Печать Владимира. Сокровища Византии (сборник) - Елена Арсеньева

Неожиданно дверь отворилась и в комнату ворвался Олег с горящим взором. Его рука лежала на эфесе меча.

– Вот и ответ на твой вопрос, – спокойно проговорил Артемий. – Не будь здесь твоей дочери, у благородного Олега, несомненно, не возникло бы желания присоединиться к нам. Приветствую тебя, брат князя, – обратился он к молодому человеку, вставая и кланяясь. – Прости, но серьезные события вынудили меня добраться до твоего убежища. Твой брат, наш любимый князь Владимир, поручил мне спросить, какая причина вынуждает тебя так долго задерживаться в Рше.

– А я прошу тебя, благородный Артемий, сначала объяснить мне, почему ты довел до слез мою… боярышню Подлипу.

Олег подошел к девушке и нежно взял ее за руку. Подлипа с отчаянием посмотрела на него сквозь слезы.

– Он обо всем догадался, – прошептала она. – Он знает, что ты… что мы любим друг друга и что…

– Ну что же! В таком случае боярин Артемий знает, что удерживает меня здесь! – с вызовом бросил Олег, а потом продолжил с горечью: – Я не хочу, чтобы меня жалели. Я хочу, чтобы меня поняли. Моему брату Владимиру неведомо, что такое любовь. Только политика имеет для него значение! И вот два месяца назад он нашел для меня невесту, княжну, которая приходится ему двоюродной сестрой. Он думает, что этот брак сможет укрепить единство русских земель. Правда, сначала я не сказал «нет»…

Олег замолчал и залпом осушил кубок, к которому Артемий не притронулся. Сделал несколько шагов, нервным движением поправляя полы свиты из красного атласа. Подошел к юной боярышне, положил руку ей на плечо и продолжил более спокойным голосом, в котором сквозила нежность, поразившая дознавателя:

– Это было до того, как я познакомился с боярышней Подлипой. Она дала понять, насколько жизнь может быть восхитительной, позволила мне осознать, что удовольствие, получаемое на пирах и на охоте, воинская слава, хитрости политики – все это меркнет при одной лишь улыбке, при одном лишь лучезарном взгляде возлюбленной.

– Действительно, очень трогательные слова! – холодно откликнулся Артемий. – Но боюсь, что я, передавая их князю, испорчу их. Почему бы тебе самому не высказать все это Владимиру? Кто сумеет лучше понять смятение твоего сердца, чем тот, кто знает тебя, чем самый близкий тебе человек, сын твоего отца?

– Сын нашего отца! Это ты так сказал, Артемий! – воскликнул Олег. – Сын великого князя киевского. Владимир думает только о том, что на благо его землям. Он любит свой народ, он заботится о благополучии всех нас, но каждый из нас по отдельности немного для него значит. Счеты вместо мозга и весы вместо сердца – вот что представляет собой человек, держащий бразды правления. И каждый из людей в отдельности – даже брат – ничего не значит для него и важен только в том случае, когда речь заходит о нашей общей судьбе, заботиться о которой он обязан. Я понимаю его и восхищаюсь им. Но у меня, его сводного брата, никогда не будет права на княжение. У меня даже нет собственной дружины. Так пусть мне, по крайней мере, позволят жить так, как я хочу, – патетически закончил молодой человек.

– Олег, поговори с братом, не избегай его. Поговори с ним с открытым сердцем, и ты сумеешь его убедить.

Олег усмехнулся. В его глазах зажегся странный огонек.

– Да, вскоре я сумею его убедить. Не беспокойся обо мне, благородный Артемий. Близок час, когда я покину убежище в Рше, когда самые могущественные бояре будут склоняться передо мной. Байстрюк сумеет удивить своего могущественного отца. А Владимир, законнорожденный сын, не сможет больше помыкать мной. Напротив, он будет вынужден склониться перед моей волей.

– И что же за счастливый случай позволит тебе приобрести безусловную власть над могущественными боярами русской земли? – резко спросил Артемий. – Приданое твоей невесты? Однако, как я понимаю, оно весьма скромное. Ты нашел сокровища? Вернее, золото и предмет, который открывает двери и закрывает рты? Например, княжескую печать, которую добыл, пролив невинную кровь?

Подняв тонкие брови, Олег молча смотрел на дознавателя. На его лице застыло выражение чрезвычайного удивления.

На пороге комнаты появился старый слуга.

– Пришел молодой дружинник по имени Василий, – сказал он, кланяясь Прокопу. – Он назвался спутником твоего благородного гостя. Его сопровождает послушник из пустыни, который хочет видеть боярина Артемия.

