Чужое лицо - Дэвид Моррелл

Первый близнец наклонился вперед, не выпуская из руки пистолета.

- Говори дальше.

- Каждый из персонажей, в облике которых я предстаю, отличается определенным стилем одежды, пристрастием к определенной пище, только ему присущей манерой поведения. Один может сутулиться. Другой может держаться чрезвычайно прямо, словно был в прошлом на военной службе. У третьего может быть легкое заикание. Четвертый может зачесывать волосы строго назад. Или носить очки. Или не расставаться с бейсбольной кепкой. У каждого есть своя характерная черточка, которая запоминается. При такой системе, если полиция начнет расспрашивать о человеке, которого зовут так-то и который обладает такими-то привычками, то найти этого человека будет весьма затруднительно, потому что его привычки такие же фальшивые, как и фамилия. Когда в ресторане тот пьяный американец принял меня за кого-то другого, я сказал, что его ошибка - это один из вариантов старой пословицы, в которой говорится, что американцу все иностранцы кажутся на одно лицо. Но ведь эту пословицу можно перевернуть и наоборот. На взгляд мексиканца большинство американцев похожи друг на друга. У нас избыточный вес. Мы неуклюжи. У нас денег куры не клюют, но щедрыми нас не назовешь. Мы слишком громко разговариваем. Мы плохо воспитаны. Так что работающие на меня люди обязательно запомнят любого американца, обладающего какой-нибудь особой приметой, которую несложно описать, и если будут вынуждены дать это описание - типа "он носит очки и всегда ходит в бейсбольной кепке" какому-то противнику, то я просто перехожу на другой набор примет, сливаюсь с другими американцами и становлюсь невидимым.

Бьюкенен наблюдал за близнецами и думал: "Проглотят или нет?"

Первый близнец нахмурился.

- Раз у тебя в ходу столько вымышленных имен, откуда нам знать, что ты на самом деле Эд Поттер?

- А какой смысл мне врать? Я должен был назвать вам свое настоящее имя, иначе вы не смогли бы меня проверить и убедиться, что я не представляю для вас никакой угрозы.

Бьюкенен ждал продолжения разговора, надеясь, что ему удалось преодолеть их сомнения и опасения. Он соблюдал одно из правил работы в условиях глубокой конспирации. Если кто-то дает тебе понять, что ты вот-вот будешь разоблачен, то наилучшей защитой будет сказать правду, вернее, дать один из вариантов правды, такой ее аспект, который, не ставя под угрозу само задание, звучит настолько правдоподобно, что всякий скептицизм вынужден отступить. В данном случае Бьюкенен сделал себе "крышу", как он и объяснил близнецам, но под этой у него была еще одна - личность Эда Поттера. Последнее прикрытие предназначалось для того, чтобы обработать близнецов и вынудить их принять его в дело. Но те вымышленные имена, которыми он пользовался в роли агента по аренде недвижимости в разных курортных городах, равно как и те, под которыми его знали работающие на него люди, были предназначены не для того, чтобы произвести впечатление на близнецов и показать, что он может составить для них ценное приобретение. Скорее, все эти вымышленные личности были для Бьюкенена средством защиты от мексиканского правительства и, что было не менее важно, средством помешать мексиканским властям проследить его нелегальную деятельность до ее истоков - одной из секретных служб армии Соединенных Штатов. Меньше всего начальству Бьюкенена хотелось, чтобы произошел международный скандал. Даже если бы Бьюкенена арестовали как Эдварда Поттера, то и тогда его деятельность нельзя было бы связать с теми, кто им руководил. Потому что у него было еще одно прикрытие. Он стал бы отрицать перед официальными властями, что когда-либо служил в УБН, давая время своим начальникам изъять или стереть все данные об этой мифической личности. Бьюкенен стал бы утверждать, что придумал всю историю с УБН с целью проникновения в систему торговли наркотиками. Он стал бы доказывать - и это подтверждалось бы конкретными данными, - что, являясь независимым журналистом, хотел написать разоблачительный материал о мексиканском наркобизнесе. Если бы власти Мексики вознамерились копнуть поглубже, то не обнаружили бы никакого намека на связь Бьюкенена с американскими спецслужбами.

- Возможно, - сказал первый близнец. - Возможно, мы и поработаем вместе.

- Возможно? - спросил Бьюкенен. - Madre de dios10, что мне еще сделать, чтобы убедить вас?

- Сначала мы проверим все о тебе.

- Разумеется, - охотно согласился Бьюкенен.

- Потом мы проверим, правда ли, что некоторые из наших партнеров нас предали, как ты утверждаешь.

- Нет проблем. - Бьюкенен внутренне торжествовал.

Я повернул все по-своему, думал он. Еще пять минут назад они готовились убить меня, а я пытался решить, не придется ли мне убить их. Но я все сделал как надо. Не потерял головы. Выкрутился. Задание не провалил.

- Ты останешься с нами на время проверки.

- Останусь с вами?

- Это создаст для тебя какие-то проблемы? - спросил первый близнец.

- Да нет, в принципе, - сказал Бьюкенен. - Просто мне показалось, что лишить человека свободы - это не очень хорошее начало для партнерства.

- Разве я что-нибудь говорил о лишения свободы? - Второй близнец улыбнулся. - Ты будешь нашим гостем. Тебе будут созданы все удобства.

Бьюкенен выдавил из себя ответную улыбку.

