Гавен - Виктор Баранченко

На команду надзирателя «стройсь!» политзаключенные ответили пением революционного гимна. Разъяренные тюремщики растоптали красные букеты цветов и бросили их в парашу. Всю камеру перевели на общекарцерное положение, на хлеб и воду, отменены были на неделю свидания с родными. Передачу забрали. Когда надзиратели ушли, Гавен бросил им вдогонку, обращаясь к товарищам: «Все же придет время, когда мы этим мерзавцам скрутим голову!» Все они верили, что это время не за горами.

Охранка создавала все новые политические процессы в Риге. На них судили сотни революционеров. В военном суде Риги свирепствовал вешатель Кошелев — председатель Временного военно-окружного суда.

Примерно через месяц после ареста Гавена и его товарищей в Риге происходил судебный «процесс 100», так называемое «дело Айзпутской войны 1905 года». Сто человек было привлечено к суду, приговорившем четверых к смертной казни через повешение и тридцать подсудимых — к каторжным работам.

В июне 1908 года слушалось дело о Руйенском восстании 1905 года, так называемой «Руйенской республики». Шестьдесят пять подсудимых приговорили в общей сложности к пятистам пятидесяти одному году каторги. По этому делу к суду привлекался студент Юрьевского ветеринарного института Эмиль (Емельян) Аболтин, один из руководителей восстания, организатор народной милиции и первый помощник «крестьянского генерала» Кришьяна Боча. 5 апреля 1908 года Аболтин был доставлен в Рижскую центральную тюрьму. Довольно продолжительное время ему удавалось притворяться сумасшедшим, из-за чего его дело было выделено из общего судебного процесса о восстании. В конце июня Аболтина поместили в психиатрическую лечебницу для обследования. Лишь спустя несколько месяцев эксперты установили, что он симулирует, признали его вменяемым и предали военному суду.

В последних числах августа политические узники в централе вместе с передовой общественностью страны и честными людьми всего мира отмечали восьмидесятилетие Льва Толстого. Именно в толстовские дни политзаключенные решительно сопротивлялись тюремщикам, отвечая насилием на насилие. Глубоко чтили Льва Толстого, а отбивались не «по-толстовски».

Заключенным была известна история поручительства Льва Николаевича за молодого латышского сельского учителя Карла Ландера, арестованного на пути в Крым, в Гаспри, куда он отправился пешком, чтобы повидать Толстого. В 1904 году, узнав об аресте, великий гуманист внес тогда залог пять тысяч рублей и сам написал поручительство за Ландера на имя начальника жандармского управления Курляндской губернии. Когда Ландера освободили под это поручительство, Толстой дал ему рекомендательное письмо в «Русские ведомости» на имя редактора Соболевского, где сказано: «Хотя говорят, что на рекомендации Толстого нельзя полагаться, все же прошу Вас дать в своей редакции работу очень умному, серьезному, с идеальным направлением молодому человеку… Я уверен, что останетесь довольны. Я же буду очень благодарен». Это писалось в марте революционного 1905 года.

Прибыв в Москву, Карл Ландер, уже будучи социал-демократом, становится партийным организатором в Дангауэровке и членом Рогожско-Симоновского райкома партии. Бывший толстовец, он проявил храбрость и отвагу как участник декабрьского вооруженного восстания и боец баррикад Пресни. Гавен знал Ландера.

В толстовские дни в камерах политических вопрос об отношении Толстого к Ландеру вызвал немало споров. Нашлись такие, которые осуждали Ландера за то, что он воспользовался поручительством и денежным залогом писателя, не знавшего тогда, что Ландер более не его приверженец, а сторонник классовой борьбы. Но и те товарищи, которые осуждали Ландера, не осуждали, конечно, великого писателя — младенца в политике. Уж очень занятным казалось это: «Хотя говорят, что на рекомендации Толстого нельзя полагаться».

13 сентября 1908 года Лифляндское жандармское управление уведомило департамент полиции о производстве дознания по «Делу о Центральном Комитете социал-демократии латышского края». К уведомлению приложен список лиц, привлеченных по обвинению в принадлежности к ЦК СДЛК. В числе скрывающихся, но привлеченных по этому списку значатся: Ваня, учителя — В. Дерман, Ян Дауман, Ю. Кажмер, затем — Фр. Звирбуль, Роберт Калнин, Ян Сталь, Яков Тиннис и другие. Таким образом охранка не знала, что Ваня — одна из последних партийных кличек Юрия Гавена, и что Гавен и Ваня одно и то же лицо, то есть Ян Дауман. Так они охотились за тенью Гавена, хотя он уже около восьми месяцев томился в Рижском централе.

В середине сентября охранка разгромила большую подпольную партийную типографию на Венденской улице, где печаталась газета «Циня», центральный орган СДЛК. При этом был конфискован сотый номер газеты и захвачено около сорока пудов шрифта, много бумаги и типографских принадлежностей. Были конфискованы оригиналы статей, писем-приветствий Августа Бебеля и Розы Люксембург, присланные ими к юбилейному выпуску «Цини». Попавшие в централ арестованные работники подпольной типографии информировали членов СДЛК о провале типографии и конфискации сотого номера газеты. Они сумели воспроизвести содержание приветствий Бебеля и Люксембург.

В конфискованном приветствии Роза Люксембург писала: «Только самостоятельная классовая борьба пролетариата, поддержанного революционным движением крестьян, в состоянии уничтожить абсолютизм и завоевать в России свободу. Это неопровержимый урок исторического развития революции…Мы вступаем в новую борьбу за новые победы, но, конечно, и на новые испытания и новые жертвы… Но одному мы научились: мужественно и смело переносить эти испытания… и научились этому главным образом от латышских товарищей». Эти слова радовали латышей на каторге и глубоко трогали их.

Август Бебель писал: «Пользуясь случаем, чтобы выразить вам свое полнейшее восхищение по поводу той энергии в борьбе, того терпения и самопожертвования, которые вы приносите вашему движению… Тем более признательности заслуживает то обстоятельство, что латышские товарищи продолжают свою борьбу смело и неотступно, несмотря на ряд тяжелых жертв, которые расплачиваются своей жизнью и свободой. Когда-нибудь история русской революции будет написана и весь свет будет удивляться героизму, самоотречению и силе непреодолимого самопожертвования, высказанными социалистами всех народностей России. Поколения будут чествовать жертвы, которые теперь своей кровью и свободой платят за свои убеждения, и среди чествуемых — латышские социал-демократы будут стоять в первых рядах». Вдохновляло это приветствие одного из патриархов Социалистического Интернационала, плотника, ставшего другом и соратником Маркса и Энгельса.