История российского государства. Разрушение и воскрешение империи. Ленинско-сталинская эпоха. (1917–1953) - Борис Акунин

Керенский учредил «временный чрезвычайный орган» — Директорию из пяти человек, как во Франции после расправы над тогдашними «левыми», якобинцами. Это встревожило демократическую общественность, которая заподозрила, что созревает новый Бонапарт. Чтобы расширить базу поддержки и сплотить вокруг себя все демократические силы, Керенский созвал Всероссийское Демократическое Совещание, на котором, в отличие от Петросовета, большевики должны были оказаться в меньшинстве. Так и вышло. Большевики покинули съезд, вследствие чего не попали в состав Временного Совета, которому предстояло функционировать в качестве парламента до выборов в Учредительное Собрание.

Непопулярный проект Директории Керенский заменил на новый формат правительства, в котором собрал умеренных социалистов, кадетов и беспартийных военачальников — военного министра генерала Верховского и морского министра адмирала Вердеревского. Оба имели репутацию «демократов».

Эти маневры были бы эффективны в нормальной политической ситуации, но в канун неминуемого столкновения с большевиками только ослабили власть. Во Временном Совете все фракции немедленно друг с другом перессорились, а «демократические» министры-силовики не могли восстановить дисциплину в вооруженных силах.

Чувствуя надвигающуюся опасность, Керенский выдвинул предложение перевести правительство в Москву, где позиции большевиков были слабее, чем в Петрограде. Министра-председателя немедленно заподозрили в намерении сдать столицу немцам. Желая утихомирить распропагандированный большевиками Кронштадт, Керенский приказал снять с кораблей экипажи, как только замерзнет рейд; распорядился отправить часть столичного гарнизона на фронт, заменив ненадежных солдат надежными. Из этого тоже ничего не вышло: матросы и солдаты остались, где были, но преисполнились к Временному правительству еще большей враждебностью.

В середине октября правитель помчался в Ставку. У него возникла идея сформировать «новую образцовую армию» из добровольцев, поддерживающих правительство. Одновременно был издан очередной приказ о розыске и аресте Ленина.

Тем временем РСДРП(б) в отсутствие главного вождя никак не могла определиться с курсом действий. В победе никто из членов ЦК уже не сомневался: Совет свой, Временное правительство ослабело, однако преобладало мнение, что использовать оружие не понадобится. Власть достанется Советам и без борьбы. 25 октября откроется II Всероссийский съезд Советов и просто объявит о конце двоевластия. Временному правительству придется смириться. Власть перейдет в руки партии легальным путем, восстание же может вызвать не только кровопролитие, но и гражданскую войну.

За решительные действия выступал Троцкий. В ЦК он спорил со сторонниками «легального» переворота, в Петросовете добивался создания Военно-революционного комитета — якобы для борьбы с затаившимися «корниловцами», а на самом деле для подготовки антиправительственного восстания.

Наконец 10 октября из своего укрытия в столицу тайно вернулся Ленин, который считал, что власть следует захватить именно военным путем, безо всякой игры в демократию. Причем не с помощью Всероссийского съезда Советов, а непременно до его открытия, то есть не позднее 25 октября.

Но диктовать свою волю Центральному Комитету Ленин не мог — только убеждать. И убедил он не всех. Ближайший соратник Григорий Зиновьев, шедший на выборах в Учредительное собрание вторым номером в большевистском электоральном списке, спорил со своим старшим товарищем еще в Разливе, где они вдвоем скрывались от ареста. Он и теперь продолжал настаивать, что в вооруженном выступлении нет никакой необходимости, оно будет ошибкой. Ту же позицию занял другой авторитетный член руководства — Лев Каменев, недавний сибирский ссыльный. Были и колеблющиеся.

При десяти голосах «за» и двух «против» прошло компромиссное предложение Троцкого: правительство свергнуть силой, но мандат на власть получить законно — от съезда Советов, во исполнение популярного в массах лозунга «Вся власть Советам». Ленин на это согласился, потому что у него имелся план, который он на данном этапе открывать не стал, но Зиновьев с Каменевым остались при прежнем мнении. Они обратились к низовым ячейкам с открытым письмом, рассчитывая на поддержку в широких кругах партии. В сталинские времена, когда обоих объявили давними врагами советской власти, этот эпизод выставлялся как предательство — якобы Зиновьев с Каменевым выдали секретный план, но на самом деле в середине октября подготовка большевиков к восстанию была секретом Полишинеля. Все и так знали, что столкновение Петросовета с Временным правительством неизбежно. В Смольном заседал только что созданный Троцким Военно-революционный комитет, отряды Красной Гвардии в открытую готовились к бою, агитаторы митинговали в казармах и флотских экипажах.

Совершенно фантастически выглядит описание подготовки переворота в «Кратком курсе истории ВКП(б)», главной идеологической книге сталинского времени. Там заявлено, что всем заправлял некий «Партийный центр» во главе с товарищем Сталиным. Этот орган (придуманный задним числом) якобы «являлся руководящим ядром Военно-Революционного комитета при Петроградском Совете и руководил практически всем восстанием». Несколько выше сообщается, что в отсутствие Ленина в Петрограде дело вели его «соратники и ученики» Сталин, Свердлов, Молотов и Орджоникидзе (при том что Молотов в 1917 году на выборах не прошел даже в ЦК партии).

Сам Сталин в «правдинской» статье к первой годовщине переворота писал: «Вся работа по практической организации восстания проходила под непосредственным руководством председателя Петроградского Совета тов. Троцкого. Можно с уверенностью сказать, что быстрым переходом гарнизона на сторону Совета и умелой постановкой работы Военно-революционного комитета партия обязана, прежде всего, и главным образом, тов. Троцкому».

События ускорил приказ Керенского об отправке части гарнизона на фронт. 21 октября ВРК объявил, что отныне воинские части города подчиняются только Совету — и солдаты, не желавшие отправляться на войну, откликнулись на это с энтузиазмом. С этого момента падение правительства стало предрешено.

23 октября Керенский попробовал нанести упреждающий удар. Он переместился из Зимнего дворца в штаб гарнизона, собрал все верные части (в основном это были юнкера) и приказал лишить большевиков их главного оружия — средств связи, с помощью которых враг мог мобилизовать свои силы. Юнкера разгромили редакцию большевистской газеты, печатавшей воззвания и листовки, заняли телеграф, перерезали телефонные провода близ Смольного института (резиденции большевизированного Петросовета), развели мосты через Неву. Вышел приказ об удалении из воинских частей всех комиссаров, назначенных Советом.

Одним словом, Керенский делал, что мог. Но баланс сил был не в его пользу.

Верных правительству войск осталось слишком мало, всего две-три тысячи штыков. Основная масса солдат гарнизона либо поддерживала большевиков, либо просто не