Почему любовь уходит? Социология негативных отношений - Ева Иллуз

благочестивым намерениям, что я, возможно, вне Ваших подозрений в умышленной бестактности.

И все же я очень прошу, чтобы это было именно так и чтобы Вы посчитали отсутствием здравомыслия то, что иначе Вы могли бы принять за бесцеремонную неучтивость»101.

Сильные «порывы быть благородным» ясно указывают на то, что этот человек предпочитает, чтобы его считали идиотом («отсутствие здравомыслия»), чем бестактным, лишенным подобающих манер и не знающим кодексов уважения к женщине. Таким образом, способность проявлять уважение к социальным нормам имела решающее значение для самовосприятия человека в романтических отношениях. Соблюдение определенных кодексов поведения, основанных как на классовых, так и на нравственных принципах, означало, что человек заслуживает того, чтобы любить и быть любимым в ответ. Любовь была всецело поглощена нормативностью.

Возьмем другой пример. Когда Джордж Герберт Палмер ухаживал за Элис Фримен102, она не была уверена в целесообразности их ухаживаний. Отвечая на ее озабоченность, он писал в 1887 году:

«Когда Роберт Браунинг женился на Элизабет Барретт, весь мир увидел уместность их брака и последующее благополучие этой новой жизни и был рад. Мы оба никак не меньше подходим и дополняем друг друга. И это почувствуют все. Гордость, которую мы испытываем, все воспримут с одобрением. Я слишком уверен в великодушии людей и в их способности видеть то, что действительно целесообразно, чтобы поверить, что они считают нас достойными порицания»103.

Ссылаясь на знаменитую историю двух поэтов, которые нарушили запрет отца Элизабет Барретт на их брак и сбежали, Палмер заверил Элис в будущем нормативном одобрении их ухаживания «всем миром». Такие заверения свидетельствуют о том, насколько глубоко каждый из них был обеспокоен суждениями окружающих и искал одобрения общества. Чувства переживались через интериоризацию (усвоение индивидом ценностей и норм конкретного социокультурного контекста. — Прим. пер.) внешних, нормативных социальных суждений (точно так же, как в случае с Мэри Лори). Беспокойство Элис об одобрении общества не заставляет Джорджа Палмера сомневаться в ее любви к нему. Напротив, ее беспокойство и его заверения предполагают, что оба они пытаются закрепить свои чувства в рамках общепринятых норм, представляющих собой законные способы организации чувств.

Экзистенциальная уверенность

Нормативная определенность порождает то, что я могла бы назвать экзистенциальной уверенностью, то есть ощущаемым соответствием субъективного и объективного (социального) опыта. Экзистенциальная уверенность позволяет легко ответить на вопросы: «Кто я в этой ситуации?», «Кем является для меня другой?». В результате становится так же легко ответить на вопрос: «Каков мой моральный долг по отношению к этому человеку в данной ситуации?» Гендерное разделение и различие являются ключевыми аспектами этой системы в плане предсказуемости системы ухаживания. Ухаживание было направлено на объект — женщину, — которая должна была принять решение ответить взаимностью на эмоцию или действие, инициированное мужчиной, и в этом отношении оно было структурировано четким распределением гендерных ролей. Выражаясь устами Генри Тилни в «Нортенгерском аббатстве» (1818) Джейн Остин утверждала: «У мужчины есть преимущество выбора, у женщины — лишь сила отказа»104. Как только мужчина выбирал объект ухаживания, женщина должна была либо принять это, либо отказаться, и ухаживание затем осуществлялось в соответствии с линией поведения, определяющей обмен, переживание и выражение эмоций. Тот факт, что женщины являлись объектом желания мужчин, а не субъектами своих собственных желаний, был основан на дихотомическом разделении полов, что, в свою очередь, позволяло придать ухаживанию официальный характер. Экзистенциальная уверенность обусловлена тем фактом, что мы распознаем смысловые рамки взаимодействий и осознаем свое место и роль в них. Она возникает в результате взаимоотношений, в которых классовые и гендерные границы ясны и практически не подлежат обсуждению, что создает «чувство места».

Рассмотрим пример ухаживания одной сельской пары из Техаса. В 1892 году Дэвид Фейн обратился в письме к Джесси Бледсоу, с которой он только что познакомился:

«Дорогая мисс, я надеюсь, вы простите меня за ту вольность, которую я позволил себе, написав вам это короткое письмо. Я думал, что у меня будет возможность снова встретиться с вами перед моим отъездом из Шеперда и объясниться. Тема, которую я хотел бы с вами обсудить, очень серьезна, и требует тщательного осмысления, и это тема супружества»105.

Фейн был едва знаком с Бледсоу, но он смог так быстро затронуть тему брака, поскольку был вправе исполнить свою мужскую роль (только мужчина мог сделать предложение). В данном случае сделать предложение Джесси Бледсоу выйти за него замуж означало также предложить ей заботу о его детях (от умершей жены). Иначе говоря, предложение руки и сердца было равносильно предложению женщине четкой роли. Именно по этой причине такая быстрая постановка вопроса о браке не представляла собой угрозы его мужественности или его доброму имени.

Онтологическая уверенность

Третий механизм, создающий уверенность в процессе ухаживания, заключается в объективации чувств через материальный мир сувениров и подарков. Несмотря на свою легендарную силу, эмоции изменчивы и недолговечны. В процессе ухаживания в прошлом обмен сувенирами и подарками (различной ценности) знаменовал собой и скреплял намерение каждого из партнеров. Дары имели большое значение не потому, что были выражением внутренней сущности, они были способны связывать намерения и чувства людей. Как замечает историк Джон Гиллис: «Намерение дарителя [подарка] находилось в прямой зависимости от того, обладал ли подарок связующей силой»106. Предметы играли важную роль в объективации отношений, то есть обозначали последовательность и темп их развития, отмечали их начало, их ход и серьезность намерений. Например, в Британии существовал обычай ломать трехпенсовую монету и хранить ее половинки как символ приверженности. Если ухаживание прерывалось, каждый должен был вернуть свою половинку107. Иначе говоря, чувства были организованы в осязаемой и материальной структуре дарения, они приобретали онтологическую объективность, обусловленную тем фактом, что отношения воплощались в объектах, делая чувства осязаемыми и реально существующими вне субъекта. В другом романе Энтони Троллопа «Можете ли вы простить ее?» (Can You Forgive Her?) (1864–1865) героиня Алиса Вавасор обручена со своим кузеном Жоржем, но не проявляет признаков любви и заботы по отношению к нему. В ярости от ее кажущегося безразличия он ищет какой-нибудь предмет в ее комнате, будто тот является заменой чувств, которые она отказывается проявлять, и, взяв его, словно скрепляет свою помолвку с ней. «Считалось, что подарки обладают магической силой, так что послать любимому локон волос, предметы одежды или даже одарить поцелуем означало отдать себя во владение ему»108. По свидетельству