себя. К тому же эта дорога ведёт действительно в лагерь, и сомневаться в ваших словах мне, должно быть, не стоит. Однако попрошу вас войти в положение и сдать мне имеющееся у вас оружие, — смягчив тон, произнёс командир. — Я верну его, как только вернётся начальство. Я прикажу проводить вас до лагеря и обеспечить всем необходимым.

Остап, оглядев присутствующих, неохотно достал охотничий нож и протянул военному.

— Проводите их в лагерь! — зыркнув на солдат, приказал офицер. — Коня в конюшню, гостей определите в отдельный шатёр и накормите!

— Так точно, командир! — вскинув голову, сказал один из солдат и, кивнув Остапу в сторону лагеря, взял под уздцы коня.

Ближе к полуночи Остап и Эльза уже сидели под стражей в одном из шатров, в большом военном лагере за лесом. Трезор лежал у их ног и изредка вскидывал голову, навострив уши. Их накормили и принесли шкуры. Замёрзнуть в эту ночь им точно не грозило. После того как Остап устроился ко сну, Эльза легла рядом, прижавшись к нему как маленький ребёнок.

— Я погашу лампу, — прошептал он.

— Не надо! Пожалуйста! — с тревогой в голосе прошептала девушка и вцепилась ему в руку. — Я боюсь темноты, — опустив глаза, с неловкостью призналась она.

— Хорошо, пусть горит, — тихо сказал он и осторожно опустился обратно. Эльза уткнулась лицом в его рубашку и обняла. Сердце Остапа забилось так, что ему показалось, что Эльза это чувствует. Стало неловко. Остапу хотелось повернуться к ней, втянуть запах её волос, поцеловать их пряди, сжать её в своих руках… Но он сопротивлялся. Ему казалось странным, что ему под силу сопротивляться этому зову. По слухам, все, кто видел её лицо, теряли контроль над собой и лишались разума. Остап же хоть и был одержим девушкой, но волю свою он сохранил при себе.

— Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, — тихо сказала Эльза. — Прости, я не могла иначе, — добавила она и, обняв его ещё крепче, прижалась к нему всем телом.

— Потому что тот варвар убил бы нас? — слегка обернувшись на девушку, спросил он.

— Не поэтому, — покачав головой, сказала она. — Потому что я только с тобой должна быть.

Остап оторопел и, повернувшись к Эльзе, снова взглянул ей в лицо. Оно было открытым. Её губ коснулась лёгкая улыбка.

— Почему со мной? — заглянув ей в глаза, спросил Остап. — Ты ведь меня никогда не знала.

— Знала, — снова с улыбкой сказала она. — Я часто смотрела на тебя сквозь щели в ставнях, ждала, когда вы возвратитесь с охоты, любовалась тобой, — мечтательно вскинув глаза, рассказывала Эльза. — Только имени я твоего не знала.

— То есть у тебя есть ко мне чувства? — робко, с надеждой спросил Остап.

— Ну не будь же таким глупым, — засмеялась она. — Я тебе только что в этом призналась, — ткнув его в нос пальчиком, добавила Эльза. — А больше всего я обожаю твои глаза, — взглянув в них с трепетным восхищением, произнесла девушка и поёжилась.

Остап потянул шкуру, накрывая ей плечи. Однако она приподнялась, так что шкура снова её оголила, и снова взглянула ему прямо в глаза. В тёплом свете масляной лампы её Ангельское лицо приобретало ещё большую колдовскую притягательность. По инерции борясь с нахлынувшей волной притяжения, Остап закрыл глаза, но вдруг почувствовал, как её губы коснулись его губ.

— Не робей, рыцарь. Я уже твоя, — прошептала она, и губы их снова соприкоснулись, захлестнув влюблённых неудержимой и неистовой жаждой друг друга.

Утро разбудило их грохотом повозок и криками раненых. Отборный мат командиров и топот лошадиных копыт доносились со всех сторон. Хромой солдат с впалыми щеками, откинув полог шатра, вошёл внутрь, сжимая в руках две миски с кашей. Поставив их на стол, он украдкой покосился на голое плечо Эльзы, но, уловив на себе тяжёлый взгляд Остапа, стушевался и вышел вон.

Ближе к обеду крики и шум снаружи поутихли и в шатёр заглянул уже знакомый офицер, встретивший их на дороге.

— Пройдёмте со мной! — сказал он тем тоном, в котором не было и тени вчерашней доброжелательности.

Остап уверенно сжал руку Эльзы, давая тем понять, что всё будет хорошо, и поправил повязку на её лице.

— Не бойся ничего, — шепнул он. В нём ещё теплилась надежда, что это военный лагерь того самого короля Демида, под чью защиту, по просьбе Ангела смерти, он и должен был привести Эльзу. Она сжала его руку в ответ, впившись острыми ноготками в его ладонь. Волк подскочил с места и двинулся вслед за хозяином, однако Остап приказал ему остаться. Волк недоумённо поднял уши и, склонив голову набок, заскулил, но остался.

Свет снаружи шатра неприятно ударил по глазам. В лагере было много раненых, стоны непрерывно доносились со всех его сторон.

— Следуйте за мной, — сухо сказал командир и направился к центру лагеря.

Осматриваясь по сторонам, Остап увидел деревянную клетку с толстыми металлическими прутьями. Проходя мимо, охотник заметил, как в глубине клетки что-то метнулось и об решётку ударилась перекошенная морда дикаря людоеда, начавшего неистово вгрызаться в прутья.

Эльза отпрянула и двумя руками схватилась за рукав Остапа. Охотник приобнял её, закрывая от омерзительного чудовища, и они пошли дальше. В центре лагеря стоял широкий шатёр, вокруг которого было особенно много солдат. Каждый был занят своим делом. Кто-то точил оружие, кто-то латал сапоги и чинил доспехи.

У входа в шатёр двое крепких охранников уныло блуждали взглядами по двору, устало опираясь на древки своих засаленных алебард.

— К Валофару! — сухо сказал стражникам офицер и, проводя взглядом входящих в шатёр Остапа и Эльзу, покачал головой, и двинулся к выходу из лагеря.

Оказавшись внутри, Остап взглянул на нервно постукивающего пальцами по столу широкоплечего мужчину лет тридцати, с зачёсанными назад чёрными волосами. Надменный взгляд незнакомца сально заскользил по Эльзе. Затем мужчина откинулся в