Шараф-наме. Том I - Шараф-хан Бидлиси

class="a">[171], вознес их до высокого сана правителя и сообразно способностям и заслугам каждого назначил [им] степень падишаха, малика или эмира. Стихотворение:

О избранный! Тебе принадлежит титул царя царей,

Подвластно приказу твоему [все] от луны до рыбы[172].

Сколь обо всех ты осведомлен.

То даруешь шахскую власть по своему усмотрению.

Предисловием к листам красноречия и введением к средоточию остроумия должны [служить] благословения [и] молитвы за высокодостойного, историческая миссия которого как пророка выясняется из смысла [изречения]: “ уже был пророком, когда Адам находился между водой и глиной”; всепроникающее [действие] указов о его пророчестве обнаруживают слова: “Мы послали тебя не иначе, как милость мирам”[173]; за властелина, который во время августейшего [своего] восхождения — “хвала тому, кто в некоторую ночь...”[174] — так погонял Бурака[175], мчавшегося с быстротою молнии, что архангел Гавриил, со всем почтением следовавший за ним, от него отстал; /4/ за высокоблагородного, который во время беседы с избранными, [о чем говорится в хадисе, начинающемся со слов]: “С Аллахом ...”, изрек своими правдивыми устами, что [даже] для херувимов и ниспосланных [туда] пророков не оставалось места в святилище почитания его. Двустишие:

За тобою не смог поспеть и Гавриил,

Да и кто осмелится сравниться с тобою?

Это — луна дворца пророчества; султан чертога славы; печать, скрепляющая описок пророков; жемчужина ларца благородства; свет зрачка немеркнущего ока; белый цветок лазурных садов красноречия; оглавление книги мироздания; предисловие к перечню творений; предводитель легиона посланников господних; повелитель друзей Аллаха — избранник [божий] Мухаммад — да благословит и да приветствует Аллах его, род его и сподвижников его! Стихотворение:

Арабский пророк, государь священного Ясриба —

Следует его путем и араб, и перс —

Что за сияющее солнце на небосводе славы,

Что за редкостная жемчужина из раковины курейшитов!

Им закончилась книга пророчества,

С него началась и им закончилась.

Миллионы благословений и приветствий

Творца жизни, создателя [всего] сущего

Да пребудут над ним, над родом и потомками его,

Над сподвижниками, друзьями и славными [соратниками] его!

Воздав хвалу всесильному творцу и возблагодарив вождя праведников, подобает принести моленья за падишаха, нижайшею ступенью дворца которого является орбита Сатурна при всем его высоком положении, а владыка четвертой [небесной] сферы[176], хоть он и благодетель для [всего] мира, приходится ему ничтожнейшим из привратников и хранителей; за жемчужину венца величайших султанов, которым опорою служат небеса; за достойного представителя рода всемилостивейших хаканов, у коего заимствует [свой] блеск [солнце]; за оплот наипрославленнейших императоров и прибежище величайших государей — хаканы гордятся целованием его высокого порога и султаны кичатся лобызанием его возвышенной порты; за защитника людей сунны и общины[177], [неукоснительно] искореняющего признаки ереси и заблуждения. И это государь величайший, всепризнанный и хан справедливый, совершеннейший, кому [должно] повиноваться, тот, кто вознес знамена халифата справедливостью и благодеяниями [своими], кто начертал письмена /5/ милосердия и великодушия на страницах мест и времен, утвержденный в двух царствах, вспомоществуемый двойным счастьем султан обоих континентов и обоих морей, служитель при обеих почитаемых святынях[178], третий 'Умар, второй Искандар Двурогий, расстилатель ковра спокойствия и благополучия, любимец благосклонного ока всемилостивого владыки Абу-л-Музаффар султан Мухаммад-хан[179] — да увековечит всевышний Аллах его царствование и его султанство и да распространит на оба мира свои щедроты и благодеяния! Стихотворение:

О господь! Ты явил милость [свою][180],

Когда распростер над тварями эту тень[181],

Что могу сказать во славу этого высокодостойного?

Ведь солнце в похвалах не нуждается!

Как преданный слуга, молюсь за эту династию:

О господь! Ты вечно держи эту тень [над нами]!

И впредь да не останется скрытым и утаенным пред светлым всепроникновенным[182] разумом нанизывателей жемчужин красноречия и пред сияющею как солнце мыслью творцов красот риторики, что, по общему мнению ученых и рассыпающих [перлы] премудрости знатоков, [хотя] предметом науки истории и могут быть тексты святых стихов и драгоценные камни преданий, неповторимые достоинства и великие преимущества этого благородного знания возрастают от того, что оно с помощью сладостного языка пера и рассыпающего сахар начертания дает возможность передать рассказ, исполненный очарования, и отмеченное благородством сказание.

Поэтому автор исторического [сочинения] Раузат ас-сафа Мухаммад Хвандшах б. Махмуд, известный [под именем] Мирхванда, в предисловии к своей книге писал, что знание истории полезно в десяти отношениях. Первое — она служит источником познаний для рода человеческого. Второе — от нее исходит благоухание и радость. Третье — при [всех своих] достоинствах она легко усваивается, изучение ее большого труда и беспокойства не представляет — оно [целиком] основано на памяти[183]. Четвертое — черпая сведения из утверждений различных [источников], она знает, что в них истина, что ложь, /6/ и отличает правду от фальши. Пятое — по словам разумных, искушенность в делах — одна из добродетелей рода человеческого, философы отнесли житейскую премудрость к десяти разумам. А изучение [истории] дает много такой премудрости. Шестое — знакомый с наукой истории человек не нуждается в советах мудрецов в случае несчастья. Седьмое — по изучении ее ум обладателей могущества сохранит ясность и твердость в бедствиях и при обстоятельствах затруднительных. Восьмое — знание науки истории — путь к умножению мудрости и знания, здравомыслия и сообразительности. Девятое — человек, познакомившись с историческими преданиями, обретет стойкость и довольствование [малым]. Десятое — государи еще больше убедятся во всепобеждающей мощи его святейшества, владыки царства — да возвеличится слава его! — дабы не возгордились они, сопутствуемые удачей, и не пали духом и не пришли в уныние, преследуемые бедами. Поэтому в чудесным образом нанизанных речах всезнающих владык и содержится увещание поразмыслить над следующим: “Действительно, в этом было событие, назидательное для прозорливых”[184].

Уповая на Аллаха, всемогущего [нашего] наставника, автор этих строк Шараф б. Шамсаддин — да дарует ему Аллах счастье в [этом] мире и в жизни будущей! — в расцвете юности и весны жизни изучив законы божьи, усовершенствовавшись в науках точных и в трудных делах судебных, обретя достоинства духовные, время от времени посвящал досуг [свой] ознакомлению с сочинениями, [в