Эскадроны смерти: бандиты, наёмники - Коллектив авторов

ЦРУ занимаются перетасовкой кадров в высших армейских эшелонах Сальвадора, толкают различные группировки на союзы между собой, противопоставляют одних другим. Общая направленность всегда остается одна – укрепление в армии реакционных элементов.

Если же гражданские деятели из буржуазных партий чересчур увлекаются имитацией демократической политической борьбы, особенно при подготовке и проведении избирательных спектаклей, то им каждый раз дают понять в весьма бесцеремонной форме, что реальная сила в стране одна – армия, чтобы они не строили каких-либо иллюзий относительно самостоятельности своих ролей.

Эскадроны головорезов

Эмблема смерти – череп, скрещенные кости на листке бумаги и две буквы «Э. М.». Это начальные буквы испанских слов «эскадрон смерти», той самой бандитской организации, о которой мы уже упоминали. Такие листки, на которых нарисован этот примитивный запугивающий символ, сальвадорцы находят на улицах городов и в сельских поселках на обезображенных до неузнаваемости пытками трупах.

Как явление, получившее широкое распространение, «эскадроны смерти» появились в Латинской Америке в 60-х годах вследствие наступления реакции и фашизации, захлестнувшей в эти годы большинство стран континента. Впервые об организациях с таким устрашающим названием заговорили в Бразилии. Начало им было положено подразделением, носившим название «Эскуадрау моторизаду». (С португальского языка это переводится как «моторизованный эскадрон».) Эскадрон был одним из подразделений бразильской полиции. Ей было поручено тогдашним губернатором и начальником полиции Рио-де-Жанейро, отличавшимся крайне реакционными взглядами, осуществлять программу «по обеспечению покоя почтенных и состоятельных граждан».

Чем же обеспечивали эти «стражи порядка» такой покой? Тем, что устраивали облавы на бездомных, беспаспортных, безработных и нищих, на молодых парней, подростков, женщин, стариков. Ночью их вывозили из полицейских участков за город и убивали. Трупы находили на пустырях со следами пыток, иногда полусожженные, чтобы не опознали убитых. Их лица уродовали до неузнаваемости. Кончики пальцев травили кислотой для уничтожения рисунка отпечатков их кожи. Часто жертвы топили в водоемах, в пригородных речушках. Главари «Эскуадрау моторизаду» и стали впервые оставлять свои «росписи» после каждого преступления – бумажки с буквами «Э. М.» и переименовали себя в более соответствующее их деятельности название «эскадрон смерти».

К середине 60-х годов подобные «эскадроны» стали формироваться большей частью из бывших полицейских. Под крылышком военных диктатур плодились они и в других странах Латинской Америки, особенно в Аргентине, Чили, Парагвае, Колумбии, в Мексике, Венесуэле, в центрально-американских странах, в первую очередь в Сальвадоре. Этому весьма способствовала как коричневая зараза, привнесенная сюда крысами, убежавшими с потопленного корабля гитлеровского рейха, так и ядовитая атмосфера антикоммунизма, нагнетавшаяся в годы холодной войны к югу от Рио-Гранде Вашингтоном.

Впрочем, сальвадорские «эскадроны», безусловно, следует выделить из всех организаций. Под другими названиями они появились уже шесть десятков лет назад и имеют соответственно куда больший «послужной список». Как истоки нынешней кровавой вакханалии в Сальвадоре, так и появление в этой стране террористических банд, похожих на нынешние «эскадроны смерти», относится еще к 30-м годам.

Их возникновение связывают с жестоким подавлением в Сальвадоре крестьянского восстания в 1932 году, крупнейшего революционного выступления в первой половине XX века в Центральной Америке. Им руководил молодой метис Фарабундо Марти, основатель Коммунистической партии Сальвадора, именем которого назвали свой Фронт сальвадорские повстанцы. Власти, получив денежную помощь от США для оплаты военных поставок и для того, чтобы купить верность офицеров высокими окладами, потопили восставших в море крови. Только убито было в течение нескольких недель до 30 тысяч человек – 2,5 процента населения страны!

