Цифровая пропасть. Шаг первый - Алексей Абвов

  По уму стоило бы пересидеть в пещере ещё одну ночь и начать спуск только на следующее утро, но опять внутри появилось чувство, настойчиво предлагающее поторопиться. До заката ещё остаётся несколько часов, хочешь, не хочешь, а придётся стиснуть зубы и лезть в эту промозглую хмарь. Благо, хоть ветер полностью стих, а дождь превратился в своеобразную мелкую водяную пыль.

  Первый раз едва не свалился вниз уже на самой первой минуте спуска. Спасла та самая хлипкая страховка, и я качался над пропастью, беспомощно глядя вниз, будучи не жив, ни мёртв от дикого ужаса. Никогда ведь раньше высоты не боялся - это видимо оттого, что просто не приходилось падать. Кое-как восстановив сбитое дыхание и приведя в порядок чувства, снова закрепился на скользкой скале, сквозь зубы тихо проклиная себя за всё, особенно за эту жуткую авантюру. Никакие редчайшие вещи не стоят по-глупому потерянной жизни. Пусть это всего лишь виртуальный мир и высота нарисованная, вот только если сейчас упасть - смерть станет самой настоящей. Костяной фиксатор троса пришлось сразу же заменить из-за появившейся в нём трещины. Таких костей заготовил только три, и если так пойдёт дальше - до низа я в целом виде не доберусь, тут только лететь метров двести, а там ещё по острым камням придётся немного попрыгать. Но дальше, видимо, удача повернулась ко мне лицом, потому второй раз сорвался, проделав уже добрую половину пути. Около часа назад стемнело, спуск оказался гораздо медленней, чем подъём, потому было совсем не страшно болтаться на привязи, не видя внизу далёких камней. Удача и дальше оставалась со мной, спрятавшись за ночной теменью, и решившая хорошенько подшутить напоследок. Монотонно перебирая руками и ногами, двигаясь исключительно на ощупь, даже не заметил, как почти слез. Вдруг неожиданно вырывается нестойкий камень из-под ноги, рука держится за другой, крошащийся от моего веса и больно царапая пальцы, срываюсь вниз, страховочный трос дёргается, лишь немного замедляя падение, после чего с резким хлопком обрывается сам. Сердце ещё не успело уйти в пятки, как я ощутил под собой почему-то совсем лёгкий пружинящий удар. Минута, другая, третья, шевелиться совсем не хочется, и только мысли бешено скачут в голове. 'Ладно, хватит переживать и купаться в адреналине', - твёрдо заявил сам себе. Вроде бы жив и даже кости не переломал. На ощупь обнаруживаю себя лежащим на мокрых камнях, причём в полностью целом виде. Ничего серьёзно не болит, кроме раскарябанных до крови пальцев и глубокой царапине на груди. Полежав ещё несколько минут без движений и подивившись такому странному окончанию спуска, я включил фонарь и осмотрелся. Оторванный конец кожаного троса болтается всего в паре метров над моей головой, занятно. Стоит залезть и вытащить его, потом для чего-либо сгодится. Пересилив накатившуюся лёгкую слабость, поднялся вверх на три метра и отцепив ценный конец, просто спрыгнул вниз. Всё, основной спуск окончен, теперь можно смело отдыхать. И наплевать на моросящий дождь и голое тело, завалюсь спать прямо тут на ближайшем ровном камне!

  'Утро красит хмурым цветом...' - никаких добрых мыслей после пробуждения, одна гадость на уме. Премерзейшее утро! Хмуро, дождливо, опять дует порывистый ветер, а главное - непонятно, когда всё это пакостное безобразие должно закончиться. Сны тоже не порадовали, в них я летал со скалы вниз, каждый раз разбиваясь о камни, чтобы едва услышав треск собственных ломаемых костей, в следующее мгновение опять полететь с диким криком от подлого толчка в спину или от сорвавшейся с камня руки. В этих снах собрались все мои страхи и переживания, которые проскочили в голове во время вчерашнего спуска. Какая мерзость! Радует только отсутствие аппетита, последняя продуктовая заначка может немного подождать, вдруг чем-то удастся поживиться по пути к озеру. Интересно, чем питается живущий около него енот, раз он сумел так хорошо откормиться? Наверняка знает какие-либо съедобные коренья, растущие в ближайшей округе. Я же кроме грибов и ягод совершенно ничего не знаю, чем можно питаться в лесу, если исключить охоту с рыбалкой. Впрочем, рыбалка сейчас может стать реальным выходом из складывающегося бедственного положения, учитывая некоторые изменения моего организма, позволяющие жить под водой. Прячься глупая рыба, я уже иду за тобой!

