В Поисках Спока - Вонда Макинтайр

– Заходим на орбиту обычным способом.

– Есть, капитан.

Эстебан включил переговорное устройство:

– Отсек связи! Передайте Командованию Звездного флота закодированное сообщение.

На секунду Эстебан задумался. Дэвид улыбнулся, решив, что капитан не ограничится обыкновенной формальной фразой, а придумает что-нибудь эпическое, нехарактерное для такого рода сообщений.

Однако ничего нового Эстебан не придумал. – Научно-исследовательское судно Федерации «Гриссом» достигло окрестностей планеты в секторе Мутара, предназначенной для изучения по программе «Генезис». Все процедуры по засекречиванию и обеспечению безопасности работ выполнены. Капитан Дж. Т. Эстебан.

– Кодируем, сэр!

Меры по засекречиванию и безопасности всем на «Гриссоме» казались чрезмерными и даже ужасными. «Генезис» изначально считался сверхсекретным проектом. Но вся команда относилась к предписаниям и правилам с каким-то равнодушием, считая, что от чужого взора невозможно утаить даже первые результаты эксперимента. Дэвид тоже не мог понять, зачем необходимо прятать знания.

Здесь, на «Гриссоме», которому Звездный Флот не давал самостоятельно и шага ступить, молодой ученый укрепился во мнении, что его решили отстранить от работ по проекту. Попытки неизвестных злопыхателей казались ему мелкими, недостойными и смешными: он готов был работать, даже если его свяжут по рукам и ногам.

– Доктор Маркус, – услышал Дэвид голос Эстебана, тихо и незаметно подошедшего сзади, – полюбуйся, ведь это ваша планета.

Удивленный и польщенный в душе, Дэвид, однако, постарался остаться внешне серьезным и спокойным.

– Спасибо, капитан. Пора начинать сканирование.

Кивнув Эстебану, Дэвид подошел к Саавик, которая настраивала сканер общего вида. На экране появилось схематическое изображение планеты с устойчивой атмосферой, корой, мантией, ядром и океанами – полная аналогия с любой другой планетой, родившейся естественным путем.

Дэвида переполняла гордость, ему даже не верилось, что эта планета раньше была глыбой изо льда и песка. Чувство удовлетворения от вида собственного детища наполнило каждую клеточку молодого ученого, прогнав все страхи и сомнения. От удовольствия он рассмеялся.

– Вот они, настоящие чудеса! – Дэвид едва удержался от желания затрясти Саавик за плечи.

– Совсем как отец, – усмехнулась лейтенант. – Люди есть люди… – и она вслух стала читать сообщение на экране:

– «Детальное сканирование… Сектор один: листва достигла полного развития, вегетация продолжается, температура двадцать два целых и два десятых градуса выше нуля по Цельсию…»

– «… Сектор два: пустынная местность, – продолжил Дэвид, – вегетация минимальная, температура тридцать девять целых и четыре десятых градуса выше нуля…»

Во время работ по программе «Генезис» часто дискутировался вопрос; сохранять или нет на планете пустыню. Вене заявлял, что ему неинтересно «заниматься глупостями». Дэл, как обычно, соглашался с Венсом. Зинаида, как часто делали дельтяне, обратилась к вулканской философии, не раз цитируя известное выражение «беспредельное разнообразие в бесконечных формах, бесконечные комбинации в бесчисленных элементах». Дэвида постоянно удивляло, почему все известные в Федерации медиумы и экстрасенсы любят цитировать вулканские изречения. Участники считали, что планета должна иметь все климатические зоны, по образу и подобию Земли. Однако Дэвид возражал против этого.

– «… Сектор три, – произнесла Саавик, – субтропики…»

По всей видимости, в этом месте одна климатическая зона должна плавно перейти в другую.

– «… Температура…» – лейтенант неожиданно замолчала.

– Что случилось? – тревожно спросил Дэвид. Саавик перепроверила данные и недоуменно произнесла:

– В этом районе температура резко понижается. «Вот оно, бесконечное разнообразие!» – удивленно подумал Дэвид и воскликнул:

– Это снег! В этом секторе снег! Фантастика! – Сенсоры пока не могли компьютерам помочь создать точные климатические и топографические карты местности, но Дэвид представил, как где-то внизу, над субтропическими лесами, переходящими в жаркие пустыни, возвышаются высокие горы, покрытые ледяными шапками.

– Восхитительно, – согласилась Саавик.

– Все ландшафты, известные на Земле, можно увидеть за несколько суток пешего пути! Разве это не чудо?! – не мог успокоиться Дэвид.