Мировая печать редко баловала вниманием находившийся тогда на задворках мировой политики Сальвадор. Однако бойня такого масштаба всколыхнула мировое общественное мнение. О маленькой центральноамериканской республике и о событиях в ней заговорили во всех странах.

Листаю пожелтевшие газетные подшивки тех лет. Не просто восстановить подлинную картину происшедшего. Занимающие господствующее положение на рынке информации империалистические агентства, газеты и журналы стремились, как это они нередко делают и сегодня, извратить суть событий в Сальвадоре. Они внушали, будто за смерть сальвадорских патриотов, погибших в ходе и после восстания, ответственность несет не его олигархическое марионеточное правительство, а Коммунистическая партия Сальвадора. Еще до того, как стал хорошо известен «чемпион лжи» гитлеровский министр пропаганды Геббельс, буржуазные борзописцы дружно твердили, что никаких злодеяний властей в Сальвадоре не было. Просто они приняли «превентивные меры», целью которых было якобы предотвратить «заранее запланированные коммунистами убийства».

Участников восстания, обездоленных батраков и крестьян, требовавших возврата отнятых у них латифундистами общинных земель, подвергали жестоким казням. Принадлежность к коммунистической партии незамедлительно каралась смертью. Такая участь была и у сочувствующих коммунистам. Были перебиты все сальвадорцы, которые в списках на выборах отдали свои голоса за представителей коммунистической партии. Солдатня уничтожала детей, стариков, инвалидов, устраивала групповое насилие над молодыми женщинами, заставляя присутствовать при этом родителей, мужей и других родственников. Один из главарей карателей генерал Пинто требовал, чтобы жертвы предварительно вырывали себе сами могилу перед расстрелом. Повстанцем считали каждого, у кого находили мачете (универсальный инструмент крестьянина для рубки сахарного тростника), кто выглядел индейцем или был одет в небогатую крестьянскую одежду. Убивали даже и собак, которые следовали за хозяином.

В Белом доме, разумеется, не нашлось людей, которые хотя бы единым словом осудили кровавые репрессии в Сальвадоре. Более того, Вашингтон оказал полную поддержку таким мерам, послав в дни восстания к сальвадорским берегам военный корабль с морскими пехотинцами. А тогдашняя американская администрация дала понять правительству Сальвадора, что готова, если потребуется, предоставить ему военную помощь. Одновременно по настоянию поверенного в делах США в Сальвадоре американский «Маньюфэкчуриз Чатем бэнк» распахнул свои сейфы, предоставив заем сальвадорским правителям «для устранения угрозы установления в Сальвадоре коммунистического режима».

Постыдная «честь» подавления восстания крестьян в Сальвадоре принадлежит генералу Максимилиано Эрнандесу Мартинесу. Пожалуй, трудно найти в истории Сальвадора, богатой всякими мерзавцами, более одиозную личность. Именно он стал предтечей нынешних сальвадорских «эскадронов смерти». Не случайно один из самых свирепых из этих эскадронов носит его имя («Антикоммунистическая бригада имени Максимилиано Эрнандеса Мартинеса»).

Образ такого правителя, которому были присущи совершенно очевидные психические аномалии, диктатора, сконцентрировавшего в себе черты многих реальных диктаторов Латинской Америки и представлявшего собой крайнюю степень деградации личности, ярко выписан в широко известном романе «Осень патриарха» колумбийского писателя-публициста Габриэля Гарсиа Маркеса.

В конце 1931 года сальвадорская олигархия увидела в этом эксцентричном, малообразованном, но достаточно хитром и изворотливом генерале «сильного человека». Мстительный, коварный и желчный Мартинес отличался явными признаками умственного расстройства. Диктатор считал себя почти наместником бога на земле, требовал величать себя «учитель», регулярно выступая по радио, поучал своих сограждан, как им надо жить, о чем думать, считал себя в области