Olvido – Забвение - Елена Федорова

– Что случилось, Светка? – спросил испуганный Валерий, прибежавший на ее крик. Его пугало состояние жены. Он опасался за ее нервную систему. Ему совсем не хотелось, чтобы у Светланы началось буйное помешательство. Но он ничего не мог сделать с тем, что сейчас происходило. Оставалось только внимательно следить за Светланой, пытаясь предотвратить нежелательное помешательство. Поэтому Валерий остановил детей в дверях, а сам как можно мягче спросил:

– Что стряслось, Светка?

– Вот, – она протянула фотографию и заплакала. Милка бросилась утешать ее. А Валерий с Игорем молча смотрели на обесцвечивающийся на глазах снимок.

– Что это, пап? Почему? Как такое, вообще, возможно? – удивлялся Игорь.

– Не знаю. Не зна-ю! – несколько раз повторил Валерий, растягивая слова.

– Да, что там такое? – поинтересовалась Мила, подняв голову.

– Ни-че-го, пусто, – протягивая ей фотографию, сказал Игорь. Мила долго вертела в руках снимок. Потом понюхала его и вдруг резко рванулась из кухни.

– Куда ты? – попытался остановить ее Валерий. Но Мила только махнула рукой, указывая направление своего движения.

– Лаборатория! – стукнул себя по лбу Игорь и побежал вслед за сестрой.

– Верно, надо посмотреть, что происходит с другими снимками. Пойдешь с нами? – спросил Валерий.

– Нет, – тихо ответила Светлана каким-то бесцветным чужим голосом. – Я здесь посижу. Ноги что-то занемели. А ты иди.

Валерий крепко сжал руку жены, улыбнулся ей и пошел в лабораторию.

Когда Мила вбежала в лабораторию или Сашин чуланчик, как они называли между собой это место, то увидела, как тускнеют лица на других снимках. Лица исчезали, и с этим ничего нельзя было поделать. Ни-че-го.

– Пленка, – шепнул Игорь, тронув Милу за плечо. Она протянула руку, но тут же отдернула ее, точно обожглась.

– Ой, она горячая, – испуганно глянула она на Игоря. – Попробуй ты. – Игорь протянул руку, но пленка вдруг ярко вспыхнула и загорелась.

– Бросай ее скорее в воду, а то пожар наделаем, – закричал подоспевший Валерий.

Игорь потянулся за щипцами, чтобы не обжечь руки. Но огонь неожиданно погас. А на столе осталась кучка пепла. Все трое молча смотрели на пепел, на обесцветившиеся фотографии, не понимая, что происходит.

– А-а-а-а! – пронзительный крик Светланы вывел всех из оцепенения.

Валерий рванулся на крик жены. За ним побежала Мила. А Игорь чуть замешкался в дверях. Какой-то блеск привлек его внимание. Потом раздался какой-то непонятный звук, от которого Игорь попытался отмахнуться как от назойливой мухи. Но тут же увидел яркие огоньки пламени, охватившие фотографии. Игорь как завороженный стоял и смотрел на пламя, не пытаясь ничего сделать, понимая, что все его действия будут ненужными, бесполезными.

– Игорь, бросай их в воду, – крикнула вернувшаяся Мила. Игорь не пошевелился. Тогда Мила сама бросила снимки в ванночку с водой. Но огонь не погас, а только запылал еще сильнее. Пламя веселилось до тех пор, пока не осталось лишь горсточки пепла от снимков. А потом так же неожиданно исчезло, не причинив никому никакого вреда.

– Ну, что, юная пожарница, справилась с огнем? – хмыкнул Игорь.

– Нет, – заплакала Мила, уткнувшись ему в плечо. – Все снимки сгорели, Игорек, все.

– Я знаю, сестренка. Не плачь, – он несколько раз провел рукой по волосам сестры. – Все факты сгорели. Остались кучки пепла. Кучки пепла раз, два, три… В нашем доме работает полтергейст.

– Надо его выгнать. Надо с ним бороться с этим полтергейстом, – зашептала Мила. – Я помогу тебе. Я на твоей стороне.

– Да, да, только беда в том, что мы не знаем, кто именно наш противник, он непознан, не опознан, а потому наводит ужас, – задумчиво проговорил Игорь.

– Все, я решила, чем займусь после школы! – Мила отстранилась от брата и продолжила. – Я стану уфологом по борьбе с полтергейстом. Уж я-то разберусь во всем этом непознанном…

– Будем надеяться, – улыбнулся Игорь.

Светлана долго пила валерьянку, пытаясь успокоиться. Но никак не могла забыть вспыхнувший на столе огонь. Она смотрела на стол и видела языки пламени. На полу, куда она бросила снимок, огоньки пламени вспыхивали снова и снова. Спокойно ей было только тогда, когда она сидела с закрытыми глазами.

– Я схожу с ума, – застонала она. – Лерыч, я безумно боюсь. Я боюсь открывать глаза, чтобы не видеть этот огонь. Я боюсь двигаться по дому. Я боюсь за детей, за тебя, за себя. У меня внутри огромная ледяная сосулька страха. Мне холодно… А, может, я уже умираю? Вдруг, это пришла смерть?

– Ну, ты нафантазировала, – прижал ее к себе Валерий. – У тебя легкий нервный срыв, а ты вообразила ни весть что. Сейчас валерьянка подействует, все пройдет. Давай вместе твою сосульку топить будем. Найдем врачей, целителей…

– Ничего не знаю. Ничего сказать тебе не могу, – раскачиваясь из стороны в сторону, бубнила Светлана.

– Пойдем-ка лучше спать. Я тебя к себе прижму и согрею, – предложил Валерий.

– Пойдем, – равнодушно согласилась Светлана. Она поднялась, но тут же с пронзительным криком упала на стул.

– Что? – не на шутку перепугался Валерий.

– Ноги, – подняв на мужа полные ужаса глаза, прошептала Светлана. – У меня ноги отнялись.

– Ну, так уж и отнялись, – попытался пошутить Валерий. Он опустился на колени и начал растирать ступни, голени, колени жены. Она никак не реагировала.

– Я ничего не чувствую. Ничего.

Валерий понял, что со Светланой действительно творится что-то неладное.

– Сейчас что-нибудь придумаем, – опустив голову, проговорил он как можно нежнее. Хотя мыслей не было, а был панический страх. Валерий приказал себе не раскисать, а искать выход, который должен быть всегда.

– Отнеси меня в кровать, – попросила Светлана. – Может, я там и вправду отогреюсь. Сосульки ведь боятся тепла. И моя тоже растает.

Валерий легко поднял жену на руки и отнес в спальню. Он заботливо накрыл ее одеялом и, поцеловав в лоб, лег рядом.

– Если что, толкай.

Конец ознакомительного фрагмента.