Игры ангелов - Нора Робертс

Рис дала ему уже готовую порцию и потянулась за очередной чашкой. Одновременно с ней то же самое сделал и Ло. «Классический жест», — подумала Рис, тут же отступая в сторону.

— Спасибо, я уже достала. Должно быть, вы хотите видеть свою матушку? Она у себя в кабинете.

— Еще успею поговорить с ней перед уходом. Вообще-то я зашел, чтобы повидать вас.

— Вот как? — Рис налила в чашку суп, с некоторым сожалением размышляя о том, насколько вкуснее он был бы со свежей кинзой. Поставив чашку на поднос, она положила рядом хлеб и два куска масла.

— Порция готова, — объявила Рис, тут же принимаясь за очередной заказ.

Может, ей удастся уговорить Джоани закупить для ресторана кое-какие пряности. В этом случае…

— Эй, о чем задумались? — Ло смотрел на нее с искренним интересом.

— Простите? Вы что-то сказали?

Теперь он выглядел не только озадаченным, но и смущенным. Не так уж часто, должно быть, женщины забывали о его присутствии. Сын начальницы, напомнила она себе и тут же смягчила пилюлю быстрой улыбкой:

— Знаете, когда я готовлю, то забываю обо всем.

— Это я уже понял. Впрочем, у вас сегодня не так уж людно.

— Забот все равно хватает.

Приготовив все необходимое для чизбургера с беконом и сэндвича с цыпленком, Рис приступила к выполнению сразу двух заказов.

— Черт возьми! И правда вкусно, — Ло наконец распробовал суп.

— Спасибо. Буду признательна, если скажете об этом хозяйке.

— Само собой. Итак, Рис, я проверил расписание. Сегодня вечером вы свободны.

— Ну… — Она кивнула Питу, чей перерыв только что закончился. Худенький посудомойщик кивнул в ответ.

— Не хотите посмотреть какой-нибудь фильм?

— Я и не знала, что здесь есть кинотеатр.

— А его здесь и нет. Просто у меня лучшая DVD-коллекция во всем западном Вайоминге… не говоря уже о попкорне.

— Охотно верю. — Сын хозяйки, снова напомнила себе Рис. — Очень мило с твоей стороны, Ло, но у меня весь вечер расписан буквально по минутам. Хочешь булочку к супу?

— Пожалуй, — он придвинулся поближе, еще больше оттеснив ее к грилю. — Боюсь, детка, ты разобьешь мне сердце, если и дальше будешь так откровенно пренебрегать мной.

— Сильно сомневаюсь, — продолжая трудиться над заказами, она взяла булочку и положила ему на тарелку. — Не подходи слишком близко к грилю, иначе запачкаешься.

Она надеялась, что Ло заберет чашку и отправится есть в зал. Но он вместо этого просто прислонился к разделочному столу.

— У меня такое нежное сердце.

— Тогда тебе стоит держаться от меня подальше, — заметила Рис. — Я топчу их без разбору. Весь мой путь от Бостона усыпан израненными и разбитыми сердцами. Это своего рода болезнь.

— Я мог бы стать неплохим лекарством.

Рис внимательно взглянула на него. Уж слишком мил и привлекателен. Может, раньше она и не отказалась бы от его ухаживаний, но теперь у нее просто не было сил на подобные игры.

— Хочешь знать правду?

— А она очень неприятная?

Рис невольно рассмеялась.

— Ты мне нравишься. Собственно, этим я бы предпочла и ограничиться. Ты — сын начальницы, следовательно, самый близкий к ней человек в моей иерархии. И поскольку я не сплю с начальниками, я не собираюсь спать и с тобой — хотя не могу не оценить твоего внимания.

— Я ведь не предлагал тебе переспать со мной, — заметил Ло.

— Я всего лишь избавляю нас от дополнительных объяснений.

Ло задумчиво и не торопясь хлебал суп. Улыбка его была такой же — легкой и задумчивой.

— Дай ты мне хоть полшанса, и я смог бы переубедить тебя.

— Вот поэтому ты его не получишь.

— А вдруг тебя уволят… или моя мама откажется от меня.

Достав поджаренный картофель, Рис поставила его сушиться, а сама продолжила готовить сэндвичи.

— Я не могу допустить, чтобы меня уволили. Что касается твоей матушки, то она любит тебя.

Закончив готовить блюда, она отправила их в зал.

— А теперь ступай к остальным и доешь наконец свой суп. Здесь ты мне только мешаешь.

Ло ухмыльнулся:

— Обожаю властных женщин.

Как бы то ни было, но он направился в зал, а Рис взялась за очередной заказ.

— Не думайте, что он сдался, — заметил от раковины Пит, чей выговор, даже после восьми лет жизни в Вайоминге, выдавал в нем уроженца Бронкса. — Таков уж Ло.

— Пожалуй, мне следовало бы сказать ему, что я замужем… или что я лесбиянка.

— Теперь уже поздно. Лучше скажите ему, что умираете от любви ко мне, — Пит довольно ухмыльнулся.

Рис хихикнула:

— И как это мне раньше не пришло в голову?

— Вот потому-то оно и должно сработать.

В кухню вошла Джоани. Один конверт она сунула в карман Питу, другой передала Рис.

— Плата за день.

— Спасибо, — поблагодарила Рис и тут же, удивляясь самой себе, продолжила: — Может, когда у вас будет время, вы покажете мне ту комнату, о которой говорили? Конечно, если она еще не снята.

— Ты что, видела, чтобы кто-нибудь сюда въезжал? Ступай ко мне в кабинет.

— Мне еще нужно…

— Делай, что тебе сказано, — заявила Джоани направилась к выходу.

Рис волей-неволей последовала за ней. В кабинете Джоани открыла маленький шкафчик с изображением ковбоя, гарцующего на вздыбленной лошади. Внутри оказалось множество самых разных ключей. Сняв с крючка один из них, Джоани передала его Рис:

— Ступай наверх, осмотрись.

— Но мне еще рано на перерыв.

— Раз я сказала иди, значит, иди, — Джоани смотрела на нее, уперев руки в бока. — Лестница с стороны двора.

— Ладно. Я вернусь через десять минут.

Хотя снег на улице уже начал превращаться липкую грязь, было еще достаточно холодно, и Рис не поленилась надеть пальто. Поднявшись по шаткой лестнице наверх, она порадовалась своей предусмотрительности: Джоани была слишком бережлива, чтобы отапливать нежилые помещения.

По сути, это была всего лишь комната с небольшой нишей, в которой примостилась старая тахта. Маленькая кухонька отделялась от остального помещения обычной стойкой. Рис обратила внимание на дубовые, местами потертые полы, и на отштукатуренные стены бежевого цвета.

Ванная комната лишь немногим превосходила размерами ту, что была у Рис в гостинице. Сюда кое-как втиснулись старая ванна из чугуна и белая раковина. Сточные трубы были покрыты пятнами ржавчины. Глянув в висевшее над раковиной зеркало, Рис поняла, что его давненько не протирали. Стены ванной были выложены белой кафельной плиткой с черным ободком.

В жилой комнате разместились продавленная софа одно-единственное кресло с выцветшей обивкой и парочка столиков. Стоявшие здесь лампы наверняка были куплены на распродаже.