Седьмое небо - Элис Хоффман

Женщины решили позвонить Мэри Маккарти и, когда она появилась, расселись возле нее полукругом. Им не терпелось услышать ее мнение о новой соседке. Дети у Мэри уже выросли, и она виделась с другими матерями не так часто, но любая из них знала, что если у младшенького будет жар, в любую минуту можно позвонить Мэри, хоть посреди ночи, и та всегда посоветует, что делать. Когда у малышей резались зубки и никакие рекомендации докторов не помогали унять плач, она советовала втирать в десны немного рома; никто не умел лучше ее готовить лазанью и мясной рулет с зеленым луком и томатным соусом. Она всегда готова была посидеть с детьми, когда кому-то из соседок нужно было к дантисту или срочно требовалось купить новое платье, а тащить детей в «К. Кляйн» или, если платье предполагалось на выход, в «Абрахам и Страус» не хотелось. Если у какой-нибудь из женщин случалась размолвка с мужем, она всегда могла отсидеться у Мэри на кухне, и та никогда не докучала вопросами, а лишь подливала чай и подкладывала печенье до тех пор, пока обиженная жена не находила в себе достаточно душевных сил, чтобы вернуться домой.

Она прошла через это все, и это вселяло надежду, но мысль о том, что на их улице появилась одинокая разведенная женщина, пугала даже Мэри. Она должна была давным-давно пригласить новенькую на чашку кофе и предложить ей при необходимости присмотреть за детьми. Однако, едва увидев побитый жизнью «фольксваген», из которого вышла эта женщина с двумя своими чадами, Мэри почуяла неладное. Где ее муж? Вот о чем она спросила соседок.

— Думаю, вы правильно догадались, — прошептала она таким тоном, что даже Донна Дерджин, никогда в жизни не видевшая своими глазами разведенную женщину, уяснила положение Норы.

Слово «разведенка» не было произнесено вслух, однако же вошло в их словарь и повисло в воздухе, точно облако над кофейными чашками. Все умолкли, и Мэри принялась угощать леденцами, которые принесла для ребятишек, их матерей, хотя даже конфеты не могли перебить кислый вкус, надолго поселившийся во рту у каждой из них.

Мужчины, как обычно, ничего не заметили. О, они видели «фольксваген» и сошлись во мнениях, что ему не помешало бы отцентровать колеса. Они видели, что никто до сих пор так и не отремонтировал сломанные ставни, и сами первым делом после переезда раздобыли бы ведро цемента и укрепили ступеньки крыльца. Джо Хеннесси, недавно возведенный в ранг детектива, гордился способностью подмечать мелочи, на которые никто другой просто не обратил бы внимания, но когда он в тот день пришел домой с работы и положил пистолет в тумбочку у кровати, то не заметил, что его жена до мяса обгрызла ногти. Сняв спортивный костюм и переодевшись в домашнее, он наполнил пластмассовое ведро мыльной водой и отправился мыть машину: света по вечерам еще хватало, чтобы можно было заняться какими-нибудь делами по хозяйству. Пока он нес ведро к дороге, вода расплескалась и остался мокрый след. Он поставил ношу на землю и потянулся за губкой, и тут у него знакомо закололо в затылке. В памяти воскресли лунная ночь и соседка на темной крыше, и его охватило желание бежать сломя голову куда глаза глядят. Белый «фольксваген», стоящий перед домом Оливейры, поблескивал в последних лучах заходящего солнца.

Хеннесси заслонил глаза ладонью и стал смотреть на дом. Во дворе в манеже сидел малыш, и Джо показалось, что мальчик машет ему ручкой. Или он просто пытался ухватить срезанную травинку? Травинки эти стояли в воздухе столбом, потому что из- за угла дома вышла Нора Силк, толкая перед собой допотопную газонокосилку Оливейры. Она всем телом налегала на агрегат, который пыхтел, как паровоз, и выплевывал клубы черного дыма. По пятам за ней с граблями шел мальчик постарше.

Джо задался вопросом, что же это за мужик, который позволяет своей жене работать во дворе. Одно дело — цветник, женщины вроде как сами любят возиться с цветами, а вот содержать в порядке газон перед домом — это уже совсем другой коленкор. И тем не менее эта женщина вкалывала, как вол, надев кожаные перчатки, чтобы не стереть руки, и ковыляя по заросшей лужайке в своих босоножках на высоких каблуках. Хеннесси смотрел, как Нора сражается с косилкой, безуспешно пытаясь развернуть ее. Косилка запуталась в бурьяне и не двигалась ни туда ни сюда, а мотор хотя и заводился, но каждый раз тут же глох. Джо прожил по соседству с Оливейрой пять лет, но в доме был всего однажды, почти в самом конце, когда у старика разыгрался артрит и Хеннесси заглянул к нему продуть батареи и проверить отопительный котел в подвале. Хотя, как оказалось потом, этого можно было и не делать, поскольку старик умер сразу же после Дня благодарения.

Хеннесси бросил губку в ведро с водой и двинулся через улицу.

— Черт бы тебя побрал, — выругалась женщина прямо при мальчике.

Во всяком случае, так Джо показалось, хотя рев косилки заглушал все прочие звуки. Повсюду вокруг была трава: в складках ее хлопчатобумажной рубахи, в волосах малыша. От терпкого запаха у него запершило в горле и захотелось пить; покалывание в загривке стало почти невыносимым.

— Она засорилась, — сказал, точнее, прокричал Хеннесси, и Нора обернулась к нему, вздрогнув от неожиданности. Она оказалась совсем не так молода, как он думал, зато глазищи у нее были такие черные, что выглядели ненастоящими.

Джо наклонился и выключил косилку.

— Трава забилась внутрь, — пояснил он, почему- то чувствуя себя глупо.

Присев перед косилкой, он вытащил травинки, застрявшие между лезвиями. Мальчик наблюдал за ним, опершись на грабли; его младший брат уцепился за бортик манежа и встал на ножки.

— Ну вот, — сказал Джо. Поднявшись, он отряхнул руки одна о другую, но трава не желала отлипать от влажных ладоней, — Теперь должно заработать.

— Ух ты, — сказала Нора. Сердце у нее колотилось как ненормальное. Она поправила челку и пожалела, что стянула волосы в хвост. При всем желании ей не удавалось отвести глаза от незнакомца: точно все рухнет, если она перестанет на него смотреть, — Спасибо вам огромное, — произнесла она наконец.

— Убедите мужа раскошелиться на новую косилку, — посоветовал Хеннесси.

— На новую косилку, — задумчиво повторила Нора.

— Кто бездельник? — заинтересовался мальчик.

— Что? — переспросил Джо.

— Правда, очень вам благодарна, — повторила Нора, — Здорово, когда есть соседи.

— Угу, — кивнул Хеннесси.

Малыш тянул к матери ручки из манежа и что-то громко лопотал. Норе наконец удалось отвести взгляд от соседа; она взяла Джеймса на руки и посадила к себе на бедро. На другой стороне улицы Стиви вышел из дома и закричал, что, если его отец сейчас же не придет домой ужинать, они опоздают на бейсбол.