Утопленная книга. Размышления Бахауддина, отца Руми, о небесном и земном - Валад Бахауддин

Девять метафор да будут твоими проводниками во время сэма, это — пульсация заразительного ритма, оживленная беседа друзей, равномерное высыпание зерен из черпака, тонкое разнообразие изделий стеклодува, ощущение пиршества, весенний гром и смех за дверьми — простор ночи. И вот еще последнее, в котором заключено все предыдущее: все элементы сэма должны быть сбалансированы и работать слаженно, как органы человеческого тела: у каждого свое назначение и удовольствие, и все это несется вперед, увлекая за собой целостное человеческое присутствие, включая тело, сердце, душу и светозарный ум.

2:13-14

Два дерева

Произнося вслух восхваление Господу, я услышал рев осла. Ах, нечистое! Отвлекает. А почему бы, собственно, не совместить с ним похвалу Господу? Сердце говорит: что оно любит — то и чисто. Даже если оно жаждет богатства, — оно говорит, что богатство безупречно.

Если мы жаждем изящных слов, — мы идем к шейху Таджу и внимаем тому, что он говорит на своих встречах. Птица расправляет крылья и взлетает в небо в надежде обрести безопасность. Я раскидываю крылья, укрывая своих друзей, — и им не приходится сомневаться, что они — мои. Я вовлекаю их в свою красоту. Нет большей радости, чем быть одним из таких существ.

Печаль приходит, когда ты терпишь поражение, вот тогда и ноют зубы или ломит в суставах. Дом из глины можно починить глиной, но рано или поздно он развалится. Составные части всегда воюют между собой, и всегда их конец — разруха. Мир — дерево, что растет из алмазного семени, посаженного в сырую почву небытия. Его корни — вода и ветер, его ствол — земля. Его ветки — небо, листья — звезды, и все они ничуть не похожи на изначальное семя. Дуб не похож на желуди. Каждое дерево, все, что растет, имеет два корня, один в видимом, другой в невидимом. Многие признают лишь видимое. Им не понять, что сок,  кус, толщина ствола и другие свойства исходят не из того, что можно пощупать, а из сокровенного, от скрытого корня. Есть и иное дерево. Его корни здесь, а ветви и плод в незримом. Это дерево мы называем вверенностью, покорностью, исламом.

2:16-17

Ритуал хотана

Мне доводилось слышать о древнем ритуале, практикуемом в китайской провинции Хотан, где осели племена осевших там тюрков. Мужчины и молодые незамужние женщины — их головы непокрыты и одежды более чем откровенны, — держась за руки, проходят по базару. Вначале все пьют вино из чаши, которая ходит по кругу, и танцуют. Собравшиеся двигаются в беспорядке, пошатываясь, под куполом большой мечети перед лицом хана. Женщины снимают часть одеяний, показывая мужчинам свои груди. Затем начинают при всех заниматься любовью, делая то, что у нас принято делать лишь уединившись в своих домах. Такова часть ежегодного обряда половой инициации для женщин этих племен.

Можно лишиться сознания от одной мысли о том, что происходит с этими молодыми женщинами, когда они напиваются. Неужели Бог участвует во всем, что вершат люди, даже  в этом? В Коране (11:6) сказано, что Он во всех существах... Мир, что перед нами, смущает и сбивает с толку. Взять, к примеру, то, чего я хочу сию минуту: я жажду красивую женщину, хочу вина, музыки, смеха. Мне хочется, чтобы каждый увидел жизнь как священнодействие. Я хочу, чтобы меня все знали и любили. Хочу, чтобы мои желания были еще сильнее. Хочу ощущать, как божественный поток  каждый миг изливается через меня в мир. В ответ ко мне пришло: взгляни на пчел, пьющих цветочный нектар. Делай то же с таинством присутствия. Пусть твое тело станет медом, сгущенным из этого нектара. Мы — неупиваемое вино твоих грез, животворящий свет. Возроди его в себе, он — залог исполнения всего, что ни пожелаешь. Впивай зефир — и благословенный сон в пещере дарует тебе покой (18:9).

2:18-19

Ночлег в мечети

Я увидел луч света в безмолвствующем монастыре... Той же ночью одна женщина увидела во сне монастырский бассейн, полный воды. Слуга опустил светильник в водоем, зачерпнул им воды и зажег в нем воду. Представь себе прекрасную молодую женщину, которая тебя очень любит, скажем, покровительствует тебе. Под руку с ней ты выходишь в сад или за город, забывая на это время обо всем. А теперь представь, что твоя любимая — создатель и источник этого мира. Кто 100 же надежнее? (9:111). А представляешь, каково взять ее руку в свою и пройти с ней рука об руку через все невзгоды? В таком обществе любое место — словно ясное видение — тайный скит на высокой вершине.