Старший дружинник нахмурился. Он помнил молодого послушника, которого застал разговаривающим с Василием на ступеньках церкви. Если юноша покинул монастырь, чтобы поговорить с ним, Артемием, то, значит, у него была серьезная причина. Но он выбрал неподходящее время! Не только по этическим причинам дознаватель не мог прервать разговор с братом князя в тот самый момент, когда поведение Олега, возможно, выдало бы его сознательное или невольное участие в убийстве хранителя библиотеки.

– Пусть он подождет, – сказал Артемий. – Ну, Олег, что ты мне ответишь?

– Ты говоришь загадками, боярин, – холодно возразил молодой человек. – Если я и проливал кровь, так что же? Это была кровь моих врагов, и я об этом ничуть не жалею.

– Возлюбленный мой, послушай меня! – неожиданно воскликнула Подлипа, обращая к Олегу заплаканное лицо. – Сам видишь, боярину все известно. Он даже знает о княжеских сокровищах! К чему все отрицать? Расскажи ему о своей тайне, облегчи свое сердце!

– Стыдись, дочь моя! Как ты смеешь поднимать свой голос, когда мужчины разговаривают? – возмутился Прокоп. – Уходи! Принеси медовуху гостям, которые в сенях ждут боярина Артемия, а затем поднимайся в свои покои.

Под гневным взглядом отца юная боярышня встала. Но, сделав шаг, она покачнулась и упала, потеряв сознание. Олег бросился к своей красавице, а Прокоп громко хлопнул в ладоши.

Прибежавший на этот сигнал старый слуга вскрикнул, исчез и почти сразу же вновь появился в сопровождении двух служанок, которые подняли боярышню и унесли из комнаты. Несмотря на ужас, охвативший их при виде хозяйки, лежащей на полу, одна из них украдкой бросила сладострастный взгляд на Митька. Несомненно, это была служанка Подлипы, та, с которой он кокетничал утром.

Олег вышел следом. Через несколько минут он вернулся, явно успокоившись относительно здоровья своей невесты. Удостоив дознавателя неприязненным взглядом, он сел напротив боярина. На его лице читалось недоверие, к которому примешивалось презрение.

– Ну что же, я сам отнесу медовуху гостям, – заявил Прокоп, поднимаясь. – После чести гостеприимство – самая священная обязанность боярина. Михей! – крикнул он, и на пороге вновь появился старый слуга. – Приготовь еще кувшин с медовухой. И не забудь наполнить вот этот.

Прокоп вышел вслед за слугой, унесшим пустой кувшин. «Вот уж действительно удобный способ оставить нас с князем наедине», – с удовлетворением подумал Артемий и вслух продолжил:

– Обстоятельства вынуждают меня говорить с откровенностью, которая может показаться тебе грубой и неуместной, учитывая наше разное социальное положение, брат князя. Однако того требует важное дело, которое я расследую. Мои люди сообщили мне, что хранитель библиотеки нанес визит твоей бабушке, чтобы приветствовать тебя, но ты еще спал. Встречался ли ты с боярином позднее, днем, в городе или по дороге в монастырь? Беседовали ли вы? Я знаю, что хранитель библиотеки, гордившийся своими знаниями и общавшийся на равных с Владимиром, часто вел себя слишком высокомерно с другими. Все знают о спорах, возникавших у него с тобой и с боярами из близкого окружения князя. К тому же ты был в числе тех, кто знал, что боярин везет с собой печать князя…

– Я прерву тебя, боярин, прежде чем ты произнесешь оскорбительные для меня слова, – бросил Олег тоном, полным презрения. – Думаю, для твоего расследования будет достаточно, если я скажу, что не встречался с хранителем библиотеки во время его краткого пребывания в Рше. Проснувшись после его ухода, я от бабушки узнал, что он отправляется в пустынь. Однако у меня не возникло ни потребности, ни желания бежать вслед за ним. Я узнал о его убийстве от старой боярыни, в то же самое время, что и другие горожане. Надеюсь, ты удовлетворишься моим ответом и больше не станешь задавать вопросы.

– Тем не менее я хочу задать тебе один вопрос, который, как это ни странно, связан с предыдущим. Что это за заботы, о которых недавно говорила твоя невеста? Внемли ее совету, доверься мне, и я постараюсь тебе помочь.

– Моя невеста проявила нескромность, свойственную ее полу. Что касается меня, то мне нечего тебе доверить! – ответил молодой человек, опуская голову.

– Вы оба сказали слишком много, чтобы теперь отступать. На что намекала боярышня Подлипа, говоря о княжеских сокровищах?

Покраснев от досады, Олег резко вскочил и принялся шагать по комнате, словно медведь по клетке. Наконец он остановился перед Артемием. Глядя прямо в глаза боярину, он отчеканил: