Алмазный тигр - Энн Максвелл

Коул сухо улыбнулся.

— Не в том, дескать, дело, чем ты владеешь, — важно другое: что ты контролируешь.

Несколько удивленный столь точным сравнением, Уинг сказал:

— Совершенно верно. Дипломатия вместо войны. Обходной путь вместо прямой атаки. Алмазы позволяют установить контроль, не вызывая враждебности со стороны государства. Нельзя же серьезно ненавидеть императора, которого никто не слышал, не видел, у которого и имени-то нет.

— А я мог бы дать ему имя. К примеру. Алмазный тигр. Осторожнее, Уинг. Ты можешь упасть с его спины, и тогда он сожрет тебя.

— Или же я удержусь и приду к власти, — сказал Уинг.

— Всегда существует определенный соблазн, не так ли?

— Ты и сам отлично это понимаешь. Ты ведь катался раньше на Алмазном тигре?

— Ну, едва ли это можно так назвать. — Коул пожал плечами. — Во всяком случае, не в том смысле, который ты имеешь в виду. Международные силовые игры никогда не прельщали меня.

— Но ведь в прошлом ты играл в подобные игры, и играл, насколько я знаю, очень неплохо?

— Только затем, чтобы меня оставили наконец в покое, — заметил Коул.

Уинг слегка улыбнулся.

— Американцы, пожалуй, единственная нация в мире, верящая, что они свободны. Это придает им некоторую пикантность.

Не глядя на собеседника, Коул уставился на снимок Эрин Шейн Уиндзор. До сего дня Коул и сам готов был утверждать, что алмазные копи Сумасшедшего Эйба стоят любых усилий, чтобы завладеть ими.

Но сейчас Коула поставили перед выбором, и ответ его был столь же необычен, как и цвет зеленого алмаза: жизнь женщины, способной создать «Арктическую одиссею», стоит много больше, чем думает Уинг. А за этой мыслью пришла и другая: чтобы выжить, Эрин Шейн Уиндзор, несмотря на то что она приходится наследницей Сумасшедшему Эйбу, понадобится любая помощь.

Коул отлично знал семейство Чен. Если он не примет предложения дядюшки Ли, клан постарается заманить в свои сети следующего изыскателя из их списка. И нет никакой уверенности, что на него произведут впечатление фотографии дикой природы Севера, которые могут немало рассказать мужчине о его собственной душе.

Не говоря ни слова, Коул взял со стола расписку и снимок Эрин. И положил в карман, стараясь при этом не смотреть на фото. Он не хотел сейчас видеть тайную чувственность в лице Эрин и ее скрытую усталость. Знала она о том или не знала, на спине Алмазного тигра ей уже уготовано место. А на спине у тигра — одно правило: не падать. Потому что упавших тигр пожирает с потрохами.

А чистые душой люди обычно падают первыми.

— Ладно, Уинг, можешь сказать дядюшке Ли, что ты нашел нужного человека.

Глава 5

Коул Блэкберн летел самолетом компании «Кванас». Пилот был вынужден совершить посадку с западной стороны, потому что дувший со стороны Санта-Аны ветер пронизывал всю лос-анджелесскую бухту. Теперь, четыре часа спустя, ветер понемногу ослабел. Можно было отчетливо разглядеть на восточной стороне бухты горы Сан-Габриэль. Смог, который перед тем переместился к океану, понемногу вновь наползал на центральные кварталы города. Загрязнение здешнего воздуха было столь значительным, что небо приобрело отвратительный оранжевый оттенок.

Коул попытался стряхнуть с себя усталость от двух перелетов через Тихий океан. Стоя у окна, с высоты тридцать восьмого этажа он смотрел на центр Лос-Анджелеса. Главный город на Тихоокеанском побережье простирался перед взором Коула, словно аккуратный архитектурный макет. Неподалеку возвышались небоскребы, где размещались офисы крупнейших банков Юго-Запада Соединенных Штатов. Повсюду виднелась реклама крупнейших компаний, представляющих семь наиболее развитых стран мира, Семь Сестер. В отличие от Алмазного картеля воротил нефтяного бизнеса в Соединенных Штатах всячески привечали. Хотя кому-кому, а Ко-улу было отлично известно, что оба синдиката действовали одинаковыми методами. Единственное различие, пожалуй, заключалось в том, что нефть была необходимостью, тогда как алмазы и бриллианты — излишеством.

За стайкой небоскребов, растянувшись на четыре квартала вдоль Хилл-стрит, располагался Ювелирный рынок, где старинные здания офисов стояли рядом с отдельными многоэтажными новостройками. Ювелирный рынок вполне мог соперничать с Манхэттеном по своему значению в области торговли золотом и драгоценными камнями.

Те несколько алмазов, которые находились сейчас у Коула в кейсе, должны были произвести эффект гранаты, разорвавшейся в гуще торговли драгоценными камнями.

Улыбнувшись при этой мысли, Коул опустил металлические жалюзи, чтобы вид за окном не отвлекал его внимания. Он потянулся к кружке с кофе, надеясь, что кофеин позволит ему быстрее сосредоточиться. Он чувствовал некоторую рассеянность, будто за время перелета над Тихим океаном лишился способности быстро соображать.

Коул принялся одну за другой сворачивать расстеленные на столе карты и укладывать их в специальное отделение. За последние два часа он только тем и занимался, что изучал тщательно выполненные карты Западной Австралии, пытаясь найти хоть намек на то, где следует искать алмазные копи — наследство Сумасшедшего Эйба. Поиски эти, однако, ни к чему не привели. Карты, выполненные «Блэк Уинг», были главным образом предназначены для обнаружения мест возможного залегания полиметаллических руд, а также урана и золота. На картах не было никаких геологических подробностей, по которым можно было бы определить возможное нахождение алмазной трубки.

Коул взглянул на часы, однако его взгляд в эту секунду внезапно привлек экземпляр «Арктической одиссеи», лежавший на столе. Он не однажды обращался к этой книге, словно она могла помочь ему понять ту женщину, с которой ему предстояло вскоре встретиться. Снимок, который его особенно потряс, занимал в книге целый разворот. На нем был запечатлен восход солнца в тундре и гнездовье полярных гусей на арктическом льду. «Ранней весной» — такой банальной могла бы быть подпись. Но снимок был без названия. На нем была изображена жизнь, которая изо всех сил цепляется за малейшую возможность уцелеть, не желая уступать суровой арктической природе.

Коул медленно провел пальцами по снимку, будто одного взгляда было недостаточно и фотографию нужно было еще и потрогать. На снимке был стылый летний восход солнца. На заднем фоне, в окружении снежных глыб, виднелись неподвижные силуэты — скорее призраки, нежели живые гуси, — причем каждая птица делала все возможное, чтобы защитить свое гнездо.

А на переднем плане, среди льдин, лежал гусенок, которому уже не суждено узнать тепло солнечных лучей. Смерть крошечного существа была, судя по всему, мучительной, мучительно поднималось над горизонтом солнце, а взрослые гуси прилагали отчаянные усилия, чтобы охранить и уберечь своих малышей.