Только любовь. Семицветник - Константин Бальмонт

Он так красив, так мудр, спокоен,

Держа все громы в глубине.

Он притягателен и строен,

И вечно нас ведет к Весне.

Он смотрит, как резвятся дети,

Как мчится молний череда,

Не двадцать маленьких столетий,

А сердце говорит — всегда.

И был ли Он сейчас в хитоне,

И был ли в панцыре как — знать!

Но только в самом страшном стоне

Сокрыта звездная печать.

Земле, что ярче изумруда,

Сказал Он, что ей суждено —

Нам первое являя чудо,

Он воду превратил в вино

И, весь — бездонное значенье,

Зиме уготовляя Май,

Разбойника за миг мученья

Он взял с собою в вечный Рай.

И там, где звезд живые реки,

Звеня, не точат берега,—

Внемлите слову, человеки,—

Он примет худшего врага.

У Человека больше сходства

С Христом, чем с Дьяволом, и он,

Впадая в низкое уродство,

Лишь на мгновенье ослеплен.

Впадая в ярость возмущенья,

В великий Сатанинский Сон,

Желая ужаса и мщенья,

Лишь на мгновенье ослеплен,

В гореньи властного пожара

Себе лишь нанося урон,

Впадая в марево Кошмара,

Лишь на мгновенье ослеплен.

И это краткое мгновенье

Продлится миллионы лет,

Но в яркий праздник Воскресенья

Весь мрак войдет в безмерный Свет!

ДРУГИЕ ИТОГИ

Другие итоги Их много,

И скоро я их расскажу

Но я еще здесь — у порога,

С восторгом смотрю на межу.

И то, что заветная тайна

До завтра во мне заперта,

Не прихоть, что встала случайно,

Но знаний моих полнота.

О, сколько вам будет открытий,

Безвестные братья мои,

О, сколько блистательных нитей,

Различных в одном бытии.

Еще я колеблюсь, робею,

Еще я горжусь, и гляжу,

Великою тайной моею

Лелейно еще дорожу.

Но скоро всю бездну сокровищ

Явлю в прорицаньях я вам,

И вы, миновавши чудовищ,

Войдете в невиданный Храм.

Не будет ни звука, ни краски,

К которым мечтой не коснусь,

И в правде неслыханной сказки

Я все их отдам вам… Клянусь!

СОЗНАНЬЕ, СИЛА, И ОСНОВА

Сознанье, Сила, и Основа

Три ипостаси Одного

О, да, в начале было Слово,

И не забуду я его

В круженьи Солнца мирового

Не отрекусь ни от чего.

Высоты горные Сознанья—

Как Гималайские хребты.

Там вечный праздник пониманья,

Зачатья новой красоты.

Для нежной радости ваянья

Я изменяю все черты.

Неумирающая сила

Не знает, что такое мель.

Она не помнит то, что было,

Родит приливы и метель

И в каждом атоме могила,

В пылинке каждой колыбель.

Неистребимая Основа—

Неисчерпаемый рудник

В ней все возможности живого,

В ней мрак и блеск и вздох и крик

Столетье отжил я, и снова

Встречаю детски майский миг.

Среди стихийного бесчинства,

И столкновенья встречных струй,

Я чую радость материнства,

Я слышу новый поцелуй,

И двустороннее Единство

В моей крови поет «Ликуй!»

О, да, в начале было Слово,

И как не помнить мне его!

В движеньи круга мирового

Я прикасался до всего.

Сознанье, Сила, и Основа,—

Три солнца духа моего!

ПОЛНОЧЬ

Каждый день я умираю, каждый день рождаюсь вновь.

Утром с Солнцем в мир вступаю, ночью праздную

                                          любовь.

Ненасытно сердце хочет каждый день иной мечты,

Каждой ночью смотрят звезды с невозбранной

                                          высоты.

Опьяненное пространством. Солнце каждый день

                                           горит,

С неизменным постоянством Полночь сердцу

                                         говорит.