Он вспомнил, что участники экспедиции негласно соревновались в количестве созданных жизненных форм и ландшафтов на небольшом участке поверхности планеты. Тогда никому не приходило в голову изобрести заснеженные поля среди экваториальной жары, но, видимо, полученный рельеф сделал свое дело, и разнообразие ландшафтов превзошло даже фантазии самих создателей.

В то время климатические особенности на планете выражались еще не так явно, хотя компьютеры предсказывали подобные чудеса. Кэрол же не верила в такой феномен и заявила, что выходит из игры и не станет вносить в прибор «шаловливые» схемы коллег-фантазеров.

– Ты должен гордиться тем, что вы с матерью сделали, – сказала Саавик.

Молодой ученый взглянул на мониторы и, внезапно почувствовав себя неуютно, заметил:

– Пока рановато праздновать.

Неожиданно раздался беспрерывный монотонный писк одного из мониторов. Дэвид замер и тревожно взглянул на Саавик.

– Тот же сектор, – бесстрастно сообщила она. – Обнаружена какая-то металлическая масса.

– Подземная, да? – обрадованно спросил Дэвид. – Наверное, какие-нибудь залежи руды.

– Нет, – покачала головой Саавик. – Тело находится на поверхности. Это искусственно созданный объект.

Искусственно созданный? Дэвид поморщился. «Видимо, обломки корабля Хана, – решил он. – Нет, это невозможно». Дэвид знал, что любой предмет, попавший под излучение «Генезиса», распадается до субэлементарной плазмы. Внезапно его осенила одна мысль.

– Кажется, я догадываюсь…

Дэвид взглянул на Саавик и поймал ее понимающий взгляд. Лейтенант включила мелкомасштабные сканеры.

К молодым людям подошел Эстебан.

– Найдено тело примерно двухметровой длины, – доложила лейтенант, – цилиндрической формы…

– Я так и думал, – бросил Дэвид. Саавик опустила глаза, не в силах скрыть своей печали. Дэвид понимал ее состояние: нелегко похоронить друга, а потом обнаружить гроб с его телом.

– Не Спок ли там? – предположил Эстебан. Дэвид заметил, что капитана ничуть не удивила скорбная находка: целостности и сохранности контейнера с телом вулканца можно было найти объяснение.

– Должно быть, это и есть последнее пристанище Спока, – произнес Маркус. – Очевидно, гроб попал в гравитационные возмущения еще не сформировавшейся планеты, и поэтому он не сгорел в атмосфере, как мы думали, а мягко приземлился на планету.

– Отсеку связи! Кодированное послание! – скомандовал Эстебан и начал диктовать:

– Обнаружен неразрушенный контейнер с телом полковника Спока, который находится в секторе №3 планеты. Ждите последующей информации.

– Есть, сэр! Кодируем! – отозвался дежурный по связи. Саавик, казалось, чуть дышала. Дэвид осторожно коснулся ее руки. Женщина, устремив неподвижный взгляд на один из мониторов, хранила гробовое молчание. Наконец она собралась с силами и продолжила работу.

«Гриссом» входил в неосвещенное полушарие планеты. Писк монитора становился все слабее и вскоре совсем исчез.

Капитан озабоченно ходил по мостику, думая, что делать дальше. Считалось, что гроб с телом Спока был запущен по общепринятой ритуальной траектории. Однако он не сгорел. То, что контейнер все-таки сохранился, рождало множество проблем.

Что же делать? Оставить тело там, где оно лежит, или совершить ритуальное погребение по всем правилам? А может, поднять гроб на борт и запустить его снова? Сам Эстебан послал бы контейнер прямо на звезду.

Формально судьбу тела мистера Спока должен решить его непосредственный начальник, но капитан понимал, что Кирку будет нелегко вновь пройти через все страдания, связанные с потерей достаточно близкого друга. Можно, конечно, дождаться приказа Командования. Но когда он придет, этот приказ, от крючкотворов и бюрократов?

Приняв во внимание все обстоятельства. Эстебан решил действовать на свой страх и риск и повременить, по крайней мере, до тех пор, пока не будет внесена ясность в судьбу самого эксперимента.

Из личного дневника Джеймса Т. Кирка:

«Почти полностью на ходу отремонтировав корабль, мы благополучно приблизились к Солнечной системе. Однако на душе у меня очень неспокойно, и на это есть свои причины.

Трудно смириться со смертью Спока, без него корабль осиротел. Тревожит и эксцентричное поведение старшего медика, Леонарда Маккоя.

Большинство кадетов получили назначения в другие места, а лейтенант Саавик и мой сын Дэвид остались в секторе Мутара для продолжения работ по проекту «Генезис». «Энтерпрайз» сейчас напоминает старый дом, из которого внезапно ушли все дети.