Осень сорок первого, или Возвращение осознанной необходимости (СИ) - Линник Сергей

— Гм, это несколько неожиданно. Как в романе Беляева [4] каком-нибудь.

— Мы не из романа Беляева, мы живые. Давайте, профессор, выйдем, прогуляемся в Нескучный сад через дорогу, там и постараемся удовлетворить Ваше любопытство.

— Хорошо, я сейчас только предупрежу...

— Жене не надо пока говорить, Владимир Александрович, — попросил Михаил.

— Нет, конечно же, я предупрежу только, что меня не будет на месте какое-то время.

На скамейке в Нескучном саду, где, кроме них, в это время никто не гулял, Энгельгардт сначала прочитал ту самую статью про синтез пенициллина, потом Михаил показал ему статью про Франклин, Уотсона и Крика [5] и последним ударом оказалась статья самого профессора, датированная шестьдесят четвертым годом.

— Это я? Про молекулярную биологию? — спросил он, удивленно глядя на еще не написанные им строки.

— Вы создадите институт молекулярной биологии. Так что да, это Вы, — сказал Андрей.

— Послушайте, это же всё, — Энгельгардт потряс книгой, — это же...

— Пожизненное заключение для всех, кто об этом знает, — закончил за него Михаил. — Поэтому надо действовать предельно осторожно. Будем давать информацию по кусочку, чтобы никто не заподозрил. Количество посвященных — минимально. Подумайте сами, кому можно доверить?

— Алексей Николаевич [6], он директор института, мой учитель, ему я как себе верю. Милица — да, не скажу, так догадается, только хуже получится. Опарин? Нет, он ненадежен, не стоит. Сашу бы, Баева [7], да где он теперь, так и не смогли найти, — размышлял вслух Владимир Александрович. — Как же не вовремя всё, и институт к эвакуации готовят, это же сколько времени потеряется.

— Немцы не войдут в Москву, — сказал Андрей, — эвакуация не нужна. Лучше сделайте всё, чтобы остаться. Согласитесь, здесь работать будет проще, чем где-нибудь в Ташкенте.

— Я займусь этим, поговорю с Бахом, пусть нажимает на все рычаги, какие сможет. Точно немцы не дойдут?

— Давайте о ходе второй мировой войны мы в следующий раз поговорим. Обещаю, мы всё расскажем, — Михаил захлопнул книгу, от которой не отрывал взгляда профессор и отдал ее Андрею.

— Когда хоть всё кончится, скажете? — спросил, вставая со скамейки, Энгельгардт.

— Тогда — в сорок пятом, сейчас — не знаю. Когда в следующий раз встречаемся? — Михаил тоже поднялся и подал ему руку.

— Давайте сегодня вечером, часов в шесть. В институте. За день я поговорю с директором, подготовлю его. Книгу только возьмите с собой, — он кивнул на рюкзак Андрея, который тот закинул себе за спину.

— В шесть так в шесть. И правда, что время терять. До встречи, — они еще раз пожали руки и разошлись.

***

— Куда сейчас? На Сокол? — спросил Андрей. — Перебираться надо, мне эти раскладушки уже перестали нравиться.

— Поехали, посмотрим. Надо посмотреть, что там в дом надо, с чего есть и на чем спать. Пойдем, наверное, пройдемся до парка культуры, там на метро.

— Что думаешь, Миша, академики не попрут нас вечером?

— Мне кажется, что любопытство у них победит. Это разведчики — люди осторожные, им не верить никому по роду службы положено, а этим любопытными быть и за горизонты заглядывать их нутро велит. Ты видел, как профессор книжку из рук выпускать не хотел? Да он теперь что угодно сделает, чтобы и дальше ее читать. Сколько ему? Пятидесяти нет еще, даже седых волос нет еще. По президиумам не затаскали еще. Учитель его, который директор, тот, наверное, поосторожнее. Хотя что я говорю, они здесь все осторожные, неосторожных по лагерям развезли. Что гадать, вечером увидим.

Дом Михаилу понравился. Они прошлись по участку, оценили запас дров, объем работ в саду, где не наводили порядок как минимум с весны. Зато в доме всё оказалось замечательно, только пыль протереть. Мебель предыдущие жильцы (или кто-то после них) заботливо накрыли от пыли чехлами, посуда на кухне имелась. В шкафу даже лежали несколько комплектов постельного белья.

— Надо найти кого-то, кто уберется во дворе и в доме, неплохо бы кого еще, кто займется стиркой и уборкой. Давай сходим к этому твоему председателю, может, он кого посоветует, — сказал Михаил, закончив обследовать дом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Сходить надо, он же про отряды самообороны говорил, да и зарегистрироваться тебе надо. Тревожный баул твой перевозить будем?

