Чудесное путешествие - Кэт Мартин

Дядя Марти метнулся к повозке, схватил ружье и сунул за пояс подштанников нож с длинным лезвием.

Тетушка Бьюла всхлипывала в истерике. Она взглянула на разрисованных индейцев, приготовившихся к нападению, и ее мозолистые руки начали взволнованно крутить передник, повязанный поверх ситцевого платья. Твердая сухая земля дрожала от стука копыт.

Трэвис спрыгнул вниз и бросился к дяде, который нырнул под фургон.

— Дядя Марти, — крикнул Трэвис, — их так много! Что нам делать? — Индейцы были уже совсем близко, так что он мог видеть их обнаженные смуглые разрисованные тела, блестящие от пота.

— Спрячься под повозкой, мой мальчик, и молись! — Это все, что успел сказать дядя, перед тем как, спотыкаясь, присоединился к двум другим мужчинам, бежавшим через поляну.

Воздух наполнился пронзительными криками, визгом. Обернувшись, Трэвис увидел воина, лицо которого представляло собой отвратительную красную маску с круглыми белыми «глазами». Тот сунул руку под повозку.

— Тетя Бьюла! — Трэвис увидел, как она со всех ног бросилась бежать, подхватив край юбки. Затем упала на колени с рыданиями и мольбами. Воин не колебался. Он всадил ей нож между грудей, и женщина рухнула на пыльную землю.

— Нееет! — пронзительно закричал Трэвис, и по его щекам потекли слезы горя и гнева. Женщина, которую он любил, была мертва. Он снова не смог предотвратить это!

Трэвис бросился вперед и прыгнул на спину индейцу, как раз в тот момент, когда старая миссис Мэрфи прицелилась из ружья своего мужа и выстрелила. Воин охнул, пробежал вперед еще несколько шагов и упал замертво у ног женщины.

— Хотя бы одного заберу с собой, — хихикнула та. Пнула ногой мертвого индейца и начала перезаряжать ружье.

Трэвис услышал свист, а затем глухой удар стрелы, пронзившей ее спину.

Мальчик вскочил на ноги и бросился вперед, увернувшись от нескольких нападавших. Удар томагавка, направленный на него индейцем, пришелся по пыльной земле. Трэвис продолжал бежать. Сейчас он хотел лишь одного — быть вместе с дядей. Еще несколько шагов. Ясно до жути он увидел, как огромный разукрашенный индеец бросил копье. Оно просвистело в воздухе и пригвоздило дядю к повозке. Кровь дяди Марти оросила сухую землю. Весь в крови, ощущая тошноту при виде смерти вокруг, Трэвис поднял глаза на коренастого воина, блестящего от пота, крови и краски. Мальчик услышал стук собственного сердца. Он перевел взгляд с индейца на безжизненное тело дяди, затем снова на воина, который издал победный вопль.

Трэвис стиснул зубы и бросился в атаку. Мальчик начал колотить индейца в грудь и царапаться, однако коренастый воин резким, коротким ударом швырнул его в пыль к своим ногам.

Индеец склонился над Трэвисом, прежде чем тот успел подняться. Он заломил мальчику руки за спину и связал их сыромятным ремнем, связал брыкающиеся ноги. С громким воплем воин легко поднял Трэвиса и потащил к пятнистой лошади, затем осторожно перекинул через холку. Мальчик ощутил потную шерсть и хребет, упершийся ему в живот. Индеец вскочил в седло позади него.

Трэвис ерзал, пытаясь ослабить ремень, стягивающий его руки и врезавшийся в кожу, но ничего не получалось. Он видел раскрашенных воинов, сдирающих брезент с фургонов, и слышал их отвратительные победные крики. Затем победители начали скальпировать и уродовать тела погибших.

Маленький караван сгорел дотла, так что остались только почерневшие остовы, и над последними тонкими клубами дыма, поднимавшимися в светлое небо, уже кружили стервятники. Эта страшная картина скрылась из виду, когда воин, пленивший его, перевалил через первую гору…

Какой-то шорох внезапно вырвал Ястреба из сна. В его руке сверкнул длинный охотничий нож, и, проворно схватив непрошеного гостя за ногу, он легко опрокинул его на землю, навалился сверху и приставил лезвие к горлу.