  Очередные надежды на обретение лёгкого пропитания отправились в виртуальный утилизатор всего с одного взгляда в строну озера, когда я добрался до него. Сильно раздувшаяся от выпавшей с небес воды река вывела его из прежних берегов, и сделала совершенно непроглядным от обилия мути. Поляну, где у меня ранее была стоянка, полностью затопило водой, и нора енота теперь тоже стала подводной пещерой. Где мне его теперь искать, спрашивается?

  Более-менее известные участки леса тоже оказались хорошо подтоплены и искать там было нечего, пробираясь где по колено, а где и по пояс в воде к более высоким местам. Пропитанный влагой лес оказался пуст, и только шум ветра в кронах качающихся деревьев сейчас был моим постоянным спутником. Зверьё куда-то подевалось, за несколько часов блужданий я совсем никого не встретил. Хотя вру, откуда-то повылазило множество мелких лягушек, но пару раз замечал совершенно невообразимых по размеру квакух, охотившихся на своих более мелких сородичей. Лягушачьи монстры решительно не желали сами со мной близко знакомиться, быстро упрыгивая с глаз долой, едва только замечая моё приближение. И только доев последний пищевой паёк, от досады хлопнул себя по лбу - 'дурак, какую добычу упустил!'. Чем я хуже французов, для которых крупная лягушка ценный деликатес? Особенно такая упитанная, в полтора раза крупнее кролика, там же чистого веса килограмм пять будет. 'Пока мокрый сезон не закончился нужно успеть запасти нежной лягушатинки...' - от таких мыслей рот опять непроизвольно наполнился слюной, хотя представив, как жадно поедаю ещё дёргающиеся лягушачьи лапки, сразу же скривился от омерзения. Вот если набрать мяса да запечь его в углях - совсем другое дело будет, против такого мой 'богатый внутренний мир' уже не протестовал. Однако поймать большую лягушку оказалось весьма сложно. Она легко прыгала с места метра на три-четыре и близко к себе не подпускала. Вспомнив об имеющемся плаще-невидимке в часах, сумел подкрасться и прыгнуть сверху на это земноводное чудовище, прижимая его своим весом к земле, однако лягушачьей силы оказалось достаточно, чтобы скинуть меня с себя и опять стремительно ускакать. Только с пятой попытки я, наконец, приловчился хватать здоровую лягуху за бока и резко поднимать её. Тогда её мощные задние лапы впустую молотили воздух, и уже не могли чем-либо помочь свей хозяйке. Поймав ценную дичь, попытался запихнуть её живьём в пространственный карман. С первого раза опять ничего не вышло. Только когда лягушка полностью прекратила дёргаться, осознав всю бесполезность дальнейшего сопротивления, я сумел переместить её в сумку контрабандиста. Не порадовало только возникшее при этом весьма неприятное холодное чувство полного опустошения, охватившее на несколько секунд всё моё тело, после чего также внезапно всё снова нормализовалось. Расходы непонятной ауры на перемещение тяжелого объекта оказались слишком чувствительны, а за возвращение нормального самочувствия можно поблагодарить морского змея, живущего на моём поясе. Получается - единственным ограничением на использование пространственных карманов - это аурное развитие индивидуума, которое имеет явные пределы. Если с лёгкими предметами всё проходит почти незаметно, то с крупными придётся быть осторожным. Перемещённая лягушка вычерпала мой личный запас больше чем на две трети, если поверить своим чувствам и логике. Не представляю, как вообще можно пользоваться такой сумкой без заряженного пояса-накопителя, опустошение ауры долго терпеть крайне тяжело.

  До ночи я поймал и сразу же разделал ещё семерых крупных земноводных. Больше не решился убирать их живьём в сумку, потроша сразу после поимки, вырезая мясо и выбрасывая всё лишнее, несмотря на сообщение перстня о пригодности каких-то частей тела лягушки для алхимии. Мясо присыпал солью и перцем, заворачивая в фольгу и складывая в рюкзак. Погода когда-то обязательно должна наладиться, тогда попробую развести огонь и запечь. С одной пойманной лягушки выходило около двух килограммов чистого мяса, остальное шло на выброс. Несмотря на это вес рюкзака за спиной постепенно рос, радуя моё самолюбие. Голодная смерть в ближайшее время теперь не грозила, хотя завтра придётся пробовать на вкус сырое мясо.

  Следующий день мало отличался от предыдущего. Опять сырость повсюду и опять охота на крупных лягушек. С одной стороны их стало меньше попадаться, а с другой - я уже неплохо приловчился их искать и быстро ловить. В результате имеем ещё плюс двадцать два трофея. Лишнее мясо, которое уже не вмещалось в рюкзак, пришлось убирать в сумку. Вторая попытка по перемещению большого веса прошел существенно легче, похоже, мой опыт и запасы энергии в ауре немного подросли. А сырая лягушатина, некоторое время пролежавшая под солью и перцем в рюкзаке, оказалась вполне приличной на вкус. Впрочем, с большой голодухи-то съешь и не такое, причём даже не зажмурившись.