Восход над Шалмари - Андрей Имранов

Опасения подтверждались: Семён не чувствовал себя отдохнувшим – глаза слипались, думалось с трудом. Семён оделся и сходил в буфет – купил банку растворимого кофе. Взял у горничной чайник. После двух чашек слегка полегчало – сознание прояснилось. Семён положил перед собой лист бумаги, взял ручку и принялся тщательно обдумывать сложившееся положение.

Начертил несколько кружочков и нарисовал в них: охваченное пламенем число 47, толстого человечка с кружкой пива в руке, ворота, ухмыляющегося ребёнка, лежащего на кровати человека с выражением ужаса на лице. В самом большом кружке нарисовал себя и задумался, как изобразить странное явление в Саратове. Вздрогнул от вдруг появившейся мысли, поколебался и несколькими штрихами набросал в кружочке голову Хищника из одноимённого фильма. Вроде всё. Ах да – ещё один кружок с изображением топорика внутри. После чего принялся выстраивать связи. Прочертил стрелку от ребёнка к Оскару и двойную стрелку – от ребёнка к воротам. Потом – от Оскара к воротам и далее, к Сорок седьмому. От ворот – к топорику. От ворот – к Хищнику.

Вот так. Семён мысленно поблагодарил школьного учителя истории, у которого научился этому способу упорядочивания мыслей. Явные связи указаны, теперь следует поискать скрытые. В первую очередь внимание Семёна привлекло изображение портала, к которому тянулось слишком много линий. Ну это и так понятно, что всё завязано с порталом. Вот, правда, тут не мешало бы кое-что уточнить. И он нарисовал рядом с воротами злобную физиономию с мерзкой ухмылкой – гипотетического Злодея. Перевёл связи от Сорок седьмого и от Хищника к Злодею. Подумал и жирной линией объединил изображения Злодея и Хищника. Провёл пунктирную линию от Оскара к Злодею. Поставил карандаш на изображение спящего человека, прочертил полдороги до изображения ворот и задумался. После чего уверенно повернул линию к Злодею-Хищнику. Конечно! Скорее всего, тогда в Саратове невидимый некто и сделал с Семёном что-то, от чего ему вместо нормальных снов начала сниться всякая муть, слишком похожая на реальность. «Следовательно, – сделал вывод Семён, – если кто и может мне помочь, то этот кто-то работает в институте. И идти к обычному врачу не имеет смысла. Придётся терпеть до понедельника».

Сделать это оказалось труднее, чем подумать. Семён до последнего оттягивал момент отхода ко сну, смотря телевизор и гоняя кофе чашку за чашкой, но, в конце концов, усталость взяла своё.

В ночь с субботы на воскресенье снов он увидел штук шесть-восемь. Что удивительно, в каждом сне он появлялся бодрый и полный сил – в абсолютном контрасте с реальностью. Этот факт немного скрашивал тоскливые мысли Семёна в его путешествиях. Встал он в девять часов совершенно разбитым. Кофе кончался с катастрофической скоростью – Семён опился им до шума в ушах. Закусил остатками колбасы из холодильника и заснул, прислонившись к стене. На этот раз он проснулся не оттого, что во сне умер, а оттого, что упал в реальности, пребольно приложившись лбом к тумбочке. «Хреново», – сказал Семён вслух, ощупывая шишку. Спать было нельзя, не спать – тоже получалось с трудом. «Надо пойти прогуляться, – решил Семён. – Может, развеюсь немного». Поднялся, с трудом оделся, ужаснулся своему отражению в зеркале. Вышел в коридор и обомлел: из двери номера метрах в десяти по коридору наружу вырывался столб огня. «Пожар! – просипел Семён, прокашлялся и заорал во всю глотку: – ЭГЕ-Е-Е-ЕЙ, ЛЮ-УДИ-И-И!» Реакция была незамедлительной и ошеломляющей: из пылающего номера вышла горничная, неодобрительно уставилась на Семёна и злобно поинтересовалась:

– Чё орёшь?

Семён вытаращенными глазами разглядывал горничную, переводя взгляд с затёртого передника и резиновых перчаток на языки пламени, лижущие стоящую в коридоре фигуру со всех сторон.

– Ну чё уставился-то? Натрескаться успел с утра пораньше?

Горничная вышла из пламени (Семён сглотнул), подошла и подозрительно принюхалась.

– Да вроде не пахнет, – и спросила более спокойным голосом: – Чё орал-то, надо чего, что ли?

– А… – сказал Семён, – да ничего, спасибо. Это я так… а у вас всё… нормально?

Горничная странно на него посмотрела и едко ответила:

– У нас-то всё нормально.

Повернулась и нырнула обратно в огонь.

Семён, сдерживая естественный рефлекс, подошёл поближе к горящему номеру. Огонь, как ни странно, совсем не обжигал – чувствовалось только слабое тепло, как от батареи. И ещё: Семён только сейчас заметил, что пламя горит совершенно беззвучно.

Огонь, словно только этого и дожидался, неожиданно обрёл звук, вполне приличествующий костру такого размера. Семён непроизвольно отшатнулся и сразу же услышал неприязненный голос, прорвавшийся сквозь треск пламени:

– А может, ты наркоман, а? Смотри, щас милицию вызову!

С милицией Семёну встречаться не хотелось, и он быстро пошёл по коридору, время от времени оглядываясь – полыхало без изменений.

И только внизу, увидев возле стола администратора лениво облокотившегося о стойку слона, Семён понял, что это – очередные фокусы его собственного одурманенного сознания.

Слон собирался заселяться и гнусавым голосом требовал трёхместный номер, ссылаясь на бронь, а администратор отбивалась, ссылаясь на её (брони, а не администратора) суточную просроченность. Семён с любопытством наблюдал за сценкой. «Интересно, – думал он, – насколько это близко к реальности? Я вижу заселяющегося человека в образе слона, или возле стойки вообще никого нет?» В пользу первой версии говорило происшествие с горящим номером, в пользу второй – тот факт, что гостю редко требуется трёхместный номер на одного. Если он, конечно, не слон.

Вопрос этот имел довольно большое значение: следовало решить, что делать с подобными галлюцинациями на улице, чтобы не оказаться в психбольнице. Поэтому Семён решил досмотреть представление до конца. Слон после долгих споров согласился на четырёхместный номер, при условии, что в счёте он будет указан как трёхместный. После чего попытался было предложить выдавать ключ от номера ещё двум людям, которых он, слон, сейчас назовёт, но администраторша категорически отказалась. Слон настаивать не стал, что-то бурча себе под хобот, подхватил с пола чемоданы и гулко утопал в сторону лифтов. Семён продумал стратегию поведения и подошёл к стойке:

– Не подскажете, как фамилия этого гостя? – спросил Семён, качнув головой вслед удалившемуся слону.

– А с какой стати я вам должна это докладывать? – холодно поинтересовалась администраторша.

– Понимаете, – ответил Семён, внутренне торжествуя, – показалось, что это – мой знакомый. Так его фамилия случайно не Токарев?