Неизвестный слабо застонал, и Ястреб окончательно проснулся. Он увидел большие зеленые глаза, полные страха. Его рук касались пряди шелковистых каштановых волос.

— Будь проклята, женщина! Ты хочешь, чтобы я тебя убил? Никогда не делай этого. Ни со мной, ни с кем-либо другим! — Он чувствовал, как девушка дрожит под ним, ее грудь вздымалась и опускалась, касаясь его груди.

— Я… Мне показалось, что вам приснился дурной сон. Я только хотела… Я пыталась помочь вам.

Ястреб едва мог сосредоточиться на словах девушки. Боже, до чего она красива. Ее лицо было мягко освещено первыми лучами зари. Полные красные губы слегка приоткрыты от удивления, между ними виднелся изящный розовый язычок.

Почувствовав признаки возбуждения, Лэигли поспешно скатился с нее, потом, протянув руку, помог девушке встать. Она побледнела, а костюм для верховой езды оказался покрытым пылью и прилипшими листьями. Ястреб глубоко вздохнул, слегка смущенный происшедшим.

— Прошу прощения. С вами все в порядке? Пожалуйста, впредь не надо оказывать мне какие-либо услуги. Я мог убить вас, и мне было бы очень неприятно объясняться потом с вашим отцом.

Мэнди отряхнулась, приходя в себя. Страх уступил место гневу.

— Вы пытались убить меня и при этом беспокоитесь о чувствах моего отца?

Ястреб решил не обращать на нее внимания. Небо порозовело. Пора было двигаться в путь.

— Послушайте, леди. Вам лучше свернуть свою постель. Мы тронемся немедленно после еды.

Мэнди закусила губки. Как он посмел так обращаться с ней, думала она. Этот крупный мужчина, о котором она столько думала, его горящие темные глаза, его тело, прижимавшееся к ней, сейчас только разозлили ее. Он оказался очень странным, этот Ястреб. Девушка думала, что ему могло присниться. Казалось, он сражался с неведомым врагом не на жизнь, а на смерть. Она хотела только помочь этому грубияну. Ладно, больше она не повторит этой ошибки.

Ястреб наблюдал, как девушка встала на колени и складывала постель. Он улыбнулся и покачал головой, снова ощутив тепло ее тела, когда она была распростерта под ним. Его кожаная рубашка все еще пахла лавандой. Он дотронулся до пряди чудных каштановых волос, когда она коснулась его груди.

Впрочем, не важно, он не собирается думать обо всем этом. Им предстоит чертовски длинное путешествие!

Глава 5

Путешественники позавтракали сухарями и вяленой олениной. Джеймс собрал вещи, Ястреб оседлал лошадей. Они двинулись в горы, вместо того чтобы следовать вдоль равнины Платт обычным маршрутом дилижансов и прочих экипажей. Этот путь был более тяжелым, зато Ястреб точно знал, куда направляется. Мэнди принимала его за человека, близкого к земле, к природе, как индейцы. Он и походил скорее на индейца, чем на белого.

Внезапно кобыла Мэнди споткнулась и навострила уши. Мужчины продолжали двигаться вперед. Мэнди ослабила повод Леди Энн. Лошадь хорошо чувствовала дорогу, была резвой, на ней было удобно сидеть. Собственная лошадь была у Мэнди всего один раз в жизни: Скунер, огромный гнедой мерин. Девочка любила его. Сейчас, сидя верхом на Леди Энн, Мэнди вспомнила Скунера и, как всегда, почувствовала острую боль вины. Когда-то, катаясь, она пустила Скунера вскачь по прерии и, не обратив внимания на предостережения отца, помчалась быстрее обычного. Вдруг мерин споткнулся, резко наклонив голову, и Мэнди вылетела из седла вперед, коснувшись щекой жестких прядей гривы. Когда всадница и лошадь грохнулись на землю, вокруг поднялись облака пыли, заслонив свет. Мэнди почувствовала резкую боль в руке и услышала, как жалобно заржал Скунер, стараясь подняться с земли.