Жизнь как КИНО, или Мой муж Авдотья Никитична - Элеонора Прохницкая

Автограф Гагарина: «Эллочке Прохницкой — нашей жемчужине на южном берегу Крыма. Сегодня, т. е. 21.09.62 г.»

Наши актеры поняли, что Гагарину было очень интересно общаться с Борисом, поэтому все деликатно оставили нас. Мы с Борисом предложили Юрию Гагарину и Валентине пойти к нам в номер, в гостиницу «Южная» …Был двенадцатый час ночи. Черная «Волга» послушно остановилась у гостиницы. Строгий швейцар пропустил нас с Борисом, а Гагарина с Валей тормознул. Он преградил им путь рукой: «Время посещения гостей заканчивается в 23.00. Так что вот этого, с дамой, — он ткнул в грудь Гагарина пальцем, — я не пущу!»

Гагарин снял темные очки и, улыбнувшись своей неповторимой, «гагаринской» улыбкой, сказал: «Отец, ты что, своих не узнаешь?» С бедным швейцаром случился столбняк.

Мы уже поднялись пешком на 2-й этаж, когда услышали жалобный голос швейцара: «Простите вы меня Христа ради, старого дурака! Не признал я вас сразу, Юрий Алексеевич!»

Мы вчетвером пили крымское шампанское, Борис развлекал нас анекдотами и разными эстрадными хохмами.

В 6 утра мы встретили прекрасный крымский рассвет.

Гагарин подарил мне свою фотографию с надписью: «Элочке Прохницкой, нашей жемчужине на Южном берегу Крыма. Сегодня, т. е. 21.09.62 г. Гагарин».

Гагарин и дальше продолжал дружить с Борисом. В нашей новой квартире он фломастером на обоях написал: «Любви и счастья этому дому!» Его пожелания не сбылись, в этой новой квартире я не прожила ни одного дня.

«Мертвого льва может пнуть и осел…»

В начале 1964 года Московский мюзик-холл начал подготовку к ответственным гастролям в Париже. Художественный руководитель мюзик-холла Александр Павлович Конников пригласил меня.

Борис понимал, что с моим уходом из коллектива будут проблемы: на моих плечах лежал почти весь женский репертуар. С другой стороны, он не хотел мешать моему дальнейшему творческому росту.

Борис приглашал разных талантливых актрис, но ни одна из них не смогла в полной мере заменить меня.

В конце концов любимое детище Бориса приказало долго жить.

Несомненно, Борис мог бы с большим успехом выступать на эстраде один со своей «бабкой на футболе» и другими комическими монологами, но он второй раз пожалел Вадима Тонкова и протянул ему руку помощи. Борис отлично понимал, что Вадим не сможет один выступать на эстраде и ему придется вернуться в Областной театр.

У Бориса рождается идея создать дуэт бабок. К своей простой деревенской бабке в платочке он придумал подружку — городскую, жеманную, хихикающую бабульку в шляпке.

Борис читает монолог «Бабка на футболе». 1958 год

Так родился знаменитый дуэт Авдотьи Никитичны и Вероники Маврикиевны. Успех у них был феерический. Чтобы продлить общение с любимыми артистами, для них почти каждый раз после выступления накрывали столы. Нагрузка в работе была огромная, да плюс частые возлияния.

Слабое сердце Вадима Тонкова не выдерживает этого, и в 44 года он получает первый инфаркт. Затем второй, третий, четвертый, пятый…

В 1985 году с Борисом случилась беда, у него обнаружили онкологическое заболевание. Он очень страдал от сильных болей, но надо было продолжать работать, чтобы содержать семью: вторую жену (сестру Михаила Державина) и сына Мишу.

Будучи на гастролях в Краснодаре, не в силах терпеть невыносимую боль, Борис обратился к местному «светиле». «Светило» дал совет: «Если таблетки не помогают — прими стакан водки». Борис стал заглушать боль водкой. Ездить на гастроли он больше не мог.

В последний раз Борис и Вадим сыграли эстрадный спектакль «Приходите свататься», в котором я тоже принимала участие, в 1986 году.

Борис, в ожидании выхода на сцену, стоял за кулисами совсем непохожий на себя: грустный, молчаливый, безразличный к происходящему на сцене. Борис был определен на лечение в Боткинскую больницу. В 1988 году он скончался.

Панихиду провели за казенный счет в помещении Москонцерта на Ленинградском проспекте.

Гроб с телом Бориса с трудом протащили по узкой лестнице и поставили на сцену маленького актового зала на втором этаже. В зале были только артисты Москонцерта. В СМИ о смерти Бориса Владимирова объявлено не было.

Похоронили его на Ваганьковском кладбище, в могилу его матери, которая последние годы жизни пела в хоре Ваганьковской церкви. На могиле скромная надпись: Борис Владимиров и даты рождения и смерти.

Прошло 23 года со дня смерти Бориса, но до сих пор семья Державиных, не самая бедная в Москве, не поставила ему памятник.

Не так должен был уходить из жизни Борис Владимиров.

Вадим Тонков после смерти Бориса уцепился за «спасательный круг» — за конферансье Гарри Гриневича — и плыл с ним по течению былого успеха «бабок», созданного Борисом, некоторое время. Но это было жалкое зрелище. Этот дуэт Вероники Маврикиевны и конферансье Гарри Гриневича был надуманным, неестественным, странным, явно не имеющим права на существование на эстраде.

Пятого инфаркта Вадим Тонков не пережил и в 2001 году скончался. Мне было искренне жаль. Вадим нравился мне как человек: хорошо воспитанный, интеллигентный, с большим чувством юмора, он заразительно смеялся. Казалось, что такой человек, как Вадим, никому не может причинить зла. О Борисе за все годы после его смерти он не сказал ни единого плохого слова.

На даче Вадим Тонков пел нам свои песни

Вадим в последние годы жизни писал стихи и перекладывал их на музыку. Незадолго до смерти он с женой был в гостях у меня на даче, на дне рождения, и пел замечательные песни, аккомпанируя себе на гитаре. Его жена, Марта, была ему полным диссонансом, и я никогда не понимала, что могло связывать таких двух разных людей.

Смерть Вадима развязала руки его жене, Марте Георгиевне, и она выплеснула наружу жгучую ненависть к Борису, которую втайне вынашивала все годы.

Будучи человеком, лишенным каких-либо способностей, серой посредственностью, она была сполна наделена низменным чувством зависти — сестрой бездарности и духовной убогости, несостоявшегося в жизни человека как личности. Марта всю жизнь, с первого нашего знакомства, завидовала нашему с Борисом благополучию и творческому успеху. Всю жизнь она не могла «простить» Борису «покровительства» над Вадимом. Марта не могла смириться с тем, что Борис, талантливый, успешный актер, в то время помог Вадиму выбраться из Областного театра, из нищенской коммуналки в шикарную квартиру с антикварной мебелью и помог ему состояться как эстрадной звезде в образе Вероники Маврикиевны. За то, что Борис как Папа Карло сделал из бревна Буратино, он, из актера средних способностей, сотворил из Вадима успешного эстрадного артиста, Марта вместо благодарности стала ему мстить.