Ленивая пастораль 5 - Олег Мамин

приказать этому мерзкому Тихому Омуту самому отнести раненного, так ведь тот может свернуть башку и закинуть в лес ученика.

Нет, пока таких прецедентов не было, но в глазах этого болвана отчётливо читается такое желание. Каждый раз. А подобных случаев уже было несколько, правда те завершились только с синяками и ссадинами с обоих сторон. При чём этому мальчишке, Тихому, обычно доставалось больше. Неужели он просто не хотел привлекать внимание к себе и потому терпел? А задиры с Пика Меча поверили в свои силы и тому пришлось проявить жестокость? Да нет. Быть не может. У него даже Духа Монстра нет, да и техники какие-то слабые, заточены под бегство, а не атаку.

И чего бы ему не поохотиться в лесу? Вон какие хорошие, полные монстров заросли вокруг! Сходил бы, опять раздобыл что-нибудь. Это ещё не сам Лес Предков, только его окрестности, но тут уже много ценного. Про опасное женщина решила не думать.

Раздражённая Алая Слива вылезла из кареты и направилась к месту происшествия. Пока суть да дело, колонна секты Духовных Корней прошла большое расстояние. А с учётом того, что её подопечные замыкают процессию, то можно сказать, что ученики остались один на один с диким миром.

— Госпожа Алая Слива, — поклонился Тихий Омут без капли уважения или подобострастия.

— Что ты опят натворил! — женщина сразу перешла в атаку. Пока ещё словесную.

— Защищал болвана с Пика Меча. На запах крови вышли Древесные Шакалы. Нельзя же допустить, чтобы брат-соученик пострадал. Вот я их и того… Насадил на копьё. Вы не подумайте чего. Понимайте буквально. Я одолжил его у брата по секте. Хорошее, копьё, крепкое. Я заранее проверил.

— Да, ученица рассказала, как ты его «проверил».

Глава Пика Мотыльков осмотрела место побоища. Не слишком высокоуровневые звери валялись растерзанными. Большинство и в самом деле проткнуты копьём, но есть и с раздробленными головами, без конечностей.

Твари не самые сильные, но их опасность не в мощи, а в способности координировать атаки. Меньше чем по пять особей они и не ходят никогда, всегда нападают из засады, неожиданно.

— А с учеником Пика Мечей что? — женщина хотела осмотреть раны, но быстро передумала приближаться. У неё слишком чувствительное обоняние, это побочный эффект от практики техник Мотыльков. А воняло от мечника-копейщика изрядно.

— Жив он, — беззаботно махнул рукой Тихий Омут. Просто очень испугался, когда ему чуть голову не откусили. Убежать-то он не мог. Да и атаковать тоже. Вот и обос… то есть, потерял сознание.

— Так! Я его не потащу в таком виде. Сам неси к их старшему. Да не бойся. Пойдёшь со мной.

— Да я не боюсь… Просто трогать его не хочется… Я бы его за ногу поволок, так они сломаны. Может, на копьё насадить? Я осторожно, не до смерти?

— Трофеи собери и пошли. Не его вещи, а с монстров! Болван! Да поторапливайся! Скоро на запах крови сбежится зверьё со всей округи.

— А что у этих тварей ценное кроме ядер?

— Шкура, но её долго снимать. Печень и желчный пузырь. В поясе не испортятся.

— А! Типа? Древесный Шакал, значит, органы с атрибутом Дерева самые ценные? И это правило всегда работает?

— В большинстве случаев, раздражение только нарастало. — Меньше болтай, больше делай. Вон, там кто-то большой дерево уронил.

— Хм… В нашу сторону упало, значит, сюда идёт. Секунду… Всё. Я закончил, — Тихий Омут вопросительно глянул на старшую.

— Нет! Нельзя его бросать. Забирай!

Ученик тяжело вздохнул, а скорее всего, набрал воздух, чтобы задержать дыхание, взял поверженного противника за куртку и поволок к столбу пыли, оставленному караваном.

* * *

Алая Слива смотрела на то, как на кочках трясутся щёки ученика Кожаной Флейты и понимала, что значит он ещё не окоченел. Живой.

Совесть её абсолютно не мучила, она сделала всё, что смогла. Громко крикнула: «Не смей!», — когда старейшина Пика Мечей попытался убить её временного подопечного.

Не сдержался первый копейщик секты, когда увидел, в каком состоянии его ученик. Не из самых способных, но всё-таки свой.

Если кто-то считает, что можно было сделать что-то ещё, то вы просто никогда не видели яростной атаки практиков Пика Меча. Это не то, что захочешь остановить своим телом. Предупредительного крика более чем достаточно. Хоть Алая Слива и не заметила, что старейшина Длинный остановился, тем не менее, иначе и быть не могло: где вы видите дыру в теле Тихого Омута? Нет её. Значит, его пощадили. Просто наказали. Не копьём же его ткнули?

Возможно, слишком суровое наказание, но всё-таки не казнили.

Да ещё и в карету перенесли. Не слишком-то приятно такое соседство с полутрупом! Всё-таки это её личное пространство, привилегия. Так что пусть радуется, что не оставили на дороге.

Алая Слива взглянула на раненного и с удивлением отметила, что не понимает, что с ним. Она попробовала проверить его состояние с помощью своей внутренней энергии — распространённый метод диагностики — но ничего не поняла. Каналы этого человека устроены неправильно. Слабые они какие-то для его уровня развития, как только он вообще выстоял даже под ослабленным ударом?

Конечно, женщина и не догадывалась, насколько удивился сам Длинный. Он и не думал останавливаться, считал, что такой силы хватит, чтобы прикончить зарвавшегося потеряшку.

Ученицы собрали слухи и судя по всему, все ученики Пика Меча получили мощное внушение с подкреплением с помощью рукоприкладства. Оказывается, им строго-настрого запретили провоцировать Тихого Омута в пути. Правда, те же слухи говорят, что в самом Лесу Предков его не только не нужно жалеть, а именно стараться убить. Выполнившему это задание даже обещана награда. Не слишком великая, скорее даже символическая, но и этого достаточно, ведь и без неё таково желание всех учеников Пика.

Они вообще не склонны жалеть кого-либо на испытании, превратно понимая отношения свой-чужой. Для них свой — это с их вершины. Остальных они не признают, даже соучеников по секте с других пиков. Правы те, кто говорят об их ветке как о секте в секте.

Раненый открыл глаза и застонал, отчего сопровождающая поморщилась: наверняка начнёт с какого-нибудь «дай!». Пилюлю или снадобье потребует. А что толку-то? Не успеет исцелиться до начала испытания, осталось времени-то всего ничего. И кем его заменить? Один безногий, другой при смерти… Не брали никого