Упоенные восторгом не ищут несовершенств в других людях. Кто далеко ушел по мистической стезе, не начинает сначала. Наставник познавших бесполезен для неофитов. Люди писания не поверили, пока не явилось ясное знамение (98:1). Оман Факаи — он из местных — и суфии решили переночевать в мечети — и простудились, кашляют. Их пазухи сухи, они бледны и осунулись. Плохо они придумали — ночевать вне дома.  луждания с места на место вызывают сумятицу и болезнь. На ночь лучше оставаться душой и телом погруженным в воды сна — как лодки азиатов. Не к добру извлекать свои лодки из воды: они рассохнутся и станут бесполезными. Эти люди поддались незначительным побуждениям.

Слова «усвоивший учение» и «суфий» отсылают к чему-то очень высокому. Я виделся с Зайном Салехином и Мухаммадом  уфи и сказал им: люди говорят, что после моей смерти эти обозначения потеряют смысл. Но это не так. То, к чему они отсылают, не только не умирает, но умножается после смерти. Хлопок становится одеждой.

Грязь и ржавчина отходят от металла, когда его чистят жесткой щеткой и драят. Наша наука о присущем человеку знании переживет все периоды упадка, невежества и смуты.

П.В. Кузнецов. Праздник. Лист № 9 из альбома «Горная Бухара» (1923 г.). 102

2:21-22

Ощущаю себя осыпанным милостями

Когда я болел и тело мое дрожало от озноба и лихорадки доверительной беседы с Тем, кто дарует благополучие, великолепие момента ослепило меня: я лежал, тяжело дыша, словно невеста, словно непорочная дева под первыми порывами страсти в свою первую брачную ночь. Никто не услышит наш шепот (21:102).

В океане элементов — ветер, вода, огонь и земля — Мы насадили сад для твоих прогулок. Мы будем лелеять этот мир, пока ты взыскуешь то, что тебе любо. Мы будем поддерживать силу твоего желания. Как летнее тепло приводит к созреванию плодов, так и Мы распахнем твое сердце для совершенства и выжжем  дотла то, чему надобна чистка. Это великодушие и милосердие входят в меня, как сияние, которое я видел в монастыре [см. предыдущую главку]. Я ощущаю себя осыпанным милостями — так статного владыку ласкают его новые жены, одна покусывает за плечо, другая целует в шею, третья прильнула столь плотно, что их тела слились воедино. Так молодой отец играет со своим чадом, а тот карабкается на него,  срывается и снова карабкается. Так голуби, воробьи и белки щебечут, прыгают и вертятся вокруг того, кто кидает им семечки.

2:22-23

Бобы беседы

Когда в болезни меня трясет лихоманка, я говорю друзьям, что все равно радуюсь тому, что пребываю в сознании. Не важно, тошнит меня или бьет озноб. Я радуюсь — ведь я еще здесь. Быть в пути или сидеть дома — равно радостно. Оставшись один, порицаемый всеми — в любом состоянии я прозрачен и дружелюбен. И лишь глубокая униженность самоосуждения иногда сдерживает меня в беседе. Посетители приходят ко мне, даже когда я болен или не склонен к общению, но даже и словом не обмолвятся о моей болезни или меланхолии. Быть бы им более великодушными. Здесь ты  можешь сказать все, что придет в голову! Говори, невзирая на мое состояние. Беседа взрыхляет почву и приводит к росту плодов. Баклажаны, редиска, салат-латук, горох, капуста. Дозволь беседе свободно течь своим путем. Пусть длинные стручки вырастут на вольно вьющихся лозах — чтобы мы могли насытиться бобами беседы.

2:23-24

Стержень

Стержень радости и поклонения — дружба. Смотри: работаешь ли ты в саду или среди плодовых деревьев, напеваешь или просто сидишь у проточной воды — все это становится намного прекраснее, когда с тобой друг! Если есть соучастие, и боль стихает, и радость ярче.

Недруги или чужие люди даже и не узнают друг друга, войдя в мир духа. Так что с этого момента прими решение обрести в жизни как можно больше друзей. Ты угождаешь Господу, когда делишься с друзьями всем, чем можешь.

Один встречает кого-то — и влюбляется. А другой встречает того же человека — и отворачивается. Не тело и не культура определяют степень привлекательности человека. В нас заложены врожденные, глубоко скрытые предпочтения. Один свиньям предпочитает лошадей, а другой обожает свиней. И у свиней есть свои почитатели.

2:24

Два способа действий