- Вот это мне подходит. Я не прочь отведать той хорошей жизни, к которой хочу приобщиться.

- Но все-таки есть одно дельце, которое надо уладить.

- Да? И какое же? - Бьюкенен внутренне напрягся. Второй близнец включил фонарик и скользнул ярким лучом мимо правого глаза Бьюкенена.

- Тот пьяный американец в ресторане. Тебе надо будет привести доказательства, которые удовлетворили бы нас, доказательства того, что ты не был в Кувейте и Ираке в то время, когда, по его утверждению, вы были там с ним вместе.

- Господи, неужели вы все еще зациклены на этом пьянчуге? Я не понимаю, как, по-вашему, я?..

12

- Кроуфорд! - Низкий мужской голос прозвучал из темноты со стороны пляжного бара. Голос был хриплым от сигарет и алкоголя.

- Что такое? - быстро спросил первый близнец. Только не это, подумал Бьюкенен. Господи, только не это. Когда я уже почти заделал дыру, оставшуюся от первого раза!

- Кроуфорд! - снова крикнул Большой Боб Бейли. - Это ты мигаешь там фонариком? - Массивная фигура неуклюже вывалилась из сада - тучный человек, который слишком много выпил и с трудом передвигался теперь по песку. - Да, ты, черт тебя дери! Я имею в виду тебя, Кроуфорд! Тебя и этих мексов, с которыми ты разговариваешь под тем дурацким пляжным зонтиком, или как там это, к дьяволу, называется. - Он подошел ближе, спотыкаясь и тяжело дыша. - Отвечай прямо, сукин ты сын! Я хочу знать, зачем ты мне лжешь! Потому что мы оба знаем, что тебя зовут Джим Кроуфорд! Мы оба знаем, что были в плену в Кувейте и Ираке! Почему же ты это отрицаешь? С какой стати делаешь из меня мартышку? Может, ты решил, что я недостаточно хорош, чтобы выпить с тобой и твоими дружками-мексами, или что?

- Мне не нравится, как это пахнет, - сказал первый близнец.

- Что-то тут не так, - добавил второй.

- И даже очень. - Первый близнец перевел глаза с неуклюже приближавшейся тени Большого Боба Бейли на Бьюкенена. - У тебя неприятности. Как у вас, американцев, принято говорить, лучше перебдеть, чем погореть.

- Да бросьте вы, он же просто пьян! - возмутился Бьюкенен.

- Кроуфорд! - заорал Большой Боб Бейли. У меня нет другого выбора, подумал Бьюкенен.

- Застрели его, - приказал первый близнец, обращаясь к телохранителю.

- Я с тобой разговариваю! - Большой Боб Бейли споткнулся. - Кроуфорд! Отвечай, черт возьми!

- Застрели обоих, - сказал телохранителю второй близнец.

Но Бьюкенен был уже в движении: оттолкнувшись от стула, он сделал бросок влево, в сторону первого близнеца я лежащего на столе браунинга, прикрываемого рукой.

За спиной у Бьюкенена выстрелил телохранитель. Его "беретта" с навинченным на ствол глушителем издала приглушенный хлопок. Пуля пролетела мимо затылка Бьюкенена.

Однако стрелявший не совсем промахнулся. Когда Бьюкенен поднялся, чтобы сделать бросок, его правое плечо оказалось там, где только что была голова, и пуля, причиняя жгучую боль, распорола мышцу плеча с одной стороны. Прежде чем телохранитель успел сделать второй выстрел, Бьюкенен врезался в первого близнеца, опрокинул его вместе со стулом и одновременно попытался вырвать у него пистолет. Но тот не выпустил его из руки.

- Стреляй! - приказал телохранителю второй близнец.

- Нельзя! Я могу попасть в твоего брата!

- Кроуфорд, какого черта? Что происходит? - вопил Большой Боб Бейли.

Катаясь по песку в борьбе за пистолет, Бьюкенен старался держать первого близнеца как можно ближе к себе.

- Подойди! - скомандовал телохранителю второй близнец. - Я посвечу фонариком!

В плече Бьюкенена пульсировала боль. Из раны текла кровь, и пальцы скользили по ней, так что Бьюкенену становилось трудно держать близнеца и пользоваться им как щитом. Когда он перекатывался, в рану забился песок. Если бы он стоял, то кровь стекала бы вдоль руки в ладонь, и пальцы стали бы такими скользкими, что ему бы не удалось выкрутить пистолет из руки первого близнеца. Но пока борьба шла на песке, кисть его руки оставалась сухой. Он почувствовал, как телохранитель и второй близнец бросились к нему. Он услышал, как Большой Боб Бейли снова заорал: "Кроуфорд!" И тут внезапно первый близнец выстрелил. В отличие от оружия телохранителя его браунинг был без глушителя, и выстрел прозвучал ошеломляюще громко. Телохранитель и второй близнец с проклятиями отскочили в сторону, стараясь не оказаться на линии огня. Уши Бьюкенена, в которых и так звенело после того, как телохранитель с такой силой стиснул с боков его голову, еще больше заложило от этого выстрела. Правый глаз Бьюкенена еще хранил жесткий отпечаток, оставленный резким лучом фонарика, которым второй близнец прижигал его во время пытки. Больше полагаясь на осязание, чем на зрение, Бьюкенен катался в песке и старался вырвать пистолет у соперника. Его плечо болело и начинало неметь.