— Частично перевезем, конечно, теперь в рюкзаке этом все наши запасы. Лучше, если под рукой что-то будет, а на участке здесь и танк спрятать при желании можно. Пойдем к председателю.

Никита Борискин нашелся намного быстрее, чем в прошлый раз. На этот раз он сидел у себя в кабинете и ругался с кем-то по телефону.

— Здравствуй, товарищ Борискин, — Андрей зашел в открытую дверь, когда оживленный диалог закончился. — Вот, как и договаривались, брат мой двоюродный, жить вместе будем.

— Здравствуй, товарищ Волошин, — Никита встал и протянул руку для приветствия.

— Знакомься, товарищ председатель, это Михаил Щукин.

— Здравствуй, товарищ Щукин, — Борискин протянул руку Михаилу, — Андрей рассказал тебе уже, что тут и как?

— Конечно. Мы сейчас участок и дом повторно посмотрели, нас всё устраивает. Сегодня и переедем, вещей у нас немного. Шторки я на окнах посмотрел для светомаскировки, хорошие шторы, плотные. С электричеством как, без перебоев?

— Перебои сейчас случается, не без этого, скрывать не буду. Так и время сейчас такое, сам понимаешь. Керосин у нас тут керосинщик возит, так что запас обновите. Я ему скажу, он подойдет к вам.

— Спасибо за заботу. Ты, товарищ Борискин, подскажи еще вот что: есть тут кто, кого можно привлечь убираться в доме и на участке, постирать там, ну, ты понимаешь. Нам некогда, а людям приработок какой-никакой.

— Есть, конечно, я поспрашиваю, как найду, подошлю к вам. У нас же тут люди непростые живут, даже академики есть, понятное дело, что им недосуг хозяйством заниматься. Вечером лучше?

— Конечно, товарищ Борискин. Если что, связь через тебя держать будем. Будем должны, если что.

— Ты мне, товарищ Щукин, мзду не предлагай, я не из таких.

— Да какая мзда, товарищ Борискин, о чем ты? И мыслей таких не было. Вечерком как-нибудь соберемся, посидим, шашлычков поедим, винца выпьем, по-дружески, можно сказать, по-соседски, чтобы познакомиться получше. Так пойдёт? — успокоил председателя Михаил.

— Ну разве что по-соседски, это можно, — глаза у Никиты оживленно заблестели. — Вот по дежурствам в отряде самообороны еще решить надо бы.

— Отряд самообороны, товарищ Никита, это дело серьезное и нужное. Мы с братом обеими руками «за». Давай так, мы пока переедем, определимся, что и как, а там и с дежурствами согласуем. Нам ведь и у себя на службе, — Михаил сделал паузу, чтобы Никита понял, что служба у товарищей непростая и ответственная, — тоже согласовать надо. Но поверь, мы отлынивать не собираемся.

***

Секретарь в приемной Алексея Николаевича Баха отсутствовала. Скорее всего, академик отпустил сотрудницу с учетом субботы и позднего времени. Профессор Энгельгардт постучал в дверь, услышал разрешение войти, открыл ее и пропустил Андрея с Михаилом вперед.

Старейший академик и старейший депутат принял их, не вставая из-за стола. Директор Института биохимии всем видом походил на ветхозаветного патриарха: густая длинная борода, цепкий умный взгляд, жесткие черты лица. «Небось, когда подчиненным пистоны раздает, мало никому не кажется», — подумал Андрей, увидев его.

— Присаживайтесь, — академик приглашающе показал на стулья перед столом, — извините, что не встаю, к вечеру трудновато уже. Владимир Александрович рассказывал о вас какие-то совершенно фантастические вещи. Извините, я не представился. Меня зовут Алексей Николаевич, а вы?..

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Михаил Николаевич, — Михаил встал со стула, — и Андрей Григорьевич, — он указал на вставшего Андрея. — Вещи, действительно, фантастические, но осязаемые. Если коротко, то у нас есть сведения об основных медикаментах, которые изобретет человечество лет за семьдесят. Не только описание, но и данные клинических испытаний, технологические карты и всякое прочее, что позволит в кратчайшие сроки наладить их производство. Не всех, конечно, для некоторых придется серьезно развивать химическую промышленность, но это частности. Те же антибиотики, над которыми сейчас не только Ермольева бьется, но и наши западные, как бы помягче сказать, партнеры, еще по чайной ложке получают, можно делать быстро, эффективно и в условиях чуть ли не полуподвала. Что соответствующим образом скажется на структуре санитарных потерь. Это десятки тысяч раненых и больных, которые вернутся в строй. И всё это здесь, — он потряс читалкой, которую перед визитом Андрей извлек из «Тома Сойера». — К сожалению, мы не профессионалы, я — военный, Андрей — в прошлом недоучившийся студент-медик. Нужен специалист, который в этом разберется и решит, что надо в первую очередь.