Рассвет над океаном - Ева Гончар

В Филадельфии всё шло, как по маслу, я вернулся раньше, чем рассчитывал, и провёл вечер за изучением карт и метеорологических прогнозов. До начала сезона ураганов — больше месяца. Если повезёт с погодой, мы пересечём Атлантику за неделю. Если не повезёт — максимум, недели за три. Может быть, имеет смысл сделать остановку на каких-нибудь островах, а Европа подождёт? Бесконечные пляжи, белый песок, буйство зелени, аборигены в цветочных гирляндах. Не жизнь, а картинка из рекламного буклета! Жаркие тропические ночи. Стоп, стоп, стоп! Предаваться мечтам будешь потом. Вероятно, они даже исполнятся, если Мия захочет, чтобы ты остался.

А если не захочет? Недавно у меня получилось почти забыть о ней. Но я ещё не знал, каково это — заниматься с ней любовью, просыпаться, когда её голова покоится на моём плече, видеть рассвет в её глазах. Воспоминания, которые теперь останутся со мной навсегда.

Утром, прежде, чем расстаться, я попросил Мию не приезжать сюда до двенадцатого. Она посмотрела на меня странно и сказала, что хочет быть в курсе всех дел, а с вопросами безопасности разберётся сама. «Если я не смогу приехать, то попрошу Сида передать тебе привет!»

Когда начинает темнеть, я звоню Сидни и интересуюсь, не спрашивала ли обо мне мисс Паркер.

— Нет, — отвечает тот, слегка удивившись. — Зато она, похоже, взялась за ум. Сегодня она гораздо лучше выглядела и даже сказала, что готова побеседовать с наркологом. Мальчик мой, это не твоя ли заслуга?

— При чём тут я, Сид? Мы не общаемся, и я не видел её с того вечера.

Прежде чем отключиться, я слышу, как он усмехается. Доктор, конечно, что-то подозревает, но знать подробности ему не нужно — так будет безопасней для всех.

Сворачиваю карты, закрываю справочники и поднимаюсь на верхнюю палубу. Вечер такой же тёплый, как вчера, и небо такое же ясное, но стало ветрено, и океан по ту сторону дамбы напоминает о себе глухим рокотом. Я по-прежнему тревожусь о Мие: ей бы затаиться сейчас дома, симулируя тихое пьянство, как она делала позавчера. Но до чего же мне хочется, чтобы она уже сейчас была здесь!

17. Мисс Паркер. 10 апреля, утро

Оказывается, труднее всего скрывать счастье!

Я надеваю тёмно-серый костюм, откладываю в сторону румяна и подкрашиваю сиреневым почти незаметные сегодня синяки под глазами. Вид становится таким же нездоровым, как раньше, но взгляд! Что, спрашивается, можно сделать с ним?! А с губами, расплывающимися в предательской улыбке, стоит мне только задуматься?

Мысленно я всё ещё на «Надежде». Вспоминаю пикантные подробности сегодняшнего утра, фантазирую об утре следующем. Снова чувствую благоговейные касания Джародовых рук, воображаю, что сделаю с ним завтра, чтобы трепет и нежность уступили место настоящей страсти.

Опаздываю в Центр на пятнадцать минут. Два дня назад я попыталась бы тенью проскользнуть в свой кабинет, чтобы не столкнуться ни с кем из родственничков, но сегодня… Сегодня мне всё равно. Моё освобождение так близко! Я ухожу, ухожу! А вы — оставайтесь. Интригуйте, боритесь за власть, пресмыкайтесь перед Триумвиратом, караульте свои страшные тайны, убивайте ради всего этого. Я в ваши игры больше не играю!

— Отлично выглядишь, Паркер! Вампирская бледность тебе идёт! — Лайл, с которым я сталкиваюсь на пороге кабинета, вдруг берёт меня за подбородок и поворачивает к свету. — Поделись секретом: как ты её добилась? Неужели вчера весь день провела в салоне красоты?

— Не трожь меня, недоумок! — я бью его по руке, изображая злость. — Не знаешь, чем ещё себя украсить? Хочешь, помогу?

Мне сегодня нет дела до его наглости и глумливых комплиментов. Если бы можно было дать себе волю! Я дёрнула бы его за пижонский галстук и рассмеялась бы ему в лицо. До Рейнса, через полчаса вызвавшего меня к себе, мне тоже нет дела. Да, папуля, у меня по-прежнему никаких новостей. А чего ты хотел? Поиски Джарода никогда не бывали быстрыми! Уношу ноги, чтобы не поддаться искушению и не похлопать его по блестящей лысине.

В кабинете, под глазом работающей камеры, нужно быть начеку. Надеюсь, я по-прежнему кажусь невозмутимой, но даётся мне это с трудом. Скоро я навсегда покину это обрыдлое место! Между стеной и столом — четыре коробки с отцовскими документами, две разобранных, две нетронутых. Вот последняя работа, которую я сделаю в Центре. Прости, отец. Я люблю тебя, но постараюсь забыть и о тебе тоже. Ты причинил мне слишком много боли.

Похоже, единственный способ контролировать выражение лица — вовсе избегать тех мыслей, которые нужно скрыть. Поэтому теперь я стараюсь думать только о деле. До обеда успеваю разобрать одну большую папку. В ней, как и в тех папках, которые уже разобраны, нет никаких упоминаний о NuGenesis. Неудивительно, эти бумаги наверняка изъяли в первую очередь! Мне нужен счастливый случай, какой-нибудь листок, затерявшийся среди других.

В середине дня иду к Сидни и приглашаю его составить мне компанию за обедом. Мы отправляемся в большой и шумный ресторан, где нас не смогут подслушать. Нам уже случалось вести здесь разговоры, не предназначенные для чужих ушей.

— Итак, что ты намерена со мной обсудить? — спрашивает Сидни, как только приносят наш заказ.

— Они сидят у меня в печёнках! — я хмурюсь и поджимаю губы, изо всех сил показывая недовольство. — За мной всё время следят. Расслабиться нельзя ни на секунду! Вчера я пыталась спокойно отлежаться дома. Так, можно подумать, мой придурочный брат дал мне такую возможность! Явился «проведать», заставил развлекать его разговорами… Я просто хочу отдохнуть от наблюдения. Хотя бы один день провести наедине с собой. Помоги мне это устроить.

— Ты устала, Паркер. Почему бы тебе не взять отпуск и не уехать куда-нибудь?

— Как будто наблюдатели не потащатся за мной…

— Потащатся, — признаёт он. — Ни Триумвират, ни наш новый глава тебе не доверяют.

— Сидни! Ты поможешь мне или нет? Мне нужен всего один день, чтобы прийти в норму.

Он с полминуты смотрит на меня, улыбаясь одними глазами, и, наконец, говорит:

— Помогу, Паркер. Легенду для одного дня я тебе придумаю. Уже придумал.

— Какую?

— Я скажу, что устроил тебе встречу с наркологом. Что он будет заниматься с тобой в течение суток, что никто не должен вам мешать и что присутствие посторонних не позволит вам добиться успеха. Годится?

— Да, — быстро соглашаюсь я. Уже совершенно неважно, что обо мне скажут в Центре.

— Тогда считай, что мы обо всём договорились. Кстати, такая встреча тебе, и в самом деле, не помешала бы.

— Не в этот раз. Но я подумаю над твоим предложением.