Мартин Борман - Джемс Макговерн

Как один из главных вождей фашизма и абсолютный диктатор всей информации в третьем рейхе, Геббельс обладал огромным влиянием. И все же, подобно Герингу, личные недостатки сделали его уязвимым для тех, кто хотел лишить его благосклонности Гитлера.

Циничный ум Геббельса в сочетании с нескрываемым язвительным остроумием делали его непопулярным в партии и вынуждали Гитлера обращаться с ним с недоверием и прохладой, особенно после того, как нацисты укрепили свой контроль над государством. Более серьезными были скандалы, вызванные любовными похождениями Геббельса. Женатый отец шестерых детей, он заводил бесчисленные романы с молодыми актрисами и секретаршами, материальное положение которых зависело от работы в министерстве пропаганды. Один из романов с известной чешской актрисой Лидой Бааровой вынудил жену Геббельса требовать развода. Гитлер, который довольно терпимо относился к личным делам своих ближайших соратников, пока они не компрометировали его режим, лично приказал Геббельсу разорвать отношения с Лидой Бааровой. Такие трещины в броне всесильного главы пропаганды должным образом и вовремя были взяты на заметку терпеливым Мартином Борманом.

Однако третий человек, которому предстояло стать врагом Бормана, Генрих Гиммлер, в 1940 году не был ни таким всесильным, ни таким знаменитым, какими были Геринг и Геббельс. Его отец был учителем в Мюнхене и личным домашним учителем принца Генриха Баварского. Как и Борман, Генрих Гиммлер служил в армии в последние месяцы первой мировой войны, но не участвовал в боевых действиях. Затем он изучал сельское хозяйство в Мюнхенском университете. Окончив учебу в 1922 году, заинтересовался движением нацистов и сыграл небольшую роль в пивном путче 1923 года.

Гиммлер оставался лояльным, мелким нацистом до 1929 года. Когда он занимался небольшой птицеводческой фермой недалеко от Мюнхена, Гитлер назначил его рейхсфюрером СС, вспомогательного отделения СА численностью около 200 человек. После того как штурмовики были уничтожены в «ночь длинных ножей», Гиммлеру было поручено заняться организацией войск СС. В итоге он руководил своей собственной личной армией в полмиллиона человек, вооруженными отрядами СС, а также тайной государственной полицией (гестапо), криминальной полицией, службой безопасности (СД), разведкой и другими организациями СС, концентрационными лагерями и лагерями смертников. В конце концов «дядя Генрих» и «дядя Мартин» должны были вступить в конфликт; только один из них мог бы быть вторым по силе и влиянию человеком в нацистской Германии.

Но в 1940 году Борман мог относиться к Гиммлеру более терпимо, чем к Герингу или Геббельсу. Возможно, он понимал, что рейхсфюрер СС фактически был человеком с довольно ограниченным умом, пользующимся советами астрологов и проводившим большую часть своего времени в попытках организовать СС по романтическому образу рыцарского ордена средних веков.

Для Альберта Шпеера, министра вооружений и военного производства, Гиммлер был «наполовину школьным учителем, наполовину чудаком». Человек, ответственный за воплощение в жизнь расовых идей Гитлера в отношении евреев и славян, мог спросить у одного из адъютантов, страстного охотника на оленей: «Как вы можете находить удовольствие, стреляя из укрытия в бедные создания, пасущиеся на опушке леса… Хорошенько рассудить, так это же просто убийство».

Гиммлер, будучи довольно нерешительным и непрактичным, к тому же не отличался и крепким здоровьем, как Борман. Рейхсфюрер СС нанял Феликса Керстена, финского массажиста, чтобы с помощью массажа избавиться от болезненных постоянных спазмов в желудке. Керстен считал своего хозяина «узкогрудым, с безвольным подбородком, человеком в очках с неблагодарной улыбкой».

Другие члены нацистской иерархии, занимавшие более высокое место, чем Борман, также имели личные недостатки, делавшие их уязвимыми для честолюбивого человека, который мог использовать их в своих целях. Йоахим фон Риббентроп, бывший торговец вином, ставший министром иностранных дел, был охарактеризован своим итальянским коллегой, графом Галеаццо Кьяно как «тщеславный, легкомысленный и болтливый». Кьяно добавляет в своем дневнике: «Дуче говорит, что вам достаточно лишь взглянуть на его голову, чтобы понять, что у него немного мозгов».

Роберт Лей, химик по профессии и руководитель Рабочего фронта, был пьяницей. Альфред Розенберг — скучным, тупым и бесплодным трутнем, и его основная книга, напичканная полуиспеченными идеями о превосходстве нордической расы, была настолько запугана, что Гитлер признавался: он никогда не был способен прочитать ее до конца.

Никто из генералов не оказывал никакого реального влияния на Гитлера. Бывший австрийский капрал не доверял аристократическому прусскому офицерскому корпусу — оплоту консерватизма, и просто использовал профессиональный опыт его членов в своих целях. Лишь два генерала остались с Гитлером от начала до конца войны: фельдмаршал Вильгельм Кейтель, главнокомандующий вооруженными силами, и генерал Альфред Йодль, начальник оперативного штаба верховного командования. Оба были не пруссами. Оба оставались на своих местах, никогда не переходя дорогу Гитлеру.

Тонкогубый, высокий и молчаливый Кейтель был суровым, педангично мыслящим солдатом, главной целью в жизни которого было стать фермером и управлять семейным Имением в Брунсвике. Он верил, что был связан жесткими узами чести служить и подчиняться главе государства. Поэтому он старательно выполнял приказы фюрера, не задумываясь о том, насколько безумными или преступными они были.

Альфред Йодль был более способным и менее угодливым, чем Кейтель, которого за глаза называли «маленьким лакеем» Гитлера. Но хотя он и Кейтель почти ежедневно общались с Гитлером, ни один из них не был способен маневрировать в политических джунглях, которые так буйно разрослись внутри нацистской иерархии. Таким образом, никто из них не представлял серьезного препятствия для любого честолюбца стать правой рукой Гитлера.

Наиболее причудливым членом двора Гитлера продолжал оставаться Рудольф Гесс. Не было большой необходимости активно подрывать положение Гесса, чтобы отправить его на запасной путь. Борман просто продолжал работать в своей обычной манере, завоевывая доверие фюрера, позволяя собственному несуразному поведению Гесса подрывать то влияние, которое он когда-то имел. Вальтер Шелленберг, глава гиммлеровского Отдела иностранной разведки, наблюдал за заместителем фюрера, и позднее написал: «Было удивительным, как Гесс, с полной уверенностью фанатика или сумасшедшего, верил в древние предсказания и фантастические откровения. Он мог цитировать целые отрывки из книг пророков, таких как Нострадамус и других, которых я не могу вспомнить… Временами наблюдались признаки неуверенности в его поведении, которые должны были означать переход к состоянию депрессии. Все это он неоднократно, самым детальным образом, растолковывал своей жене».