Тени школы Кейбл - Гиббс Эбигейл

— Готова? — протянул он мне руку через минуту.

Я на несколько секунд задержала на ней взгляд, потом посмотрела на дождь. Даже если бы мы оставались на расстоянии вытянутой руки, увидеть его мне не удалось бы. Парковка осветилась вспышкой молнии.

— Пойдем, — требовательно сказал принц и взял меня за руку, вытаскивая под дождь.

Раздался раскат грома. Я прищурилась, пытаясь разглядеть машину, любую машину, как вдруг из темноты мигнули две фары и я увидела подчеркнуто скромный пятидверный спортивный автомобиль. Но что было еще интереснее, на нем не было атенеанского герба.

Принц, подтолкнув меня вокруг багажника, направился к правой дверце. Я села на пассажирское сиденье, сняла рюкзак, поставила его под ноги и крепко вцепилась в ручку дверцы, ко­торую отпустила только для того, чтобы пристегнуть ремень безопасности. Принц уже завел мотор и теперь потянулся, чтобы включить климат-контроль на максимум. Я почувствовала, как холодный воздух быстро теплеет, и мои ноги сами потянулись к этому теплу. С включенными дворниками мы выехали с парковки.

— Ты ведь в Бриксеме живешь?

Я кивнула, и принц включил поворотник. Барабанная дробь дождя по ветровому стеклу и ежеминутные раскаты грома мешали разговору, поэтому я отвернулась и уставилась в окно. При каждом ударе молнии долина, раскинувшаяся внизу, освещалась: из темноты проявлялись поля, дома и угол поздневикторианского строения, которое принадлежало Военно-морскому колледжу. Это здание было пристанищем курсантов пусть и человеческой, но королевской офицерской школы. Картинка отпечатывалась как негатив, а потом снова пропадала во мраке.

Крутая дорога, что вела в нижнюю часть города, была пустынной, и когда мы обогнули Военно-морской колледж, пристань у парома тоже оказалась безлюдной. Причина стала понятной, когда мы подъехали к установленному на ближайшем спуске желтому знаку: из-за плохих погодных условий паром был закрыт. Принц тихо выругался.

— Попробуй нижний паром, — пробормотала я. По какой-то причине мне было тяжело с ним разговаривать.

Он озадаченно посмотрел на меня.

— Он ниже по набережной, — добавила я без особой надежды. Раз более устойчивый верхний паром закрыт, то нижний наверняка не работает.

Я оказалась права. Когда мы уже подъезжали к самой старой части города, где черно-белые верхние этажи зданий зловеще нависали над булыжной мостовой, а рыбацкие коттеджи стройными рядами обрамляли улицы, я увидела, как один из работников парома, сгибаясь под порывами ветра, уходит со своего поста. Едва различимые на бушующей реке огни парома удалялись в сторону понтона.

Принц вздохнул:

— Значит, остается только объезжать по дороге. Тебе при­дется подсказывать мне, как ехать. — Я кивнула, и он продолжил: — Обычно возле Тотнеса я сворачиваю в сторону Дартмута. А в Торбее я еще не был.

Он замолчал, и я краем глаза увидела, что он смотрит на меня. Я понимала, что нужно поддержать разговор, но упорно продолжала молчать.

Мы поднялись на холм, и я вновь поймала на себе его взгляд. Он открыл рот, но снова его закрыл. А потом, видимо, решился возобновить разговор:

— Я живу у тети с дядей. Ты знаешь их как Их Королевское Высочество герцога и герцогиню Виктория, не так ли? — В его тоне звучал неприкрытый сарказм. Он предпочитал обходиться без титулов, но мой случай, разумеется, был исключением. — Они купили поместье на пустоши недалеко от Принстауна. Когда я узнал об этом, то решил не упустить такую возможность. Мне всегда хотелось учиться в Англии, к тому же Австралия стала просто невыносимой из-за засилья папарацци. Я знал, что здесь тихо и что ты учишься в Кейбл. Мне показалось, что это отличный вариант, поэтому мы запретили медиа сообщать любую информацию о нашем местоположении, а при дворе распространили слух, что я возвращаюсь в Сидней. И вот я здесь — без охраны и без папарацци.

Я кивнула.

