Лейла (ЛП) - Гувер Колин

В чем бы ни была причина, я здесь не ради отдыха, а потому что хочу спокойно сосредоточиться на своей музыке и хочу, чтобы Лейла обрела покой. Мне кажется, что это возможно только здесь. Нам необходимо уединение. Тут она будет чувствовать себя в безопасности.

Я резко оборачиваюсь от громкого крика Лейлы.

Мчась прямиком из гостиной в ванную, слышу звук бьющегося стекла.

— Лейла? — Я резко распахиваю дверь, и Лейла смотрит на меня перепуганными глазами. Увидев кровь на костяшках ее пальцев, я сразу же беру ее за руку. Осколки стекла усыпали дно раковины. Краем глаза, я замечаю, что зеркало в ванной разбито вдребезги, будто в него ударили кулаком прямо по центру. — Что случилось?

Лейла мотает головой, переводя взгляд с разбитого зеркала на лежащие в раковине осколки.

— Я… Я не знаю. Я мыла руки, а зеркало рассыпалось.

На зеркале отчетливо видна вмятина, будто в него ударили кулаком, но я не могу даже вообразить, зачем Лейле это делать. Возможно, оно уже было разбито, когда она начала мыть руки, и от малейшего движения разлетелось на осколки.

— Я принесу аптечку из машины.

Вернувшись, нахожу Лейлу на кухне и снова обрабатываю ее раны. Я не задаю вопросов. Она и так потрясена, у нее дрожат руки. Закончив, я прихватываю аптечку и один из чемоданов.

— Я напишу риелтору о ситуации с зеркалом, — говорю я. — Можно было серьезно пораниться.

Лейла берет второй чемодан и идет за мной наверх. Я вижу, как она потрясена случившимся.

Но мне пора перестать обращаться с Лейлой так, словно она не может о себе позаботиться. Может. Она сильная. Она невероятная. И я буду напоминать ей об этом, потому что сама она, похоже, забыла.

Глава 6

Если бы я не стремился стать музыкантом, стал бы шеф-поваром.

Готовка по-своему успокаивает. Я редко этим занимался, пока Лейла не оказалась на операционном столе. Когда мы съехались, она кое-чему меня научила, но после ранения я взял готовку на себя, чтобы поберечь ее силы. И научился варить супы, потому что ничего другого во время выздоровления она есть не желала.

Сейчас Лейла разбирает вещи наверху. Я заранее разобрал свои и спрятал кроссовки в шкаф, чтобы она не нашла кольцо. Спустившись вниз, начал готовить ужин. Мне хотелось начать наше путешествие на правильной ноте, поэтому я готовлю пасту фаджоли. Ее любимый густой суп с пастой и фасолью.

Я многому научился с тех пор, как Лейла вернулась домой из больницы. В основном от Гейл, матери Лейлы. Она прожила с нами первые несколько недель после выписки дочери. Гейл хотела забрать ее домой в Чикаго, но, к счастью, Лейла отказалась ехать. Я не хотел, чтобы она уезжала. Чувствовал, что именно я должен помочь ей поправиться, потому что всего этого не случилось бы, будь я более внимателен.

Но должен признать, что мне пришлось приспособиться. Мы были знакомы всего два месяца, когда Лейла попала в больницу. И вскоре после этого ее мать временно переехала в нашу новую тесную квартирку. За какие-то три месяца я, привыкший жить один, оказался в одной квартире со своей девушкой, ее матерью, а иногда и с сестрой, Аспен. У нас была только одна спальня, поэтому диван в гостиной был всегда занят, а оставшееся пространство загромождал надувной матрас.

Я был рад, когда ее мать наконец вернулась в Чикаго. Но вовсе не потому, что она мне не нравилась. Просто все это было слишком. После всего, что нам пришлось пережить, мы оказались практически лишены личного пространства, и в довершение ко всему, насмотревшись на долгие попытки Лейлы встать на ноги, я отчаянно жаждал вернуться к нормальной жизни. Мы оба жаждали.

Но все было не так уж плохо. Я познакомился с семьей Лейлы и вскоре понял, почему влюбился в нее. Все члены ее семьи обаятельные, открытые люди. Черт, даже Чед Кайл мне понравился. Я виделся с ним всего лишь раз после свадьбы. Он, как и говорила Лейла, оказался придурковатым, но веселым парнем.

