Агрессия - Вячеслав Шалыгин

Андрей пошарил рукой и посмотрел. Под ним была трава, но не такая, как на обочинах шоссе - короткая и пыльная, а нормальная, чистая, полевая.

Да и воздух - Лунев глубоко вдохнул - казался кристально чистым, как в хвойном лесу или в горах. Никаких выхлопных газов, никакой пыли или характерных городских запахов.

Старый приподнял голову и обвел взглядом видимое пространство. Оно оказалось довольно обширным. Слева в поле зрения попали какие-то развалины, справа - лес, зато прямо по курсу обзору не мешало ничто. Андрей медленно сел, одновременно анализируя ощущения, и осмотрел раскинувшийся перед ним незнакомый луг. Выглядел он сочно, по-летнему, и для идиллической картинки не хватало только коров. А за лугом, километрах в двух, Лунев разглядел широкую, поблескивающую на солнце реку.

Вывод Лунев сделал однозначный: находится он в совершенно незнакомых краях. Вряд ли далеко от места катастрофы, но уж точно не там, куда его вез генерал Остапенко. Возможно, где-то поблизости от тех проклятых мест, но не в Чернобыльской зоне отчуждения. Слишком тут было красиво и спокойно.

«Ошибочка вышла, - Лунев невесело усмехнулся и бросил взгляд по сторонам. - Я выжил. Только радости от этого мало. Ведь как попал сюда, я не помню, и кто меня сюда притащил, я не в курсе. И зачем притащил - тоже непонятно. И, главное, куда это «сюда»? А если загадок слишком много, ничего хорошего не светит, пусть и красиво вокруг. Это точно, к бабкам не ходи. Да еще, как в том кино, один и без оружия. Вообще жесть получается. Вроде бы выжил, да только надолго ли эта радость?»

Неожиданно откуда-то с юго-запада донеслись продолжительные раскаты грома. Будто бы подтверждая опасения Старого по поводу обманчивого спокойствия окружающей местности, погода резко испортилась. Синее небо стремительно заволокли серые тучи, но у земли движение воздушных масс почти не ощущалось. Мертвый штиль над землей никак не вязался с игрой грозовых фронтов, поэтому перемещение облачности выглядело подобием объемной картинки.

Эта странность не показалась Луневу чем-то необычным, он видел фокусы и покруче, но отмахиваться от занятного факта не стал. Вроде бы, что может натворить грозовой фронт? Вымочить до нитки, жахнуть молнией в дерево, под которым задумаешь спрятаться от дождя, организовать непролазную грязь? Мелочи жизни. И все-таки Старый зафиксировал в подсознании это «приветствие» незнакомой местности. Андрей давно привык замечать и принимать к сведению любые странности, даже, казалось бы, такие далекие и незначительные. Вот и сейчас он почувствовал, что вскоре ему придется принимать какое-то важное решение с учетом изменившихся погодных условий.

Андрей сел, затем поднялся на ноги и помассировал шею. Муторное состояние улетучилось, в глазах просветлело, и шум в ушах прошел. Словно и не было никакого полета с моста. Теперь осталась лишь одна проблема - понять, что происходит и как на это реагировать. Стоя на месте, этого не выяснишь. Надо двигаться. Куда? К ближайшему ориентиру. Допустим, вон к тем строениям на берегу реки.

Андрей пошел сначала неторопливо, затем бодрее, а когда небо окончательно помрачнело, задул настойчивый ветер, и упали первые капли дождя, Старый побежал. Не то, чтобы он боялся вымокнуть до нитки, летом это не страшно, просто видел, что почва впереди голая и когда ее развезет, придется брести по колено в грязи. Так уж лучше пробежаться сейчас по сухим рытвинам и кочкам, чем потом шлепать по скользкой жиже.

Забег наперегонки с дождем был ожидаемо проигран, но утешительный приз Андрей все-таки получил. В тот момент, когда на землю обрушился ливень, Старый выбежал на дорогу, покрытую выщербленным асфальтом. Лунев мог больше не опасаться, что увязнет в грязи.

Дорога шла вдоль реки, но имелся и проезд к строениям на берегу. Асфальтовая ленточка проезда была прикрыта сводом из сосновых крон. Казалось, что дорожку бросили между деревьями, не вырубая просеку и без всякой подготовки почвы, прямо на хвойную подстилку. В длину она была всего-то метров двести, и заканчивалась у распахнутых настежь ворот. В просвете ворот Андрей разглядел три домика унылого вида и непонятного назначения. Вроде бы жилые, но в то же время какие-то не основательные, типа летних корпусов. Лагерь или база отдыха?

Старый по привычке отошел к деревьям и еще раз оценил обстановку. Местечко было заброшенное, это факт, и ему вполне соответствовало состояние дороги, в том числе подъезда к базе. Лес тоже выглядел неухоженным. По нему никто даже не бродил в последнее время, трава и подлесок были целы и невредимы.

Вроде бы никакого подвоха. И все-таки что-то Андрея беспокоило. Он словно что-то видел даже за пеленой дождя и слышал сквозь его шум. И это «что-то» находилось достаточно близко, не на территории базы, а в лесу, прямо напротив, по ту сторону проезда.

Старый наблюдал и прислушивался минут пять. За это время ливень превратился в средней силы дождь, видимость улучшилась, а шум больше не мешал, но Андрей никого и ничего так и не обнаружил. Перестраховался? Вроде бы да, но… ощущение присутствия поблизости какой-то угрозы не отпускало. А верить таким ощущениям Лунев привык безоговорочно.

Интуиция не раз выручала его в трудные минуты.

Дождь окончательно определился с интенсивностью и ритмом. Что называется, монотонно зарядил. Пришла пора определяться и Луневу. Он сдал еще немного в лес и бесшумно двинулся к заброшенной базе отдыха. Невидимый попутчик на той стороне проезда поступил так же.

В какой-то момент попутчик вдруг сделал неловкое движение и выдал себя, но Андрей готов был поклясться, что произошло это неслучайно. Незнакомец на той стороне дорожки поступил так намеренно. И не для того, чтобы обозначить себя, а чтобы подать Луневу сигнал.

Старый замер и поднял голову, словно обращаясь к кронам деревьев с какой-то просьбой. На самом деле, так Андрей лучше улавливал звуки, отраженные от раскидистых сосновых веток. Лунев поймал губами несколько капель дождя, но не проглотил, они так и стекли по губам и подбородку. Сейчас нельзя было отвлекаться даже на глотки. Андрей смежил веки, полностью концентрируясь на звуках.

Капли дождя барабанили по веткам, с шелестом пробивали кроны сосен и редких берез, глухо постукивали о мягкую лесную подстилку на земле и булькали в лужицах. А брызги от капель шуршали, орошая стволы деревьев, все ту же листву и хвою, и земляную прель. Часть небесной влаги, не сразу упавшей на землю, стекала по стволам, а часть зависала тяжелыми каплями на ветвях и дополняла звуковую палитру дождя громкой капелью. Мокнущий под дождем лес звучал гармонично, так, как и полагается.

Нарушалась эта гармония лишь там, где стоял Андрей. Капли дождя разбивались в водяную пыль не в прелой хвое и листве, а на плечах и голове замершего посреди леса человека. Что-то похожее звучало и по ту сторону дорожки, но звуки были искажены, будто бы капли дождя падали под острым углом на гладкую поверхность и стекали по ней мельчайшими ручейками. Примерно так «звучали» люди, одетые в качественные плащи. То есть Андрей все-таки не ошибся и звук, которым выдал себя наблюдатель, не был плодом воображения.