Аббревиатура - Валерий Александрович Алексеев

двух мужчин, остановившихся, как оказалось, на весь день. Мы вполне мирно сосуществовали, не соприкасаясь друг с другом. День стал медленно клониться к закату, мы готовились к позднему обеду. Лариса сказала мне, что поперек реки к противоположному берегу, стоя в лодке в одежде, переправляется один из наших новых соседей.

     Я обернулся и вдруг  на наших глазах, когда до противоположного берега было ещё метров пять, лодка перевернулась. Видно было, что этот человек, держась за перевернутую лодку, не может подгрести к берегу, хотя течения в этой части реки почти не было. Некоторое время мы наблюдали эту борьбу человека с рекой. Я стал понимать, что бросить лодку он не может, так как она не даёт ему утонуть, но и выгрести к берегу тоже не удаётся, так как лодка слишком громоздка. Я быстро добежал до их стоянки, где его «друг» наблюдал за происходящим в воде и спросил:

– Это ваш спутник там в воде?

– Мой.

– Так он же утонет.

– А что я могу сделать?

– Ну, хотя бы к нам обратились за помощью.

– Помогите, пожалуйста, если можете!

   Я бегом добежал до своей байдарки, стоящей на берегу, столкнул её в воду и быстро пересёк реку. Развернул байдарку носом к тонущему и приблизился к нему на расстояние вытянутой руки. Сразу же предупредил, чтобы он хватался только за нос. Когда он ухватился, я ему приказал:

– Бросай свою лодку!

– Не брошу!

– Бросай!

– Не брошу!

     Я почувствовал в его ответе отчаянную решимость.

– Ладно, чёрт с тобой!

  Убедившись, что здесь течения практически нет, я стал выгребать задним ходом, подтаскивая весь этот «состав» к берегу. Вскоре мы были на берегу. Наконец я разглядел,  это был уже немолодой человек в одежде, в сапогах, из которых он, усевшись на берегу, выливал воду.

   Я спросил с укором:

   -Как же вы, взрослый человек, выпили,  в одежде, в сапогах, стоя стали переправляться на такой верткой, легкой лодчонке? Ведь вы могли утонуть!

– Да я совершенно не пью, и  много раз я переправлялся на этой лодке,  всё было нормально. Помогите мне вернуться на тот берег.

– Садитесь в байдарку – предложил я.

– Нет. Вы меня не поняли. Я поплыву на своей лодке сам, а вы меня подстрахуйте, плывите рядом.

    Так и сделали. Позже, поблагодарив нас, они уехали, а мы ещё весь вечер обсуждали этот случай. Но на этом история не закончилась.

   На следующий день примерно в тоже время к нам на стоянку подкатил тот же «Москвич». Вышел наш уже старый знакомый. Мама и я вспомнили этот случай, а заодно вспомнили и продолжение этой истории.

 Вот её продолжение:

– Я привёз вам рыбу за вчерашнее спасение. На этой реке я вырос, здесь когда-то была большая деревня, отсюда я уходил на фронт и сюда же вернулся. Вчера я тонул тут третий раз.

    При этом он выложил несколько крупных рыбин. Мы предложили ему чай. Он не отказался и за чаем рассказал свои истории.

– Когда я вернулся с войны, было голодное время. В деревню кроме меня вернулись ещё два фронтовика. Вот мы и решили добыть себе рыбы, как говорится, промышленным методом. У нас был динамит, а на войне эта вещь привычная, как с ним обходиться мы знали. Река здесь делает изгиб. Я и еще один мужик сели в лодку, чтобы на середине реки взорвать динамит, а оглушенную взрывом рыбу на берегу, куда прибивает течение, должен был собирать наш третий фронтовик, он был одноногий инвалид.

    Как решили, так и сделали. Подожгли бикфордов шнур и бросили динамит в реку за лодкой, а динамит оказался легким, короче, не тонет, а плывет, точно привязанный, за лодкой. Мы налегаем на вёсла, а он за нами. В последний момент я успел крикнуть своему другу: «Прыгай!», и тут же раздался взрыв, лодка в щепки, а мы в воде. Как доплыл – я не помню, был оглушен, в одежде. Отхаживали на берегу. Наш друг потом смеялся: «Ждал рыбу, а попались два идиота». Он, конечно, назвал нас более сильно. Это я тонул первый раз».

– Ну, прямо «Пёс Барбос и необыкновенный кросс», только на воде – вспомнили  мы фильм Гайдая.

– Второй раз было так. Здесь рядом есть озеро, оно маленькое, но очень глубокое. Глубина больше пятнадцати метров. Ранняя весна, только-только сошел снег, и стала прогреваться земля. Я хотел проверить кое -какие рыболовные снасти, оставленные в озере, и, почти на такой же лодке, как вчера, переправлялся через озеро. Уже ближе к берегу увидел плывущую по воде гадюку. И черт меня дёрнул, ударить по ней веслом. В результате я вижу, что с весла, которое я поднял из воды вверх, она падает прямо на меня. Я инстинктивно шарахнулся и вывалился из лодки в воду. В результате я в воде, в одежде, в болотных сапогах, а змея – в лодке. И до берега всего метра два, и доплыть нет сил и хвататься за борт лодки страшно. Как спасся – не знаю, но нахлебался вдоволь.

– Ну, вот, а с вами это был третий раз, надеюсь последний – закончил он свой рассказ.

   Нам так понравилась эта стоянка, что мы разленились и решили постоять ещё здесь и отсюда вернуться в Шарью; наш новый знакомый сказал, что до дороги здесь недалеко, к тому же еженедельно по понедельникам и пятницам здесь проезжают мелиораторы, а с ними можно договориться и они подбросят вас до Шарьи. Подумав, мы решили: от добра, добра не ищут, и остались еще на несколько дней, о чем опять же не пожалели.

   Одним утром я, вылезая из палатки, сразу у входа натолкнулся на уже довольно большой белый гриб-красавец.

– Как же так – подумал я – ведь мы вчера до самого вечера лазили в палатку и Лариса, и дети, и я. Никто не видел здесь этого гриба.

    Когда я поднял глаза и осмотрелся вокруг, то я увидел их столько, сколько я, наверное, не видел за всю жизнь. Я разбудил Ларису, проснулись и ребята, все кинулись собирать грибы. К девяти часам утра весь стол был завален большими чистыми белыми, видимо они прорастали сквозь мох уже большими.

– Всё – сказал я детям – грибов больше не брать!

    Весь день мы перерабатывали урожай, я изготавливал рамки из ветлы, нанизывал грибы на нитки, закреплял на рамки, развешивал рамки на сучьях