Мария Стюарт - Родерик Грэм

Генрих VIII ликовал, и в течение некоторого времени сохранялось неверное представление о том, что убийцы — теперь их именовали «кастильцами»[18] — действовали по его приказу. Не стоит и говорит, что Арран колебался. Это и неудивительно, учитывая, что его сын находился в замке и был захвачен в плен; «кастильцам» было дано время просить о помощи Генриха. Тот только что заключил мир с Францией после захвата Булони и знал, что вмешательство в шотландские дела может поставить под угрозу это соглашение. Но в данном случае Генриха приглашали вторгнуться в Шотландию как освободителя, а Сент-Эндрюс был отличными воротами. Все это было весьма соблазнительно. Однако 28 января 1547 года, так ничего и не решив, он умер, оставив королевство больному сыну, ставшему королем Эдуардом VI, и протектору — графу Хартфорду, недавно получившему титул герцога Сомерсета.

Едва в Шотландии успели переварить новость о перемене власти в Англии, пришли известия из Франции: Франциск I умер и королем стал его сын Генрих II. Генрих II никогда не был в хороших отношениях с отцом. Говорят, что, когда любовница Франциска Анна де Писсле, герцогиня д’Этапм, услышала новость о его смерти, она тут же упала в обморок. Однако у Генриха были прекрасные отношения с партией Гизов, и он поддерживал идею выдать Марию Стюарт замуж за своего сына, теперь ставшего дофином. Французский король подтвердил свои добрые намерения по отношению к Шотландии, послав в Сент-Эндрюс флот под командованием Леона Строцци. Пока Арран медлил, Строцци действовал, подвергнув замок обстрелу из пушек, принудив его к сдаче и взяв «кастильцев» в плен 29 июля 1547 года. Он освободил сына Аррана, предложил выкупить знатных дворян, а остальных «кастильцев», включая Нокса, обрек на медленную смерть, отправив рабами на галеры. Опасный прилив отхлынул от берегов Шотландии, и Мария де Гиз могла поздравить себя с тем, что все это время поддерживала планы французского брака.

27 августа 1547 года в Берик прибыл Сомерсет с новой армией, чтобы закончить то, что он не смог сделать двумя годами раньше: «привести в исполнение добрые планы брака… сделать ее, королеву вашего королевства, королевой обоих королевств». Вслух при этом не проговаривалось, но подразумевалось, что даже если Мария, возможно, и станет королевой Англии, Эдуард уж точно станет королем Шотландии.

Сомерсет выучил урок, поняв, что тактикой выжженной земли ничего не достичь, так что во время нового вторжения он использовал иные методы. Он неуклонно продвигался вдоль восточного побережья, строя там временные укрепления и снабжая армию с моря, так как флот следовал за ним. На протяжении почти двух недель кампания оставалась практически бескровной. 10 сентября 1547 года он достиг деревни Пинки в семи милях от Эдинбурга, находившейся в пределах полета ядра его корабельных пушек. Здесь его ожидал сюрприз.

Шотландцы прекрасно знали о его наступлении и в кои-то веки построились в боевом порядке на холме над рекой Экс. Армия делилась на три полка под командованием Энгуса и Хантли, но находившийся в центре Арран был главнокомандующим. Его неуверенность — в ситуации, когда шотландцы занимали неуязвимую оборонительную позицию, — проявилась в том, что в ночь перед сражением он продиктовал свое завещание и обратился к французам с просьбой защитить его детей. Все, что ему нужно было делать, — это ждать, ведь если бы Сомерсет попытался перейти реку, его армию легко было бы перебить. Вместо этого Арран отдал Энгусу глупый приказ перейти реку и атаковать. Громко протестуя против губительного решения, Энгус выполнил приказ и умудрился захватить плацдарм на восточном берегу реки Экс. Он отбил сильную кавалерийскую атаку Сомерсета, но в конце концов оказался вынужденным отступить в сторону подкреплений из горцев Аргайла. «В тот момент горцы, неспособные сопротивляться своей склонности к грабежу, рассыпались по полю, обчищая убитых. Приняв отступление за бегство и охваченные внезапной паникой, они побежали во все стороны». Теперь бегущих горцев начали обстреливать корабли, стоявшие в Форте. Горцы не понимали, откуда исходит огонь — они не ожидали атаки со стороны кораблей, — и быстро покинули поле сражения.

Англичане усилили контрнаступление, и ряды полка Энгуса дрогнули, солдаты побежали прямо на отряд Хантли, который принял их за наступающих англичан и открыл огонь в упор. Арран поскакал в Эдинбург с такой скоростью, на какую только оказался способен его конь. Было убито около 10 тысяч шотландцев, и от Пинки до Эдинбурга «на расстоянии пять миль дорога была устлана мертвыми телами». Поэтому в памяти шотландцев 10 сентября 1547 года осталось как Черная суббота. Поворачивая к столице, Хантли заметил: «Я ничего не имею против брака, но ухаживание мне не нравится».

Герольд Норрой[19] Эдуарда VI получил приказ сказать шотландскому совету: «Господь явил свою власть, даровав Его милости недавнюю победу. Посоветуйте [вдовствующей] королеве и совету передать юную королеву в руки лорда-протектора, с тем чтобы она была подобающим образом взращена и воспитана вместе с ее мужем как королева Англии, что он клянется своей честью выполнить. В противном случае он использует все средства, чтобы добиться этого силой».

Первым побуждением узнавшей об этом Марии де Гиз было обеспечить безопасность Марии Стюарт, которую теперь легко могли захватить в плен и отправить в Англию. Эта задача была возложена на лорда Эрскина, который вместе с лордом Ливингстоном был одним из опекунов королевы, и королевскую детскую быстро собрали в дорогу. Несомненно, юная Мария сочла внезапную суету отличной игрой, однако все было чрезвычайно серьезно. Семья Эрскина уже пятьдесят лет являлась коммендатором аббатства Инчмахоум — то есть ее члены, оставаясь мирянами, управляли церковными бенефициями и получали от них доход. Аббатство находится в четырнадцати милях к северо-западу от Стирлинга, и Марию перевезли туда, а орудия замка Стирлинг охраняли дорогу. Врагам было бы сложно добраться до аббатства, ведь оно находилось на маленьком острове посреди озера Ментейт, поэтому нуждалось лишь в легких укреплениях. Хотя теперь Мария, разлученная с матерью, и оказалась еще ближе к границам Хайленда, аббатство было идиллическим местом. Его небольшие строения, окруженные деревьями, выходили на луг, простиравшийся до самой воды. Это было первое для Марии изгнание на остров посреди шотландского озера. Ее сопровождали ее личный двор и четыре девочки-компаньонки ее возраста; под одевшимися в осеннюю листву деревьями на берегу озера устраивались игры, так что изгнание было не таким уж страшным. Во второй раз ссылка на остров посреди озера не будет столь приятной.