Слышу, слышу волны звона, то двенадцать бьет

                                           часов,

С голубого небосклона льются хоры голосов,—

Возрастающих в безгласьи, ясно внятных

                                         для души,

Гул растений ароматных, расцветающих в глуши.

Море времени и мысли бьется в бездне голубой,

О пределы понимании ударяется прибои.

И душе, для снов открытой, сладко знать, что берега

Принимают от созвездий и от Моря жемчуга.

Миг еще, и тьма закроет в Вечность глянувшую

                                             дверь,

И сознанье успокоит. Клад получен Спи теперь.

Ты — вневременное видел. Вновь во времени умри.

И на завтра встань венчанный в первозданности

                                              Зари.

БЕЗГЛАСНАЯ ПОЭМА

Каждый цветок есть изваянный стих,

В каждом растении — сага.

В них очертания мыслей моих,

Слез освежительных влага.

Стоит мне только подумать о чем,

Мысли в пространство стремятся,

Светятся в нем достающим лучом,

В гроздьях созвездий роятся

Мыслью моею я все достаю,

В царствах бездонных Эфира

В кузницах тайных незримо кую

Звенья богатого мира.

То, что чернело, как грубый кусок,

Было обломком тяжелым,

Я превращаю в горящий цветок,

Отданный огненным пчелам.

Творческий молот стучит без конца,

Искры сплетаются в пляске.

Звенья растут Мирового Кольца,

Неумирающей сказки.

Дальше и дальше уходят мечты,

Нет для мышленья границы

В новых просторах раскрылись цветы,

Искрятся их вереницы.

В лилиях белых вся нежность моя,

Страсть моя в кактусах красных,

В желтых колосьях покой бытия,

Ласковость в розах атласных.

Арум зловещий, и старый анчар,

Пасть орхидеи тигриной

Яркая разность тождественных чар,

Отблески мысли единой.

Кровью я каждый цветок расцветил,

Или слезою воздушной,

Дал им вкусить от сверкающих сил,

Вырастил в бездне послушной.

Вырастил их, и до завтра затих,

Лучшие радости немы.

Каждый цветок есть изваянный стих

Вечно безгласной Поэмы.

ВЫСОТЫ

Безмолвствуют высоты,

Застыли берега.

В безмерности дремоты

Нагорные снега.

Здесь были океаны,

Но где теперь волна?

Остались лишь туманы,

Величье, глубина.

Красивы и усталы,

В недвижности своей,

Не грезят больше скалы

О бешенстве морей.

Безжизненно, но стройно,

Лежат оплоты гор.

Печально и спокойно

Раскинулся простор.

Ни вздоха, ни движенья,

Ни ропота, ни слов.

Безгласное внушенье

Чарующих снегов.

Лишь мгла долин курится,

Как жертвы бледный дым.

Но этой мгле не слиться

С тем царством снеговым.

Здесь кончили стремленья

Стремительность свою.

И я как привиденье

Над пропастью стою.

Я стыну, цепенею,

Но все светлей мой взор.

Всем сердцем я лелею

Неизреченность гор.

К ЛЮДЯМ

О, люди, я к вам обращаюсь, ко всем,

Узнайте, что был я несчастен и нем,

Но раз полюбил я возвышенность гор,

И все полюбил я и понял с тех пор.

Я понял, но сердцем,— о, нет, не умом,

Я знаю, что радостен царственный гром,

Что молния губит людей и зверей,

Но мир наш вдвойне обольстителен с ней.

Мне нравится все, что Земля мне дала,

Все сложные ткани и блага и зла,

Всего я касался, всему я молюсь,

Ручьем я смеялся, но с Морем сольюсь.

И снова под властью горячих лучей

С высот оборвется звенящий ручей.

Есть мудрость, но жизнь не распутал никто,

Всем мудрым, всем мертвым, скажу я —«Не то!»

Есть что-то, что выше всех знаний и слов,

И я отвергаю слова мудрецов,

Я знаю и чувствую только одно,

Что пьяно оно, мировое вино.

Когда же упьюсь я вином мировым,

Умру и воскресну и буду живым,

И буду я с юными утренним вновь…

О, люди, я чувствую только Любовь!