Текущая реальность (СИ) - Зеленин Сергей

- Разрешите обратиться, товарищ Верховный главнокомандующий?

С чувством глубокого удовлетворения, думаю:

«Снюхались два капитана, блин!».

- Разрешаю, товарищ капитан…

- Своей властью, я предоставил капитану Славину отпуск на три дня. По семейным обстоятельствам.

Приподнимаю одну бровь:

- «По семейным»?! Ерунда какая-то – у него в графе стоит «холост», лично проверял.

Светлана берёт бедолагу под руку и заявляет:

- Папа! Пётр Алексеевич – это мой, мой… Мы с ним…

Капитан Славин твёрдо, но почему-то заметно покраснев и вытянувшись по стойке смирно:

- Товарищ Сталин! Мы с вашей дочерью друг друга любим.

И поцеловал её. Правда в щёку и сам покраснев при этом – что от него совершенно неожиданно было.

«Ишь ты – уже любят! А раньше типа – просто встречались».

Посмотрев на них насмешливо-иронично, махнул рукой:

- Ишь ты, «любители»! Ладно, проходим внутрь, нас поди там уже заждались…

***

Кроме того, для совмещения так сказать – «приятного с полезным», на день рождения в «Арагви» были приглашены «посвящённые» - Поскрёбышев Александр Николаевич, Виноградов Владимир Никитич… Ну, короче – все. Давненько все вместе не собирались, а это – хороший повод.

Ну а Косынкин Петр Евдокимович – и так постоянно при моей особе, ибо он – Начальник «Службы охраны первых лиц государства», в звании генерал-майор.

Кроме этих приглашены ещё двое: Нарком госбезопасности Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко и Секретарь-Председатель Исполнительного комитета Пленума ЦК ВКП(б) – Щербаков Александр Сергеевич… Ну и ещё один товарищ, про которого чуть позже.

Захожу внутрь заведения, и:

- Здравствуйте, товарищи!

Уже знакомый мне по прошлому разу грузин-администратор, заорал как потерпевший:

- Слава вэликому Сталыну!

Народ соскочил с мест и как всегда «безмолвствуя», на меня уставился.

Пока они не пришли в себя и не стали вслух проявлять

- Извините за причинённые вам беспокойства. Сегодня у моей дочери Светланы день рождения – ей исполнилось пятнадцать лет и мы решили его отпраздновать здесь. Буквально час-два и я оставлю молодёжь веселиться, а сам уеду. Тогда и вы сможете расходиться-разъезжаться.

И кивнув на генерала Косынкина, с тяжёлым вздохом:

- Ничего не поделаешь – безопасность!

Едва успел договорить, как «грянуло»:

- УРА, ТОВАРИЩУ СТАЛИНУ!!!

- УРА!!!

- УРА!!!

- УРА!!!

Хорошо ещё, что «прикреплённые» с кейсами телохранителей встали стеной, иначе меня бы схватили и стали бы бросать вверх. И обязательно бы приложили-припечатали об потолок.

Думаю:

«Нет… Этот народ не победить. Это он должен сделать сам».

***

Наконец уселись за стол – во главе его естественно именинница, не сводящая глаз с сидевшего рядом и на удивление непринуждённо державшегося Славина, которого она почти насильно усадила рядом. Справа мы с разнаряженной Валентиной Васильевной – тоже находящейся в увольнительной по «семейным» обстоятельствам. Слева – сыновья Реципиента с жёнами…

Ну и все остальные.

На столах – блюда грузинской и русской кухни и напитки: минеральная вода «Боржоми» и карталинское вино - самое слабое вино из всех грузинских вин.

Дети же ведь ещё!

Естественно, как отцу виновнице торжества, первое слово было за мной. Встаю и держа в руках наполовину наполненный «детским напитком», толкаю короткую речь:

- Светлана! Все мои чувства в этот день и слова, которые я хочу сказать, выразит Леонид Осипович Утёсов в песне посвящённой тебе. А пока… За счастье, успехи и здоровье именинницы! Ура, товарищи!

- УРРРАААА!!!

Ох и горластый у нас народ…

Пока на сцену выходил этот «джаз-идол» эпохи и его музыканты, успели «чокнуться» и выпить.

Затем разинув рты, слушали ещё досель неслыханную песню:

« - Вот и все, вот и кончилось теплое лето

Вот и все, расставаться всегда тяжело...

Расставаться с памятью о чуде,

Зная, что его уже не будет,

И ты плачешь — и дождь за окном.

И ты плачешь — а детство прошло.

Не плачь, Светлана, ты стала взрослой

Праздник наступил, и тебе уже пятнадцать лет...

Прощай, Светлана, погасли звезды,

И глядит в окно взрослой жизни первый твой рассвет

В первый раз ты гостей не встречаешь у двери,

В первый раз равнодушна к улыбкам друзей

И среди подарков нет игрушек,

И тебе никто уже не нужен

Это праздник закрытых дверей,

Это праздник вчерашних детей...

Не плачь, Светлана, ты стала взрослой

Праздник наступил, и тебе уже пятнадцать лет...

Прощай, Светлана, погасли звезды,

И глядит в окно взрослой жизни первый твой рассвет

Вот и все, кружит ветер упавшие листья...

Вот и все, но иначе и быть не могло,

Лето не всегда бывает теплым,

Оставляет холод след на стеклах,

И ты плачешь, а детство прошло,

И ты плачешь, а детство прошло...

Не плачь, Светлана, ты стала взрослой

Праздник наступил, и тебе уже пятнадцать лет...

Прощай, Светлана , погасли звезды,

И глядит в окно взрослой жизни первый твой рассвет…»12.

***

Я б конечно, мог просто попросить Леонида Осиповича исполнить на именинах дочери Реципиента «что-нибудь для души». Но я решил сделать его родоначальником нового направления в музыке, заодно выбив идеологическое оружие из рук будущего геополитического соперника:

- «Джаз» - музыка негроамериканцев, борющихся за свои права. А «рок» - музыка белых рабочих окраин. Вот послушайте, Леонид Осипович, песню американских шахтёров:

« - Они говорят, человек – просто грязь,

Простой человек – это быдло и мразь,

Ноль интеллекта и мозг пустой,

Но с сильными руками, широкой спиной.

Шестнадцать тонн угля даёшь на гора,

На день постарел и в кармане дыра.

Апостол Петр меня в рай зовет,

А я душу свою заложил вперед.

Я родился без Солнца и в строй,

Лопату в руки и сразу в забой.

Шестнадцать тонн угля, кирка и лом,

Десятник в лаве крестил меня кайлом!

Шестнадцать тонн, и что взамен?

Прожитый день, и долговой плен.

Не зови, святой Пётр меня в рай, всё равно не приду —

Душу заложил, чтобы выжить в аду.

Сойди с дороги, если я сказал

Кто не успел – навсегда опоздал.

Мои кулаки – как стальное литьё:

Не с правой, так с левой получишь своё.

Шестнадцать тонн и, в чём же итог?

Ещё на день старше, ещё больше долг.

И как время придёт – не ждут даже черти в аду…

Ведь в забое я всю жизнь на коленях стою».