Игра по чужим правилам - Елена Усачева

– Вы Катю Сергеенко знаете?

– Из какого отряда? – нахмурился цыган, и, не дожидаясь ответа, повернулся к черноволосой: – Лиз, крикни пацанов, пускай настил нормальный сделают. Чего здесь люди падают.

Лиза сверкнула лукавым взглядом черных глаз и скрылась.

Это отстраненное «люди» неприятно задело. Ира потянула к себе велосипед. Колесо не сдвинулось с места. Ну конечно, все так и должно было произойти. Она с силой налегла на руль, чувствуя, как под ладонью хрустит песок. Колесо заскрипело. Грязь попала в цепь и во все эти шестеренки. Щукин ее убьет.

– Погоди! Ты куда? – удивился Саша. – Чего хотела-то?

Уверенность позорным зайцем скрылась за горизонтом. А ведь надо только сказать, что ей нужен другой Саша, который делает игры, который дружит с Сергеенко. До того дружит, что поведал ей свои сердечные дела. Ей надо услышать, что такого не существует. И тогда – все, жизнь продолжается. Но рот не открывался. Хотелось побыстрее убежать отсюда, спрятаться. Нет, нет, она сейчас ничего не сможет выговорить. Лучше смерть.

– Сама справишься? – пытался еще чем-то помочь цыган, который был наверняка не так плох и страшен, как увиделось поначалу.

Но Ира уже не могла это терпеть. Она побежала, изо всех сил толкая велосипед, завернула за угол, заставила себя сесть на мокрое седло и, преодолевая невероятное сопротивление всей грязи, что набилась в ходовую часть машины, поехала вперед. Цепь стонала и визжала, руль вырывался, о колени скреблась мокрая ткань джинсов, а Ира упорно крутила и крутила педали. Только бы уехать отсюда.

Сил хватило до ближайшей лавочки. Ощущение было такое, словно цепь спрыгивает со всех этих звездочек и одиноко мчится вперед. Ира остановилась, чтобы отдышаться. Чувства путались. Она ненавидела Катю за то, что та внятно не объясняет, выдумала она все это или нет. И если выдумала, то зачем? Она ненавидела Щукина, который дал ей велосипед, хотя отлично знал, что ездить в такую погоду – ничего хорошего не будет. А то ишь ты, не спорит он. Мог бы разочек и подать голос. Все-таки мужчина, хоть и в далеком будущем.

Но больше всего она ненавидела Сашу. И неважно, какой он сейчас был – реальный или нет. Она его ненавидела просто за то, что само имя, однажды прозвучав, превратило ее жизнь в мучение.

Ира тяжело опустила локти на руль. Бросить бы велосипед прямо здесь и уйти куда глаза глядят. А глядят они в черную непроглядную ночь. Там ей непременно встретится вампир. Он даже спрашивать ее не станет, сразу накинется и покусает. А через неделю она появится в классе. Холодная, равнодушная и красивая. И вот тогда она Кате отомстит. Жаль, что Ира не вампир. Вампирам все до лампочки. Пришел, увидел, покусал. А ей еще пилить и пилить до щукинского дома. Вот бы Лешка на пять минут ослеп и онемел, чтобы не увидел, что стало с велосипедом. А если и нащупает неполадки, то из-за немоты не сможет ничего сказать. Второй номер программы – пробраться домой так, чтобы ее никто не заметил. Вещи в стирку, себя – в ванну. И пусть этот мир катится в пропасть. Когда там ацтеки предрекали конец света? Все, считайте, он наступил.

В магазине Ира купила литровую бутылку воды и вылила ее содержимое на все эти втулки и цепи, что не хотели слушаться. Помывка пошла велосипеду на пользу, он почувствовал себя гораздо лучше, решил меньше скрипеть. Жаль, что сидеть от этого на нем суше не стало. Но впереди, на далеком светлом горизонте, маячила спасительная ванная, поэтому Ира могла и потерпеть.

Щукина дома не оказалось. Видимо, он отправился к своей неземной красавице общественным транспортом. А что? У нас и такой существует.

Тащить велосипед к себе домой – заработать скандал.

Ира обреченно доволоклась до ближайшей лавочки. Мысли в голове лениво перекатывались, глухо стукаясь о внутренние стенки черепной коробки. Было холодно. И даже не холодно, а стыло, отчего Ира начинала себя чувствовать сонной рыбой. Сил ни на что не осталось.

Надо кому-нибудь позвонить. Чтобы пришли и помогли. Хотя бы посочувствовали. Сама она уже ничего придумать не могла. Кому? Кате? Отпадает. Аньке Ходасян? Она живет неподалеку от Сергеенко, раньше они дружили. Нет, все сразу станет известно Кате, от нее Юле и дальше по цепочке. Объясняйся потом со всем классом разом.

Телефон застыл в пальцах. Так бывает – жизнь катится в пропасть, а позвонить некому. Совсем некому.

Ира вытянула из кармана бумажный платок и стала осторожно счищать грязь с рамы велосипеда.

«Помочь – не поможет, но к земле привыкать надо», – как говорится в старом анекдоте.

И тут она вспомнила, что ей есть куда податься. Если грязный велосипед в прихожей или в коридоре около ее квартиры – это разговоров на год вперед, то этот же велосипед, но перед дверью чужой квартиры – ничего криминального. И у нее есть как раз такая подходящая квартира. На первом этаже. Когда-то они с Верой были соседками, Ирина семья жила в третьей квартире, а напротив во второй – семья Веры. Потом Лисовы переехали на шестой этаж, но общаться не перестали. Быстрее, пока бывшая соседка дома!

Зря бежала. Дверь открыл мрачный Верин муж. Вечно хмурый, с вечно недовольно надутыми губами. Он смотрел то сквозь толстые линзы очков, то поверх них, тогда его глаза становились маленькими и печальными.

– Я могу у вас оставить велосипед?

– Какой? – протянул муж. – Вот этот, что ли?

– Другого не выдали. – Долго говорить не хотелось. – Через пару часов за ним придет хозяин.

– А сама где так искупалась?

– Велосипед возьмете? – Неужели так трудно сразу ответить?

– Ну, бросай куда-нибудь. Или ты хочешь, чтобы я все два часа простоял с ним на пороге?

Ира заволокла порядком надоевшую машину в коридор, куда выходили двери еще трех квартир.

– Я скоро, – пообещала, чувствуя, как ей не хочется больше возвращаться к истории с велосипедом.

Дома ее прихода не заметили. И это было хорошо. Не сунут нос, не поинтересуются, что произошло. Весело, когда собирается семья из равнодушных людей. Никто специально не выйдет, не встретит. Но стоит попасть на глаза, стоит появиться вопросам – тут уж тебя живым не отпустят, замучают. Собственное любопытство сильнее танка, любую стену пробьет.

– В ванную можно? – постучалась Ира.

Судя по плеску, за дверью окопался слон, а вернее – ее сестра.

– Куда несешься? Дай человеком после тяжелого дня стать!

Это надолго.

Ира стянула пропитавшиеся грязью джинсы, сбросила свитер, кроссовки задвинула подальше под вешалку. Руки пришлось отмывать на кухне. Промокшие трусы сменила, понимая, что ей человеком после тяжелого дня уже не быть. Никогда.

Чайник, как всегда, был пуст, воды в кувшине с фильтром не осталось.