Пока я была в Лондоне, то действительно не слышала ничего об их переезде. Видно, им очень уж хочется тишины и покоя, раз даже по сарафанному радио ничего не просочилось.

Хотя я, конечно, знала, что рано или поздно все выплывет. Эта бомба с часовым механизмом тихо тикала, но когда время истечет, меня тоже зацепит.

И снова я почувствовала, что он пытается начать разговор, но не была уверена, как отвечать. Все, что мне действительно хотелось сказать ему, не просто нельзя было озвучивать, оно граничило с изменой.

— А ты живешь здесь из-за родителей, — сказал он утвердительно, это не было вопросом.

Он снова замолчал. Я понимала, что, сделав над собой небольшое усилие, могла бы нарушить повисшую тишину, однако продолжала бездействовать.

Сейчас мне казалось невероятным, что в свои двенадцать я без труда поддерживала беседу с людьми любого ранга, даже не задумываясь. Это умение было в моей крови с самого рождения. Но в этот момент языки, которыми я владела, путались и я не могла сказать ни слова.

— Ты по ней скучаешь? — внезапно пробормотал он, обеими руками ухватившись за руль так крепко, что костяшки пальцев побелели.

Несколько секунд я неотрывно смотрела на них, потом перевела взгляд на середину дороги, освещенной фарами.

— Да, очень, — прошептала я, даже не зная, услышит ли он мои слова за шумом дождя и ревом мотора.

Но принц утвердительно кивнул.

— То, что случилось, просто ужасно. Это… ты была еще маленькая. Всего-то четырнадцать лет. Пережить такую потерю, должно быть…

Он не закончил, да это было и не нужно. Я знала, что чувствую, а он явно пытался понять.

— Убийство, — сказал он чуть позже. — Ты когда-нибудь… ты не задумывалась о мести?

— Задумалась бы, если бы знала имя убийцы, — сухо ответила я, сама удивляясь перемене своего тона.

Принц развернулся ко мне, не переставая, однако, следить за дорогой.

— Мне жаль, но разве я сделал что-то, чем оскорбил тебя? Я понимаю, мы несколько лет не виделись, но ведь мы были друзьями, а теперь ты сторонишься меня, будто я прокаженный.

— Кроме того, что вы озвучили мой титул, Ваше Высочество? — парировала я.

Он резко выдохнул.

— Я просто пытался помочь тебе…

— Почему?

Повернув влево, принц позволил рулю прокрутиться в руках и прибавил скорости, когда дорога разделилась на две полосы.

Он покачал головой и нахмурился.

— Ну, мы ведь давно знакомы, ты раньше часто бывала при дворе. Почему бы мне не помочь тебе?

Я вытерла запотевшее окно со своей стороны и посмотрела в темноту.

— Ты мне не нравишься.

Повисла длинная пауза, и единственным, что нарушало тишину, были рычание мотора и звук, который издавали дворники о лобовое стекло. Я не смотрела на принца и мысленно прикидывала, сколько раз — если такое вообще случалось! — ему решались сказать подобное в лицо.

Наконец он спросил:

— Могу я узнать почему?

Мои слова были импульсивными, и так далеко наперед я не продумывала. Я просто озвучила то, что чувствовала… единственный раз я перестала контролировать и высказалась честно. Но то, что мне хотелось сказать в ответ, было обвинением… и даже изменой.

Когда еще мне представится такая возможность?

— Я думаю, что ты, вся королевская семья и Совет, все вы скрываете от меня какую-то информацию. Я полагаю, вы знаете, почему была убита моя бабушка и кто это сделал. Мои догадки основаны на обрывках разговоров, которые я слышала во время похорон… Да и по какой другой причине мне могли до сих пор ничего не сообщить?

Костяшки на его руках побелели, и восемнадцать месяцев моих подозрений подтвердились выражением его лица.

— С чего ты взяла, что меня посвятят в такую информацию?

— Ты — второй претендент на трон. Ты отлично разбираешься в политике — даже лучше, чем наследник. Думаю, родители доверились тебе.

Я отвела взгляд, поняв, что неосознанно сделала ему комплимент. Я продолжала смотреть в сторону и все ждала, ждала… пока, признавая свое поражение, не прислонилась головой к стеклу.

— Мне приказано ничего тебе не говорить, — сухо выдавил он.