Мне даже не терпится увидеться с ними в пятницу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Сложив все ингредиенты в кастрюлю, я вытираю руки кухонным полотенцем и спешу наверх проведать Лейлу. Она разбирала вещи, когда я взялся за приготовление ужина, но с тех пор прошел уже час, и со второго этажа не было слышно ни звука. Я не слышал ее шагов.

Распахнув дверь спальни, я обнаруживаю Лейлу спящей на кровати. Чемодан так и стоит открытым, а она тихо посапывает.

День был долгим. Она впервые отправилась в такую длинную поездку после выписки. Могу представить, как ее вымотала долгая дорога. Начинаю тихо разбирать чемоданы, пока она спит.

Я то и дело поглядываю на нее и вспоминаю первые проведенные здесь дни. Каждая секунда с ней словно пробуждала мое сознание. После встречи с Лейлой у меня будто впервые открылись глаза.

Я был слеп, но прозрел.

Вот, какие чувства вызывала во мне Лейла. Словно моя жизнь вновь наполнилась воздухом, а я даже не понимал, что задыхаюсь.

Я бы отдал все на свете, чтобы вновь возродить это несправедливо отнятое у нас чувство. Нам было хорошо в моей квартире во Франклине. Лейлу не мучила бессонница. Она не озиралась по сторонам в общественных местах.

Подойдя к ней, я касаюсь ее волос и нежно заправляю прядь за ухо. Ей сбрили часть волос перед операцией, и теперь она делает прямой пробор, чтобы спрятать отрастающие волосы. Смахнув их, я рассматриваю ее шрам.

Я благодарен за него.

Знаю, что она ненавидит эту отметину и пытается спрятать ее всеми возможными способами, но я порой рассматриваю его, пока она спит. Потому что шрам напоминает мне о том, чего я едва не лишился.

Лейла вздрагивает во сне, и я убираю руку, внезапно ощутив в комнате резкий запах гари. Я озадаченно смотрю на дверь, ведь суп не мог выкипеть так быстро. Он стоит на плите от силы минут десять.

Я выхожу на лестницу и вижу облако черного дыма, плывущее из кухни.

Едва начав спускаться, я слышу грохот на кухне.

Он настолько громкий, что пробирает до нутра.

Мчусь вниз и, войдя на кухню, вижу, что суп теперь повсюду. На плите, на полу, на стенах. Я разгоняю рукой дым, не зная, за что хвататься.

Но пожара нет. Лишь небольшое облако дыма и необъятный бардак.

Когда Лейла спешит вниз, я в потрясении оглядываю кухню.

Она останавливается в дверях и осматривает беспорядок.

— Что случилось?

Я иду выключить конфорку, но схватившись за ручку, обнаруживаю, что она не включена.

Беспомощно опускаю руки по бокам и перевожу взгляд с конфорки на кастрюлю, валяющуюся в дальнем конце кухни.

— А почему вода бежит? — спрашивает Лейла.

Из крана в раковину течет струя воды. Не припомню, чтобы оставлял воду включенной. Я иду закрыть кран и замечаю кое-что на дне раковины.

Сгоревшее полотенце.

То самое полотенце, которым я вытер руки, когда собрался проведать Лейлу.

И оно вспыхнуло, судя по тому, что сгорело в угли. Но как оно оказалось в раковине? Почему открыт кран? Кто выключил плиту?

Кто опрокинул кастрюлю с супом?

Я мчусь к парадной двери, но она заперта изнутри.

Лейла спешит следом:

— Что ты делаешь?

В доме есть задняя дверь, но если бы кто-то опрокинул кастрюлю, пока я спускался вниз, я бы увидел, как он бежит к черному ходу. Другого выхода из кухни нет.

Вернувшись на кухню, я осматриваю окно. Оно тоже заперто изнутри.

— Лидс, ты меня пугаешь.

— Все хорошо, Лейла, — успокаиваю я, мотая головой. Не хочу, чтобы она волновалась. Если буду вести себя так, будто не понимаю, что происходит, это вызовет лишнее беспокойство. — Спалил полотенце. Случайно опрокинул кастрюлю, когда пытался снять ее с плиты. — Я глажу ее руки ладонями. — Извини. Я все уберу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я помогу тебе, — говорит она.

И я принимаю ее помощь. Пусть лучше она будет рядом со мной, потому что мне не понять, что за чертовщина только что произошла.

Показания